— Значит ты храбрец? Или просто мазохист? — промолвила Роксана, спускаясь ладонями по его животу вниз.

— Я люблю рисковать, — с усилием выговорил он, когда её рука узко скользнула в его штаны. — Без риска жить было бы слишком скучно.

— Значит мазохист.

— Ну или влюбился в тебя, — выдохнул он, уже не в силах о чем-либо думать.

— Я скорее поверю в первое, — не то в шутку, не то всерьез прошептала она в его губы и соскользнула с подоконника, на секунду прижавшись к Сириусу всем телом.

Он развернулся и привалился спиной к стене, а Роксана опустилась на колени, стаскивая с него штаны.

Сириус откинул голову, выдохнул и зажмурился, когда она без раскачки взяла его член в рот.

Теперь ужин точно может пойти на хер.

После бурного вечера Сириуса так и не хватило на домашнее задание по защите от Темных сил, так что в Большой зал он ворвался слегка ошалевший и уже всерьез собрался было вытрясти домашку из Лунатика, как вспомнил, что он все ещё с ними не разговаривает. С досадой он прошел мимо завтракающего Люпина к компании девчонок, напустил на себя трагический, а, по-мнению Алисы Вуд, романтичный вид, с которым и принялся жевать овсянку. Десяти минут романтического жевания хватило, чтобы Вуд обеспокоенно спросила, не случилось ли у него чего, а потом и сама великодушно предложила помочь ему с домашним заданием. Попроси он сам, она начала бы кривляться и выпендриваться перед подружками, а времени было мало.

Пока Сириус корпел, вчитываясь во все её завитушки, к нему присоединился перепуганный Хвост. Почему он домашку не сделал стало ясно, когда к ним подключился взъерошенный, помятый Сохатый. Он вчера попросил Питера в облике крысы проследить за тренировкой слизеринцев на поле и Питер торчал там весь вечер, а теперь чихал как оголтелый. Почему Сохатый сам не напрягся Сириус тоже подозревал, когда он ночью вышел отлить, слышал за задернутым пологом на кровати Сохатого перешептывания и чмоканья.

Когда он спросил об этом Джеймса, тот кашлянул и деловито заявил, что они с Лили задержались допоздна на собрании старост.

К слову сказать, Эванс за гриффиндорским столом не обнаружилось. Сириус был бы не против и у неё скатать что-нибудь, потому что работы Вуд для его уровня было маловато. Он повертел головой и обнаружил рыжую за когтевранским столом. Там что-то случилось и в середине собралась маленькая компания, в основном из девчонок, кроме Лили, Сириус разглядел там Вуд и Маккиннон. Все они склонялись к темноволосой и круглолицей Вэнс с их курса. Та сидела с опухшим носом и закрывала щеки ладонями. Похоже, плакала. Сириусу она в общем-то нравилась, она была не из тех девчонок, что только и думают, как бы перед кем-нибудь юбку задрать, с ней можно было поговорить. А после Каледонского леса он её прямо зауважал.

— Не знаешь, что там стряслось? — спросил он, пихнув локтем Сохатого и указав подбородком на стол напротив.

Сохатый посмотрел туда же.

— У неё брат заболел. Ещё на каникулах. Вроде как он в магловской больнице сейчас, но их целители нихрена понять не могут. Он кашляет и у него кровь изо рта хлещет, — и он принялся бесстрастно пожирать омлет.

Питер скривился, а Сириус снова посмотрел на Вэнс. Она казалась совсем убитой.

— Я слышал кого-то из наших по этому поводу не отпустили домой ещё на каникулах, — вспомнил он вдруг. — Тоже что-то такое было, с кровью. Не первый случай вроде.

Джеймс дернул плечами, с ужасной скоростью дописывая от балды какие-то выводы.

— В Хогвартс все равно не пролезет.

— Ты уверен? — с тревогой спросил Питер, наблюдая за Эммелиной.

— Отец говорил,у нас иммунитет против этих болячек. А у них против наших. Маглы же не болеют драконьей оспой, верно? Жалко, что нам нельзя их лечить, маглов в смысле, справились бы в два счета, — он выругался, поставив в конце кляксу и полез за палочкой.

— А почему? — спросил Питер.

— Международный Статут о секретности, балда.

