Когда же легкое ощущение дурноты перешло в тошноту, и земля снова поплыла в сторону, Роксана попыталась отстраниться, но Мирон вдруг сжал ее еще сильнее и зарычал, как животное.

— Мирон, ты хочешь меня убить? — прошептала Роксана и тут вампир вдруг гулко зарычал и оттолкнул ее от себя.

Она упала и больно ударилась боком о торчащую из пола деревяшку (должно быть, именно так ранило и самого Мирона), а он сам отскочил в сторону на четвереньках, забился в тень под обломками и закрыл голову руками, часто и тяжело вздыхая.

— Не подходи! — рявкнул он, когда Роксана попыталась к нему подползти.

— Прекрати это, Вогтейл! — твердо сказала она, возобновляя движение. — Я тебя не боюсь!

— Не трогай меня, убирайся! — голос у него был жуткий, нечеловеческий, высокий и визгливый.

— Все хорошо, Вог, всё в порядке! Посмотри на меня.

Мирон резко вскинул голову. Подбородок его был залит кровью, глаза покраснели, зрачки увеличились почти вдвое, и на Роксану оттуда смотрела глухая пропасть. Клыки удлинились, закрыв губы, мелкие венки на лице вздулись и затянули его кожу, как сеть. Сейчас он был меньше всего похож на того Мирона, которого она знала.

Роксана сглотнула. Жуткое зрелище.

— Все хорошо, Вог, — проговорила она, присаживаясь на корточки рядом с ним и осторожно касаясь мелко дрожащих волос на его голове. — Сейчас станет легче, сейчас все пройдет.

Он вдруг зашипел, учуяв её рану, которую сам же и сделал, лязгнул зубами в её направлении и тут же отпрянул, ударившись спиной о деревяшку.

Всего пара секунд и несколько футов отделяли Роксану от возможной смерти. Инстинкт вопил, что надо делать ноги, но она уже в который раз за свою жизнь наступила на этот инстинкт, вплотную подползла к Мирону и взяла его лицо в ладони.

Роксана гладила его по лбу, по скулам, даже по губам, рискуя лишиться пальцев, а Мирон (точнее, не совсем Мирон) смотрел на Роксану из своего кошмара, бегая диким, животным взглядом по всему её лицу. Клыки его медленно уменьшались, зрачки, хоть и горели бешеным огнем, снова приобретали привычный цвет, а кожа разглаживалась.

— Вот так... — Роксана стерла с его подбородка остатки крови. — Все, все уже позади.

— Рокс... — это было первое, что он произнес своим прежним голосом.

Роксана замерла на секунду.

Они посмотрели друг другу в глаза, а уже в следующую секунду схватили друг друга и Вог поцеловал её взасос.

Туман над поляной рассеивался, воздух светлел, а они все никак не могли остановиться. Так было проще поделиться всем тем, что они пережили за эту кошмарную ночь.

Наконец Роксана отстранилась и, шмыгая носом, помогла подняться и Мирону.

— Пойдем, нам надо уходить, скоро взойдет солнце, мы спрячемся в лесу.

— А где Дон?

— Импедимента!

Мирона отшвырнуло назад. Роксана стремительно обернулась, выхватывая палочку, но не успела даже сообразить, что к чему, как вдруг доски у неё под ногами взорвались.

— Рокс! — заорал где-то за спиной Вог.

Кое-как она смогла подняться и увидела, что к ним бегут две фигуры в черном.

— Уходи отсюда, быстро! — крикнул Мирон, но его заглушил другой голос:

— Инкарцеро!

Веревки больно хлестнули ее по телу.

Мирон оглянулся, зарычал и, оскалив клыки, бросился в атаку.

— Сектумсемпра! — пронзительно крикнул один из них. Его голос показался Роксане смутно знакомым.

— Вог! — взвизгнула она, увидев, что заклятие достигло цели, но Мирон только оступился и снова ринулся в бой. Ножевые раны ему были не страшны.

Несмотря на ситуацию... это было впечатляюще.

— Петрификус Тоталус!

Снова мимо. Вог был слишком быстр.

— Круцио!

Судя по визгливым ноткам, Пожиратель перепугался.

Вог прыгнул.

— Инкарцеро.

При звуке этого спокойного и холодного голоса у Роксаны все внутри заледенело.

Люциус.

Веревки опутали Мирона прямо в воздухе, и он с грохотом приземлился в дымящиеся остатки декораций, кубарем прокатился по земле и зашелся кашлем где-то в обломках. Роксана попыталась дотянуться до лежащей в паре дюймов от нее палочки и тут почувствовала, как ее схватили за веревки на спине. Секунда невесомости — и она на ногах.

