Роксана отшатнулась, словно Абраксас её ошпарил. Как будто он сунул руку прямо её в душу, в самый темный и дальний её уголок, вытащил из самого дальнего сундука её самые тайные мысли и швырнул перед нею на стол.
Абраксас медленно зачесал назад упавшие на глаза белоснежные волосы и опустился обратно на стул.
— Если для тебя так важно было, чтобы я вернулась… почему тогда ты все время пытался от меня избавиться? — прошептала Роксана, глядя, как отец снова наливает себе виски. — Все эти помолвки, с… с Сириусом Блэком, с этим треклятым Ноттом. Как бы это по-твоему вернуло меня домой?
Абраксас раздраженно вздохнул, закатив глаза.
— Ради бога, неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что позволил бы вот так просто тебя забрать? Уже через месяц после твоего замужества твой супруг съел бы какой-нибудь отравленный омлет, и ты была бы свободна! — воскликнул Абраксас, небрежно взмахнув рукой. — Замужество в нашем круге — всего лишь контракт, избавляющий ведьму от необходимости носить Черную Метку. И только! Я говорил это уже тысячу раз, но ты всегда была слишком упряма, чтобы… — он вздохнул и сел поудобнее, бросив на шокированную дочь недовольный взгляд. — Я бы в жизни не позволил кому-бы то ни было манипулировать тобой, или мной — через тебя.
— Да, не позволил бы… — пробормотала Роксана после долгой паузы и вскинула на отца взгляд. — Потому что привык это делать сам, верно? — она уперлась ладонями в стол, глядя отцу в глаза. — Ты и сейчас пытаешься делать тоже самое. В прошлый раз, когда вам понадобилось затащить меня в этот дом и посадить под замок, Эдвин взяла на себя эту роль и надавила на жалость, чтобы я ей поверила. Только вот она не такой гениальный манипулятор, как ты. Думаешь, я дважды куплюсь на этот глупый фокус? Что вам теперь от меня нужно? — сквозь зубы прорычала Роксана.
— Ничего, — равнодушно отозвался Абраксас. — Мне ничего от тебя не нужно. А вот тебе кое-что нужно, не так ли? — с этими словами он достал что-то из кармана халата и положил перед Роксаной на стол. Роксана моргнула и уставилась на свою старую палочку из тиса. — Теперь ты мне веришь?
Роксана угрюмо посмотрела на отца и взяла палочку.
— Теперь у меня есть другая.
— Теперь у тебя есть выбор.
Одно из поленьев в печи громко лопнуло. Абраксас встал и подошел к печи.
— Почему ты рассказал мне всё это? — спросила Роксана, веря палочку в руках. То ли у неё разыгралось воображение, то ли она чувствовала, как руки и палочка радуются встрече. — Почему сейчас, когда я… когда все уже…
Она почему-то не смогла сказать «кончено».
— Потому, что это, вполне может быть, последняя наша с тобой беседа, — спокойно ответил отец, переворачивая дрова в печи кочергой.
— Что это значит? — спросила Роксана внезапно охрипшим голосом. — Ты… ты болен?
— Нет, — Абраксас аккуратно поставил кочергу на место и совершенно магловским жестом потер друг о друга испачканные ладони. — Мы начали этот разговор с того, что каждый должен платить цену. И я рассказал тебе не всё, — он вернулся на свое место и с минуту помолчал, поджав губы.
— Всё началось с того, что вскоре после того, как ты сбежала, общество объявило нам бойкот. Думаю, ты об этом слышала. Газеты славно покуражились, втаптывая наше имя в грязь, — Абраксас пошевелил пальцами той руки, на которой носил фамильный перстень. — Темный Лорд отстранил Люциуса от дел, лишил нас всех преференций и почти целый месяц мы жили в изгнании. А быть изгоем, когда ты — часть той системы, которая управляет страной, пусть даже и скрыто — довольно непросто. В таких случаях система либо сжирает вышедший из строя механизм, либо заменяет его другим, — Абраксас пристально посмотрел на Роксану, прежде чем огорошить:
— В руки Александра Мальсибера попали письма из моего личного сейфа, содержание которых прямо указывает на то, что наша семья в свое время имела связи с промагловским правительством и участвовала в проведении реформ в поддержку маглов. Думаю, не нужно объяснять тебе, что всё это значит. Как только эти письма окажутся в руках Темного Лорда, сюда придут его люди, а на следующий день особняк Малфоев перейдет в руки государства, как ценный исторический памятник.
Сердце заколотилось быстрее. Роксана прошлась в одну сторону. Потом в другую. Потом уставилась на Абраксаса.
