О погибших он больше не говорил, очевидно пытаясь немного поднять дух учеников. Говорил, как обычно о том, что Запретный лес представляет опасность для студентов, говорил о том, что первокурсникам не разрешается играть в квиддич — все как всегда.

— Как вы уже поняли, в этом году наша школа участвует в международном обмене и с нами будут учиться студенты академии Шармбатон, — легкий кивок, — Института Дурмстранг и колледжа Левенбург. Мы постараемся сделать все возможное, чтобы наши гости в самом ближайшем времени почувствовали себя здесь, как дома, от вас же, мои дорогие друзья, не требую ничего, кроме вашего дружелюбия и гостеприимства! От себя хочу сказать: добро пожаловать! И ещё одно. В этом году, как вы, я полагаю, уже догадались, у нас целых два изменения в преподавательском составе. Первым делом, позвольте вам представить вашего нового преподавателя по Защите от Темных сил, доктора Джекилла!

Из-за стола поднялся худой мужчина в немного неряшливой мантии. Скованно поджимая плечи, он поклонился Залу. Неприметное узкое лицо его, стянутое на круглом лбу морщинами, вдруг расплылось в совершенно очаровательной улыбке, похожей на ровную дольку апельсина.

— Многоуважаемый доктор был так любезен, что согласился оставить научный труд ради того, чтобы преподавать в нашей Школе столь важную в наше непростое время дисциплину Защиты от Темных Сил.

Аплодисменты усилились, но доктор уже сел, ласково поглядывая на учеников чистыми голубыми глазами.

— Я слышал о нем, — прошептал Ремус. — Доктор Генри Джекилл, большой ученый, гений, странно, что он согласился преподавать у нас!

— Почему странно? — удивилась Лили.

— Волшебники такого уровная редко занимаются преподаванием. Он изучает разделение волшебной психики на Темную и Светлую сторону, известный алхимик, зельедел! Зачем ему вообще понадобилось...

— Да-да, Лунатик. Это все очень увлекательно, тихо! — Сириус вытянул шею, пытаясь рассмотреть второго преподавателя.

— Далее, как вы знаете, — продолжали Дамблдор. — В прошлом году профессор Леонхарт решил подать в отставку после нападения на него выводка флоббер-червей. В этом году его место займет профессор Грей! И удачи ей в этом нелегком деле!

Дамблдор сделал приглашающий жест.

Темноволосая, красивая женщина в глухой темной мантии поднялась из-за стола, холодно улыбнулась, коротким жестом прижала к груди ладонь и снова опустилась, согнав с суровых губ улыбку.

— Отец рассказывал мне про нее, она работает в Отделе по Контролю за магическими существами! — на весь стол зашипел Гидеон. — Это — Валери Грей, министерство нанимает ее только для ловли особо опасных существ.

— Так это она? — Алиса даже привстала, силясь разглядеть новую учительницу. — А это правда, что она в одиночку убила почти что пятнадцать оборотней?

— Кто знает? Говорят она не в себе. Но после Солсберри любой тронется мозгами.

— А что в Солсберри?

— Ты не слышала про Солсберри?! Ну ты даешь, Вуд! Там был настоящий ад, колония оборотней напала на город, это была настоящая бойня, просто кровавая баня! Людей пожрали прямо на улицах! Три отряда охотников уничтожили подчистую, выжило человек десять, в том числе и эта Грей. Говорят все они теперь не в себе. В Министерстве их так и называют: “Отряд Солсберри”. Надо быть полным идиотом, чтобы стать охотником. Говорят, им приходится охотиться даже на великанов. Они крутые, но настоящие психи.

После этих слов мальчишки внимательнее вгляделись в новую преподавательницу. В общем-то, она казалась абсолютно нормальной, да и выглядела ничего. Видимо почувствовав на себе взгляд, Валери Грей быстро взглянула в сторону гриффиндорского стола.

На миг холодные, серебристо-серые глаза встретились с теплыми, золотисто-карими. Ремус вздрогнул и поспешно отвел взгляд, но все равно почувствовал, как по телу вдруг пробежал странный озноб. Щеки загорелись так, что он даже прижал к одной из них вилку.

Дамблдор говорил что-то о новых правилах, введенных в связи с военным положением, ребята гомонели, Джеймс смеялся, но Ремус ничего не слышал и не понимал. В голове у него разливался гул, кровь стучала.

