Скуля от страха, Роксана села рядом с ним на колени.

— Мирон...

Он был абсолютно белым, прямо как мрамор. И таким же холодным. Кровь запеклась на спине и казалась черной.

Роксана протянула к нему руку, но ее сотрясло от ужаса, и она согнулась пополам, раскачиваясь взад-вперед, как в трансе.

«... я не вампир, слышите, не вампир!..»

«... Не трогайте меня! Я не хотел его убивать, не хотел!..»

— Прости, пожалуйста... — пробормотала Роксана, глядя в неподвижное лицо друга. — Прости, прости меня...

Сказав это, она схватилась обеими руками за скользкий от крови, шершавый обломок и выдернула его из тела. Что-то противно чавкнуло. Роксана отбросила подальше окровавленную деревяшку, перевела дыхание, подождала, пока деревянные руины и весь мир перестанут раскачиваться, а её перестанет так страшно тошнить, после чего перевернула Мирона на спину.

Он не очнулся, и дыра в его груди не затянулась, хотя Роксана своими глазами много раз видела, как легко и быстро на нем заживали все порезы.

Скорее всего, он просто обессилел. Да-да, дело почти наверняка в этом! Он ведь вампир, он не может умереть! Ему просто надо восстановить силы.

Он должен очнуться. Обязан. Он не имеет права ее бросать, только не теперь, когда весь мир рушится к чертям!

Осмотревшись, Роксана схватила первый попавшийся кусок железа, зажмурилась, и, почти не чувствуя боли, разрезала свою руку.

— Отпусти меня! Не смей ко мне прикасаться!

Он полоснул воздух палочкой, но заклятие промазало, и стальная лапа ухватила его за горло. Северус вцепился в нее — он даже не знал имени этого человека. Видел только голубые глаза в прорезях маски. Яростные и пустые, как у голодного волка.

— Какого черта ты мне помешал?! Что, стало жаль маленькую грязнокровную шлюшку? Или ты у нас любишь грязнокровок?

Северус вскинул палочку, но его разоружил второй Пожиратель.

— Предлагаю прикончить его здесь и сейчас. Только побыстрее, Макдоннел, тут повсюду рыщут шавки из министерства...

— Не называй меня по имени, идиот! — рыкнул «волк».

— Что здесь происходит?

Они оглянулись — из-за деревьев выплыло пятно света, а вслед за ним — черная фигура в маске.

— Что ты здесь делаешь, Малфой? — прорычал Пожиратель.

— Не твое дело, — вкрадчиво ответил Люциус, подходя к ним. — Ищу и добиваю грязнокровок. Ведь основа нашей политики — гуманность, или ты забыл, Рагнарок?

— Знаешь меня? — прохрипел Пожиратель, переступая с места на место.

— Я всех знаю, — Люциус небрежно обвел светящейся палочкой деревья, на земле между которыми лежали люди. — Что у вас тут? — он взглянул на Макдонелла, который по-прежнему сжимал горло Северуса.

— Он помешал мне убить грязнокровку!

— Да что ты?

Северус почувствовал, как его насквозь проткнул холодный острый взгляд, но и бровью не повел, пронзительно глядя на светловолосого юношу.

— Он набросился на меня и выбил палочку из руки! Из-за этого урода я остался без палочки! — взревел Макдонелл и хотел было снова схватить Северуса, но Пожиратель по имени Рагнарок его сдержал.

— Я считаю, что об этом должен узнать Темный Лорд, — выдохнул он. — Ему не место среди нас, Малфой.

— В самом деле, неприятная ситуация... — промолвил Люциус, наблюдая за их перебранкой. — Ну что же, думаю, мы не будем посвящать в эту неприятность Лорда и справимся своими силами.

Макдонелл явно обрадовался.

— А что потом, Люциус? — тихо и вкрадчиво спросил Северус, глядя, как Люциус медленно поворачивается теперь к нему, и отчаянно надеясь, что Малфой владеет легилименцией и читает сейчас его мысли. — После того, как ты прикончишь меня, пойдешь дальше искать свою сестру... или вернешься домой один? Ты ведь не знаешь, где ее искать, верно?

Мышца на мелованной, не тронутой ни пеплом, ни кровью щеке дрогнула, но больше Люциус ничем себя не выдал.

— Что он говорит, Малфой? — рыкнул Макдонелл.

— Младшая Малфой бегает на концерты для грязнокровок?

Пожиратели переглянулись с неприятной животной радостью. Рагнарок вдруг захохотал и его смех разорвал ночь, словно выстрел.