Сириус подумал о том, как повезло Роксане, у которой с утра было «окно» и которой не надо было делать домашку, а можно было нормально выспаться после их ночного забега. Думая об этом, он машинально взглянул на слизеринский стол и поймал, как ни странно, взгляд Регулуса.

Тот смотрел прямо на него, но когда Сириус поднял голову, тут же отвернулся.

— Кстати о зельях, — Сириус посмотрел на Сохатого и наклонился поближе, понизив голос: — Скоро уже полнолуние. Мы будем действовать по старому плану?

— Да, — немного сварливо отозвался Джеймс. Полнолуние напомнило ему о Лунатике. И о том, что в этот раз им придется обойтись без его помощи.

— Тогда нам пора заняться диверсией, — Сириус взглянул на беззаботно смеющегося Слизнорта. — А тебе надо заняться Эванс. Потому что без её помощи мы провалимся как сосунки.

— Да помню я, — буркнул Джеймс, встряхивая свою работу, чтобы она поскорее высохла. В этот же момент над замком прогудел колокол и времени на еду не было, так что она захватили пару тостов с собой и, запихиваясь на ходу, чем вызвали жуткое недовольство Макгонагалл, побежали наверх. Сегодня они снова очутились в пирамиде и Сириус, рыская по узким коридорам, думал о придурке Лунатике, о приближающемся полнолунии и о том, сколько мешком драконьего навоза нужно для удобрения дракучих деревьев. Ближе к обеду он и думать забыл по Эммелину Вэнс и её брата, даже не подозревая, какая беда нависла над Хогвартсом.

В пятницу тринадцатого января брат Эммелины Вэнс скончался в магловской больнице.

В тот же день «Ежедневный Пророк» сообщил о вспышке острой легочной болезни в южных регионах Великобритании и как минимум ещё о тридцати случаях госпитализации заболевших, среди которых оказалось несколько родственников студентов Хогвартса.

Школа зароптала. Хоть «Пророк», как и Джеймс, убеждал, что волшебникам эта болезнь не опасна, всем захотелось немедленно написать домой и убедиться, что с близкими всё в порядке. Но к огромному неудовольствию учеников, преподаватели временно запретили любую переписку и объявили, что теперь вся почта будет проходить тщательную дезинфекцию.

На этом меры предосторожности не ограничились. Все походы в Хогсмид временно сократили до самого марта, тренировки по квиддичу приостановили, а в расписание всех курсов добавили лекции мадам Помфри по гигиене и колдомедицине. Теперь школьная медсестра каждый день, начиная с самого утра перемещалась по замку с тележкой, полной зелий и кучей волшебных плакатов, на которых крупными красными буквами значилось пугающее и непонятное слово «Туберкулез».

— Что это вообще за ерунда такая? — спросил Джеймс во время одной из лекций, подозрительно разглядывая свою порцию целебного зелья в маленьком бумажном стаканчике. — Оно воняет как сопли тролля. И выглядит тоже! Нам от этого хуже не станет? Это же магловская болезнь, нас она все равно не берет, это всем известно, у нас на такие опасные штуки иммунитет как Протего!

— Советую вам не спорить, мистер Поттер, а просто выпить — отзывалась мадам Помфри, наливая порцию Мальсиберу. Он кривил губы и держал стаканчик так, словно тот мог взорваться у него в руке. — Это обычные меры предосторожности. В Хогвартсе учится почти пять сотен учеников, если не дай Мерлин заболеет кто-то один, можно сразу всех отправлять к Мунго. Мне бы этого не хотелось, спасибо. Хватает забот с вашими вечными насморками, простудами и растущим из ушей луком. Так что пейте, Поттер, иначе в следующий раз налью вам двойную дозу, — и она повернулась к Роксане.

Джеймс хотел было ещё поспорить, но увидел, какими глазами смотрит на него Лили, вспомнил, что она так и не получила ответа от родителей, заткнулся и опрокинул в себя настойку.

К концу января погода совсем испортилась.

Замок замело снегом почти на семь футов, с гор прилетели северные ветры и принесли такие лютые морозы, что стекла в классных комнатах замерзали изнутри, а ученики тряслись за партами, даже в теплых шарфах и перчатках. Как бы преподаватели не старались прогреть замок, это не помогало. Сквозняки гуляли вовсю. И в Хогвартсе начался ежегодный сезон простуды.