— Благодарю, Bourgie, мы действительно горды, — проговорила Эдвин, все еще не отпуская руку сына. — Это большая честь.

— Совершенно с вами согласна, — Друэлла улыбнулась, показав десны. — Поздравляем, Люциус!

Люциус непроизвольно бросил взгляд на Нарциссу, но она сосредоточенно смотрела вниз. Как и положено.

— Благодарю вас, миссис Блэк.

Вальбурга завела речь о последнем собрании совета попечительниц больницы святого Мунго и возмутительном попустительстве дирекции больницы, которая допускала к лечению маглорожденных.

Воспользовавшись случаем, Люциус наклонился к матери и прошептал, глядя, как Нарцисса осторожно поправляет нежный, раскрутившийся локон:

— Матушка, только что доставили почту из…Норвегии.

— Я сейчас немного занята, Люциус, — Эдвин коротко взглянула на своих собеседниц, без нее обсуждающих дела Попечительского Совета. Потом с легким раздражением снова взглянула на сына. — Ну что там такое? Надеюсь, они не вздумали отказать?

— Ее… приняли, — промолвил Люциус, с трудом подавив горечь.

— Прекрасно, — сухо ответила Эдвин и улыбнулась Вальбурге. Ноздри миссис Малфой затрепетали, лицо озарилось откровенной радостью и чтобы скрыть это, она поскорее поднесла чашку к губам.

— Мама… — Люциус казался не на шутку взволнованным. — Может быть, еще не поздно передумать?

Эдвин возмущенно подняла брови и медленно перевела взгляд на сына.

Люциус выпрямился и когда заговорил снова, из его тона вытек весь мед. Он стал сухим и деловитым.

— Могу я сказать ей?

— К чему вообще это обсуждать! — яростно прошептала Эдвин. Длинные тяжелые серьги резко качнулись из стороны в сторону. — Если надо — значит, надо и конец! Нечего здесь обсуждать.

— Разве она не имеет право…

— Нет и кончено, это не ее ума дело! — она отставила от себя чашку. — Прикажи Тобби, пусть соберет ее вещи. Я скажу ей завтра.

— И все же, матушка? — Люциус улыбнулся и положил ладонь ей на плечо, прекрасно зная, как мимолетное проявление нежности с его стороны может подействовать на мать. — Я очень хочу сам сообщить ей эту новость.

Эдвин поджала губы, бросая на него короткий ревнивый взгляд.

— Что ж, будь по-твоему, скажи ей, раз уж тебе так хочется, — наконец сказала она, отворачиваясь и легонько взмахивая рукой. — Она в детской. Ступай.

Сириус стоял на коленях на небольшом ситцевом диване, обняв руками спинку, и зачарованно смотрел в темное окно. Он караулил высокое кипарисовое дерево, растущее совсем рядом с домом. Над ним уже несколько раз штрихом пролетала молния, но почему-то в само дерево так ни разу и не попала. Сириус был уверен, что если она в него попадет, то дерево непременно загорится, начнется пожар, и наконец-то его пребывание в доме этих скучных Малфоев обретет хоть какой-то смысл.

Мальчик глубоко, прерывисто вздохнул. Ему уже надоело сидеть в одной позе, но он был уверен, что если отвернется хотя бы на секунду, то молния обязательно ударит, и ударит именно в дерево.

А ещё ему нравилось делать вид, что гроза и раскаты грома его нисколечко не пугают. Всякий раз, когда небо над домом с оглушительным треском ломалось на части, Сириус высокомерно хмыкал, вскидывая подбородок, а сам краем глаза следил за тем, как едва заметно отодвигается занавеска, и на него взглядывают испуганные любопытные глаза какой-то малявки.

— Сириус Блэк, твой ход! — сердито сказала кузина Андромеда, бросив в него сбитую фигуру.

Они играли в шахматы, и Сириус из-за своей невнимательности проигрывал уже третий раз подряд.

— А? ..

Мальчик вздрогнул и повернулся к ней. Штора тут же резко отодвинулась, и девочка, сидящая на подоконнике, испуганно проследила за тем, как Сириус скрылся за спинкой дивана.

— Я только что сбила твою ладью, — сообщила Меда, после чего нагнулась и подняла с пола сбитую фигуру. Та уже восстановилась и попыталась укусить обидчицу за палец, но девушка бросила ее на диван и откинула за спину тяжелую русую косу. У нее было очень волевое, но не очень привлекательное лицо: крупные, бросающиеся в глаза красные губы, вздернутый нос, круглые щеки и небольшие, но очень умные светло-карие глаза. — Ходи.