— Ну здравствуй, сестренка, — перед ней появился белый, как полотно, Люциус. Зрачки глаз, которые она видела ночью в прорезях маски, сузились и превратились в точки, сами глаза казались совсем прозрачными. Он словно не верил или не желал верить в то, что это действительно она. — Моя милая сестренка...

Роксана с чувством плюнула ему в лицо.

Люциус отшатнулся и размахнулся. Роксана испуганно дернулась (хотя много раз читала о том, как люди стойко переносят пощечины, сама этим похвастаться не могла), но рука Люциуса повисла в воздухе, а потом он медленно опустил ее, словно кто-то вдруг вытянул из нее все силы.

Его сообщник тем временем как-то ухитрился связать Мирона и веревками привязал его к земле, так, как привязывают палатку. Мирон бился, вырывался, но чары были сильнее.

Роксана бросилась было ему на помощь, но Люциус перехватил её. Короткая борьба — брат попытался скрутить ей руки, но она вырвалась и тут лес сотряс оглушительно-громкий голос:

— ВНИМАНИЕ!.. ВНИМАНИЕ!.. КАЛЕДОНСКИЙ ЗАПОВЕДНИК ГОТОВ К ВКЛЮЧЕНИЮ В МЕЖДУНАРОДНУЮ, МАГИЧЕСКУЮ ТРАНСГРЕССИОННУЮ СЕТЬ...

— Что с ним будем делать? — крикнул Пожиратель, в страхе отступая от бьющегося в веревках вампира. — Малфой!

— Ничего, — пропыхтел Люциус, пытаясь удержать сестру. — Сейчас взойдет солнце, и он сам подохнет.

— НЕТ! — захлебнулась Роксана, рванувшись из рук брата.

Люциус попытался было поймать её, но только оторвал кусок её футболки.

Вырвавшись, Роксана рванула через пепелище к сцене и тут первые лучи солнца пролились на сцену.

Мирон закричал и Роксана встала как вкопанная, парализованная этим звуком.

Черноглазый мальчишка смеется.

Черноглазый мальчишка поет.

Снова кто-то схватил её за руки, снова кто-то скрутил, но она уже ничего не видела, кроме его лица.

Внезапно он вскинул голову и они посмотрели друг другу в глаза.

В последний раз.

— НЕ СМОТРИ! — заорал Мирон и тут мир вдруг стиснул Роксану со всех сторон и всё потонуло в темноте.

Абраксас Малфой в красном теплом халате сидел в кресле у камина и баюкал в руке пузатый бокал с виски.

Эдвин Малфой, облаченная в цветастый шелковый халат, беспокойно ходила по комнате. Длинные рукава вздувались при ходьбе и делали ее похожей на гигантскую бабочку. Когда старый безмолвный эльф налил в еще один бокал немного Огдена и протянул ей, она молча схватила предложенное и опрокинула в себя одним махом.

Время тянулось и тянулось.

Когда большие часы в углу пробили пять раз, за окнами вдруг раздался хлопок трансгрессии. Эдвин остановилась, стремительно обернувшись к двери и в самом деле через пару минут эльф, стоящий в коридоре, открыл её и в гостиную вошел человек в длинной мантии.

— Я ее нашел, — объявил Люциус и, стискивая локоть сестры, втолкнул ее в комнату.

Эдвин выдохнула что-то, отдаленно похожее на «Роксана», и бросилась ей навстречу.

Роксана подняла тяжелый взгляд.

На один безумный миг девочка поверила, что мать ее обнимет, но та остановилась в нескольких шагах от нее и нервно стиснула свои костлявые руки.

— Почему ты в таком виде?

Роксана услышала какие-то странные резкие звуки и сначала не поняла, откуда они доносятся, а потом осознала, что их издает она сама. Ее разобрал нервный истерический смех, и она никак не могла остановиться, хотя смеяться совсем не хотелось и вот она стояла перед своей великолепной матерью и задыхалась от смеха, хотя глаза так и разъедало слезами.

— Что произошло, Люциус? — Эдвин в ужасе обратила на сына глаза, в то время как перепуганный состоянием молодой хозяйки эльф помчался за успокоительным зельем. — Что с ней такое, ее, что, прокляли?

— Нет, — коротко ответил он и прошел вглубь комнаты, усаживаясь в кресло напротив отца. — Я нашел её возле сцены. Она была в самой гуще, — Люциус потер лоб. Эльф предложил Роксане выпить лекарство, но она всё ещё никак не могла успокоиться, хотя смех её и перешел в судорожный плач. — Просто чудо, что её не затоптали или не убили шальным заклятием.