— Как к нему вообще попали эти письма?! Он их, что, выкрал?!
— Я сам их ему отдал.
— Что?
— Я предупреждал тебя, что цена за предательство в нашем мире слишком велика, — отрывисто бросил отец. — После того, как… наша семья пренебрегла законом, Темный Лорд через своего поверенного, коим и является теперь Александр Мальсибер, потребовал у меня «голову предателя». Приказал убить тебя.
Роксана почувствовала, как по телу пробежала крупная дрожь и сама не заметила, как опустилась на ближайший стул. В ушах зашумело.
— Я пошел на сделку с Мальсибером и предложил ему себя вместо тебя. Ему это было выгодно. Твоя смерть не принесла бы ему ничего. Моя же открывает ему дверь в министерский кабинет. Он метит в министры. Пока ему выгодно иметь меня и Люциуса под рукой, эти письма будут у него, но как только необходимость в нашем золоте или остатке связей себя исчерпает, он от меня избавится. Люциус, если ему хватит ума, найдет способ бежать из страны, если же нет — лучшее, что его ждет — это Азкабан. Нынешний министр считай уже покойник, в верхних чинах идет отчаянная борьба за власть, а Мальсибер умеет избавляться от соперников.
Трясущаяся рука Роксаны поползла вверх, закрыв рот. Наверное, целую минуту она просто сидела и смотрела на Абраксаса, а он смотрел на неё.
А потом паника сменилась яростью.
— Как… — Роксана поднялась со стула. — Как ты мог это допустить?! — прорычала она, стискивая кулаки. Левая ладонь отозвалась острой болью. — Почему ты ничего не предпринял?!
— А что я, по-твоему мог сделать? — спросил Абраксас и откинулся на спинку стула, с интересом глядя на дочь.
— Что? Ты должен был его убить!
Абраксас чуть внимательнее вгляделся в дочь.
— Ты рассуждаешь как Малфой, — без улыбки заметил он.
— Да наплевать! — в сердцах выпалила Роксана. — Он угрожал тебе, он… да ты должен был, ты просто обязан был с ним разделаться!
— Я не мог. Есть закон. К тому же… Мальсибер предусмотрителен. Если бы с ним что-то случилось, волшебный мир узнал бы, что в смерти всеобщего любимца Джона Маккиннона виновен действительный член Визенгамота — Люциус Малфой.
Роксана медленно закачала головой, с ужасом и отвращением глядя на отца.
— Он не мог… только не Люциус, отец…
— Мог. И сделал это, — отрезал Абраксас. — Тебя это шокирует?
Роксана запустила пальцы в волосы.
— Общество потребовало бы его голову, и Темный Лорд поспешил бы от него избавиться, он ведь не держит при себе тех, кого прямо обвиняют в ношении Метки. Так что смерть Мальсибера ничего бы не решила и твоего брата все равно бы убили.
— А мама? Её связи? Она же приходится кузиной Эйвери, а они с Волан-де-Мортом — одноклассники!
— Твоя мать сбежала из страны, как только узнала про письма.
Роксана осеклась.
— Да. Я понятия не имею, где она может быть. Она нас бросила.
Роксана облизала губы и вдохнула поглубже.
— Всё равно, — она сглотнула и слегка прочистила горло. Не думать об этом сейчас. Не пытаться понять. Это не так важно, как другое. — Должен быть какой-то выход. Ты не можешь просто взять и принести себя в жертву!
— Я твой отец, — сурово оборвал её Абраксас. — Ты и Люциус — единственное, что имеет для меня значение. Но Люциус знал, на что идет, когда получил Метку, знал о риске и возможных последствиях. Даже если Люциусу удастся сбежать, он не сможет вернуть все, что мы потеряли. Для этого ему не хватает очень многого. Он привык жить на всем готовом и не способен требовать у жизни больше, чем она может ему предложить. Не способен давать отпор тем, кто заведомо сильнее его. Ты — способна. Ты — это я сорок лет назад, я вижу себя в тебе, как в зеркале. Всю свою жизнь я пытался оградить тебя от всего этого, но ты никогда меня не слушала и никогда мне не подчинялась. Теперь я вижу, что это даже к лучшему. Я стар и больше не могу держать удар, Люциусу придется выбирать между фамильной честью и жизнью, и я не сомневаюсь, что он выберет второе, ведь он весь в мать. Нарцисса, как нам объяснили, едва ли сможет снова иметь детей. Мы переживаем ужасные времена, закат нашего рода. Вскоре от Малфоев ничего не останется. Но наше наследие будет жить с тобой.