Люциус взглянул на него, как на таракана.

— Вы только подумайте! Представляю, как обрадуется Темный Лорд, когда узнает, что его правая рука...

Дальше он не договорил, потому что Люциус сделал короткое неуловимое движение палочкой, и Рагнарок, захлебнувшись словами, кулем упал на траву.

Северус шарахнулся от трупа в сторону и схватил свою палочку, упавшую в траву.

— Какого... — Макдонелл бросился было на Люциуса, но зеленая вспышка сверкнула второй раз, и второй Пожиратель упал точно так же, как его товарищ.

Повисла пауза.

— Меня тоже убьешь? — спокойно поинтересовался Северус.

— Ну что ты, — Люциус с самым приятным выражением вытер свою палочку белоснежным платком. — У нас с тобой теперь есть общее дело. Ты поможешь мне найти мою сестру. А я в свою очередь забуду о твоей маленькой неприятности, — Люциус выглядел таким расслабленным, как будто не он только что прикончил двоих людей. — Ну что, идет? — Малфой протянул ему руку без перчатки.

— Я видел, как она побежала к сцене, — Северус взялся за холодную, как железо, ладонь Малфоя. — Думаю, она все еще там.

— Прекрасно, — улыбнулся Люциус.

С гулко бьющимся сердцем она ткнула окровавленное запястье в безмятежное лицо Мирона.

— Ну же! — скрипучим голосом простонала она, размазывая кровь по его губам. — Ну давай же, давай, ты ведь всегда хотел этого! Давай!

Мирон никак не реагировал.

— Гребаная летучая мышь, не смей умирать! — заорала она, не сдержавшись. — Ты не имеешь права умирать, ты и так уже мертв, сколько можно! — Роксана обхватила его второй рукой и еще крепче прижала к нему запястье, почти засовывая его ему в рот, но губы вампира оставались неподвижными. — Давай же, Вог, ты не мог просто так взять и умереть! Ты не можешь так со мной поступить, если еще и ты меня бросишь, я умру, Вог! Вог! Ну Вог! Ну пожалуйста!

Бесполезно.

Всё равно что призывать к жизни разбитые декорации. Не справившись с собой, Роксана осторожно опустила Мирона обратно на землю, прижалась щекой к его груди и зарыдала.

Да, теперь всё кончено. Она тоже останется здесь. Останется здесь и умрет от потери крови. Потому что ей теперь некуда идти и жить не за чем. Потому что без Мирона этот мир не имеет никакого смысла и оставаться в нем нельзя. Лучше уйти следом за Вогом, ведь он дождется её там, обязательно дождется...

— Гребаная летучая мышь? Так ты меня еще не называла.

Роксана подхватилась и чуть не прикусила язык.

Глаза Мирона были все так же закрыты, а губы, наоборот, приоткрыты — он водил по ним языком, слизывая кровь, и слабо улыбался.

— Вог! — пронзительно вскрикнула Роксана. Вампир приоткрыл глаза и улыбнулся уже по-настоящему. — Ты... ты... ты мерзкий, вонючий ублюдок! — она толкнула его обеими руками. Мирон охнул и засмеялся. Она толкнула его ещё раз. И ещё, и ещё. — Ты был жив, ты был, черт тебя подери, долбаный ты урод, жив!!! Да я умру сейчас, Вог, я думала, что ты сдох, чтоб тебя! — прекратив колотить его, она просто упала на него и обняла, рыдая от счастья.

Придя в себя, она встала сама и помогла Мирону сесть.

Выглядел он совершенно ужасно — чудовищные мешки под ошалевшими от голода глазами, белые губы, увеличившиеся клыки. Как только он сел, жадно повел носом, уставился на Роксану и сглотнул.

— У тебя... у тебя... рука... — он облизал губы и прерывисто вздохнул.

Совершенно не думая, Роксана просто протянула ему руку, и Мирон тут же схватился за нее.

Роксана дернулась. Это было на самом деле ужасно больно, совсем не так, как об этом пишут в книгах чокнутые престарелые ведьмы. Кожу словно обожгло, а потом резкая судорога заморозила каждый нерв и боль углубилась. И ей не стало легче, когда Мирон потянул из очага боли кровь, так что рука еще и онемела, превратившись в ватный валик.

Мирон сглотнул и Роксане сделалось дурно. Стараясь не думать о том, что происходит, Роксана просто прижалась к своему возможному убийце, осторожно перебирая его волосы, в то время как Мирон, всё больше и больше увлекаясь, впивался в неё, пожимая тонкими пальцами мягкую, холодеющую плоть её руки.