Охотник на оборотней в Хогвартсе.

Только этого ему не хватало.

— Джим, я должна их отвести, это моя работа!

— Ремус прекрасно справится и сам, правда?

— Конечно, — вздохнул Ремус.

— Нет, не справится!

— Смотри, у тебя глаза слипаются! Особенный правый.

— Нет, не слипаются!

Как и многие, ожидавшие очереди выбраться из Зала, Роксана с улыбкой слушала громкую перебранку яркой, рыжеволосой девушки и вихрастого очкарика, стараясь при этом не выпустить из виду старосту, которым оказался тот самый неприятный Нотт.

Девушка, судя по всему, тоже была старостой и рвалась исполнять свои обязанности, а парень пытался отправить ее спать. Наконец, видимо, устав спорить, он обхватил свою девушку руками, словно кадку с пальмой, и просто понес к выходу, вызывая смешки окружающих. Рыжая пыталась высвободиться и требовала поставить ее на землю, но звучало это не очень убедительно, потому что она смеялась.

Эти двое чем-то напомнили Роксане парочку, которую она видела в ту ночь в лесу.

Засмотревшись на них, она пропустила свою очередь и, шагнув вперед, врезалась в того самого парня, который при всех издевался над ее волосами. Неловко ткнувшись в него, Роксана поспешно отскочила, но успела уловить острый ледяной аромат. Так пахнет очень и очень дорогая туалетная вода.

Парень чуть насмешливо взглянул на нее серыми, похожими на осколки льда глазами и демонстративно посторонился, пропуская вперед. На губах его играла противная, полная превосходства ухмылка. И еще он был выше. Намного выше, так что смотреть на него приходилось снизу-вверх. Наградив нахала свирепым взглядом, Роксана стремительно прошагала мимо, удержавшись от желания размахнуться на ходу и врезать по ухмыляющейся роже рюкзаком.

— Это — гостиная Слизерина. Здесь вы можете проводить время после уроков и на переменах.

Роксана окинула взглядом полутемное подземелье. Лампы, похожие на глаза драконов, черное дерево, стекло, кожаная мебель, камин размером с маленький греческий храм — все это удивительно напоминало кабинет отца. Мрачно и неуютно.

Дети осматривали гостиную с выражением надменной скуки на круглых бледных личиках, только иностранцы любопытно ощупывали скользкие спинки диванов и вертели головами, оглядывая сверкающие мраморными жилами стены.

— По лестнице вниз — спальни. Мужские — справа, женские — слева, — продолжал Нотт. — У каждого своя комната, на дверях уже есть ваши инициалы, вещи внутри, — влажная стена вдруг отъехала в сторону, и в гостиную под руки влетела стайка одинаково-красивых ухоженных девочек — многих из них Роксана видела на Рождественских праздниках в поместье. — Так что если будут какие-то вопросы — обращайтесь ко мне... — он дернул головой в сторону девочек и направился к ним. — Эй, Блэйк, подожди...

Роксана спустилась в мрачное влажное подземелье с низким потолком и рядом дверей.

На одной из них висела серебряная табличка с инициалами «R.E.M.»

Внутри девочку встретила довольно маленькая и холодная комнатка — примерно в четыре раза меньше ее прежних покоев в поместье.

Стены из квадратного мокрого камня, на них — матовые керосиновые лампы, возле стены — вполне уютная кровать под тяжелым темно-зеленым балдахином на четырех столбиках и тускло поблескивающая тумбочка из черного дерева. На ней — лампа под зеленым абажуром.

Зеленое покрывало оказалось сырым и тонким, равно как и подушки. Одно хорошо — под одеялом Роксана обнаружила грелку. У противоположной стены стоял небольшой комодик, а над ним — круглое зеркало в серебряной раме — слабая попытка привнести в комнату уют. От каменного пола так сильно веяло холодом, что не спасал даже бархатный ковер.

У кровати уже стоял ее чемодан. Прямо печать на приказе о заключении в тюрьму.

Роксана прикрыла за собой дверь, отрезав доносящиеся из гостиной голоса и смех, и осталась наедине с собственной тишиной. Ей вдруг остро, до слез (если бы она все еще умела плакать) захотелось очутиться в бело-голубой спальне девочек в Шармбатоне и заснуть на любимой мягкой, словно свежий зефир, кровати под пение муз в саду.