— Давай еще одну, Белла! Еще!

Услышав радостный голос Регулуса, Сириус поспешно закрыл уши руками, но все равно напоследок услышал жалобный писк, который издала мышь, слепо мечущаяся по клетке в бессмысленной попытке спастись.

— Сейчас, мой дорогой, — с придыханием промолвила Белла и палочкой выманила зверушку из клетки.

Регулус подобрался на полу возле маленькой самодельной плахи и уперся руками в коленки, жадно глядя, как Беллатриса Блэк, красивая, взрослая кузина, которую вместе с Медой оставили присматривать за ними, за хвост вытаскивает из клетки отчаянно сопротивляющееся животное.

— Сириус, ты будешь ходить или нет? — раздраженно спросила Андромеда, поднимая глаза от доски. Похоже, забава старшей сестры и маленького Регулуса и ей действовала на нервы. Она увидела, что Сириус ее не слышит, в ужасе следя за животным в руках девушки, и обернулась к старшей сестре: — Белла, может быть, уже хватит?

— Это не бОльшая жестокость, чем твои шахматы, сестра, — проговорила Беллатриса. — Оглашай приговор, Регулус, — она поцеловала черную, пронзительно попискивающую мышку и прижала маленькое тельце к доске. Звякнул ножик. Мышь, словно почувствовав близость смерти, отчаянно заверещала и забилась в ее руках, но это было бесполезно.

Регулус засмеялся, похоже, для него это было чем-то вроде циркового представления.

— Обвинение: участие в п’геступных связях с маглами, на’гушение волшебного кодекса о сек’гетности… — заученные слова и смешно и страшно звучали в устах лопоухого восьмилетнего мальчишки. — Наказание, вынесенное судом Ви-зем-ган-мон-та: сме’гтельная казнь!

Нож со стуком опустился на доску, обрывая писк. Сначала повисла жуткая, гнетущая тишина, а потом Регулус вдруг оглушительно захлопал в ладоши и захохотал.

Сириус обернулся. Мышка, лежащая в лужице черной крови, казалась игрушечной. Сначала он не понял, что за маленький мохнатый комочек лежит рядом с ней, а когда понял, ему стало дурно.

— Еще, еще! Давай казним ее за то, что она вышла замуж за г’гязнок’говку!

Андромеда покачала головой, глядя на шахматную доску. Брови ее были высоко подняты.

Сириус, не глядя, сделал ход.

На черную клетку упала слеза, и мальчик тут же смазал ее пальцем, несолидно шмыгнув носом, после чего сердито утер нос рукавом белой рубашки и отвернулся.

Андромеда, увидев это, решительно встала на ноги и подошла к Беллатрисе.

— Белла, ты не слышала меня? Я же попросила: хватит! — её голос звонко ударился о стены комнаты.

За окном пророкотал гром.

Беллатриса запрокинула голову, оглядев грозно нависшую над ней фигуру младшей сестры, и медленно поднялась с пола.

— В чем дело, Меда? — старшая Блэк тряхнула головой, и кудри, похожие на гадюк, рассыпались по ее полным белым плечам и высокой груди. Регулус испуганно поднялся на ноги, прижавшись к ее юбке. Белла положила когтистую руку на его взъерошенную голову. — Мы играем. Ты мешаешь нам.

— Ты пугаешь их! — воскликнула девушка, указывая куда-то себе за спину.

— Кого я пугаю? — Белла чуть склонилась набок и увидела привставшего Сириуса, уже готового броситься кузине на выручку. — Этого щенка? Неужели в нашей семье водятся такие трусы?

Сириус взвился с дивана, словно это слово его ужалило. Звякнул ножик, подхватываемый с пола.

— Сириус! — Андромеда бросилась к нему и схватила за плечо. Тяжело дыша, мальчик быстро взглянул на нее, поколебался и с силой вонзил оружие в половицы, напоследок отломав у него ручку и отшвырнув куда-то в угол. Регулус с воплем кинулся на брата за то, что тот сломал его любимое оружие, но Сириус легонько толкнул его, и тот с грохотом повалился на пол. Тощие ноги в коротких серых шортиках и тяжелых ботинках мелькнули в воздухе.

Белла захохотала низким грудным смехом и наклонилась к Сириусу, отчего в глубоком вырезе почти целиком показались полные круглые груди.