— Пожалуйста... отпустите... — Питер ойкнул, когда ему в живот уткнулась палочка. — Н-не надо... — простонал он. — Ну п-пожалуйста... я тут случайно...

— Случайно?! — один из тех, кто смотрел со стороны, вдруг сунулся к нему, а тот, кто ткнул в Питера палочкой, выкинул руку, и Пожиратель врезался в нее, как в барьер. — Случайно приперся на концерт грязнокровок, да, да?!

— Тише... а то бедолага сейчас обделается от ужаса.

— Где ты его вообще нашел?

— Он прятался в одной из взорвавшихся машин... трусливая крыса.

— Говоришь, обделается, да? — Пожиратель прочертил палочкой прямую линию по животу — Питер и в самом деле почувствовал, как скрутило все внутри. — В таком случае я предлагаю выпустить ему кишки, пока еще не поздно...

— Тебе их раньше выпустят!

Пожирателя с такой силой отбросило от Питера, что он пролетел добрых пару метров и повалился на остальных.

Они начали хвататься за палочки, но их как из волшебного брандспойта окатило парализующими и отключающими чарами — Джеймс, Фабиан Пруэтт и Бенджи Фенвик накинулись на них, как стая голодных молодых волков. Огромный черный пес, похожий на медведя, кинулся на одного из Пожирателей и повалил его на землю. Затрещала ткань, раздался истошный вопль, полыхнула вспышка, короткий визг — Сириус, обернувшись в воздухе, рухнул в траву, но тут же подхватился и с поистине собачьим рыком бросился на обидчика, выхватив палочку. Пожиратели сначала пытались атаковать их в ответ, но ребята, разгоряченные долгой борьбой за выживание в толпе, ранами и до этого — роковой музыкой, были для них сильны, так что их атака быстро перешла в отступление, и уже через пару минут рыдающий и заикающийся от страха Питер кулем повалился на землю, думая, что это — последний раз, когда он послушался Джеймса Поттера и пошел туда, куда он сказал...

— У тебя еще осталось немного? — Джеймс в который раз за вечер починил очки и нацепил их на скользкий от пота и крови нос.

Сириус, отпив из фляги крошечный глоток огневиски, замычал от боли, закрыв рот ладонью и качнувшись вперед, после чего бросил флягу Джеймсу.

Они нашли временное убежище в выгоревшем дотла палаточном городке A. От грандиозного пожара, который полыхал здесь примерно час назад, осталось тихое и мертвое пепелище — теперь крики доносились со стороны других городков. Деревянные каркасы, обрывки ткани, куча обгоревшей мебели, домашней утвари, обуви и сумок.

Джеймс, Сириус, Питер, Фабиан и Бенджи нашли приют под тем, что, видимо, некогда было великолепным восточным шатром. По очереди они выбирались из укрытия и искали в пепелище уцелевших, и маленькая горстка сидела рядом с ними, пытаясь заживить свои раны магией.

— Итак, что мы имеем, — прошипел Джеймс, капая из фляги на глубокий порез на ноге. — Живы пятнадцать человек, погибло почти тридцать, блок не снят, и мы сидим здесь как мыши в мышеловке, — он бросил флягу Питеру, но на том было значительно меньше ран, так что он сделал глоток только потому, что Сириус внимательно следил за бутылкой в его руках. — Примите мои поздравления, господа. Мы в заднице.

— Зато живы, — заметил Сириус. — Могли бы тоже потихоньку разлагаться в волшебной травке, а ничего, сидим вот, выпиваем, — он салютовал ребятам. — Как по мне, вылазка удалась на славу, — он засмеялся и Джеймс к нему присоединился. Смех у них получился пугающий.

— Как ты можешь так говорить? — Питера трясло. — Они рыщут тут... повсюду! Как... как... — с метафорами у него всегда было туговато. — Звери! Вокруг куча трупов... а ты... я не могу уже здесь находиться, не хочу!

— Кончай скулить, Хвост!

Джеймс тяжело вздохнул, отвернулся от них и посмотрел на незнакомую рыжеволосую ведьму, которую вытащил из-под горящих декораций. Он чуть с ума не сошел, когда подумал, что это Лили.

Во имя Мерлина, только бы она была жива... только бы жива...

— ... просто мне надоело вечно влипать в дерьмо!

— Вот и сидел бы дома!

— Заткнитесь оба, — коротко приказал Джеймс.

Сириус, с видом дуэлянта, окруженного несколькими противниками, резко повернулся к нему и увидел, что Джеймс разглядывает ярко-рыжие волосы ведьмы.

— Сохатый, успокойся, в порядке твоя Эванс! — он хлопнул его по спине, удар пришелся на свежий синяк, но Джеймс и бровью не повел. — Она сама кого хочешь прикончит! Помнишь, как она застукала нас с «Огденом» в библиотеке? Это все цветочки по сравнению с тем, что она тогда нам...

— Эй, парни!

Они оглянулись.

Вернулись Бенджи и Фабиан.

На руках у Пруэтта была девчушка лет шести, Бенджи шел тяжело, волоча ноги как старик. Девочку нашли в палатке, она была без сознания, ее родители были там же и, судя по тому, в каком они были виде, Пожиратели здорово покуражились, прежде чем ушли.

— Там была куча магловской техники, всех этих квадратных штук, — пояснил Бенджи, когда они выслушали всю историю. — Похоже, они ищут маглов. Там вся палатка была в...

Девочка пошевелилась, и он не договорил.

Над мертвым палаточным городком медленно смыкалась тишина.

— Нам надо идти дальше, искать наших, — твердо сказал Джеймс, когда они с Сириусом вернулись с «разведки» с пустыми руками. — Нельзя терять время. Может, им нужна помощь, а мы тут сидим.

На дороге, ведущей в соседний городок, послышался шум — ревел мотор, и трещали кусты.

Все мигом вскочили, вынимая палочки.

Звук нарастал, становился все громче и громче, и тут в темноте ослепительным молочным светом полыхнули фары.

— Гидеон! — пронзительно закричал Фабиан, хотя с такого расстояния было невозможно различить водителя.

Поцарапанная, помятая, заляпанная грязным зеленым соком машина с визгом влетела в обломки какой-то палатки и замерла, утопая в клубах пепла. Двери у нее не было, чары расширения спали, и все увидели заполненный людьми салон, похожий на большую консервную банку с рыбой. Гидеон Пруэтт, с головы до ног покрытый сажей, выскочил из автобуса и с такой силой влетел в объятия брата, что чуть не сшиб его с ног.

Раненые радостно бросились к машине. Джеймс собрал все запасы воды и еды в свой рюкзак, Сириус подхватил девочку. Нервно озираясь по сторонам, они пробежали метров десять по открытой местности и наконец оказались у машины.

— Гидеон, какого черта ты здесь, где остальные? — закричал Джеймс, на ходу набрасываясь на сияющего Пруэтта.

— Джеймс, остынь, я сейчас все...

Джеймс схватил его за грудки, впечатывая в стену машины.

Все перепугано смолкли.

— Отпусти!

— Что с ними?!

— Я...

— Джеймс! — услышав этот новый голос, Джеймс невольно разжал руки. — Отпусти его, все живы!

Из машины тяжело выбрался потрепанный лохматый человек, и если бы не знакомые глаза, Джеймс никогда бы его не узнал.

— Ремус! — выдохнул он.

Подросток издал полный муки вопль, когда колено с хрустом встало на место, но Лили некогда было его утешать, ее помощи ждали другие, так что она наскоро перебинтовала ногу мальчика куском какой-то заляпанной простыни и бросилась к девочке, у которой на лбу кто-то выжег надпись «Грязнокровка».

Она металась от одного пострадавшего к другому, их искаженные мукой лица, рваные раны и вывихнутые конечности плавали у нее перед глазами, от запаха грязных человеческих тел к горлу подкатывала тошнота, руки ломило от усталости, но всем нужно было помочь, и не было времени подумать о том, как плохо ей самой.

Когда Гидеон посадил машину в какой-то чаще, они не успели и десяти минут провести в лесу, как напоролись на людей в черных масках. Схватка длилась бы недолго, учитывая, что перевес был явно не на стороне пятерых студентов, как вдруг с деревьев на Пожирателей посыпались лукотрусы и принялись методично и яростно выкалывать им глаза. А следом за обитателями деревьев на черных магов накинулось все лесное братство, чей дом полыхал в огне и человеческих криках. Кентавры обстреливали их, гиппогрифы уносили их истошный вопль в небо, нимфы тащили сопротивляющихся Пожирателей в болота, а если кому и удавалось бежать, с неба бесшумной смертью обрушивались гарпии.