— Я убью их... я их убью! — не замечая удерживающих его рук, Джеймс двинулся куда-то. Лили почувствовала, как ткань выскальзывает и вцепилась крепче.

— Джеймс!

Мимо торопливо пробежало несколько взмыленных, обезумевших от крови мракоборцев. По пятам за ним бежали люди, одетые в гражданскую форму: мужчины, юноши, мальчики...

— Мы их ещё догоним!

— Говорят, их видели на юге...

— ...отправьте Патронуса в Трикли!

— Гребанные великаны!

Словно под гипнозом, Джеймс двинулся за ними, в глазах его загорелся огонь.

— Нет, стой! — Лили цеплялась за него изо всех сил, пытаясь остановить, но её сил было недостаточно. — Джеймс, пожалуйста, послушай меня, я умоляю тебя, не ходи, Джеймс...

— Я должен пойти туда, ты не понимаешь, я хочу пойти с ними! — он говорил одновременно с ней, явно ничего не слыша и не понимая. Голос его срывался, оцепенение очень быстро сменялось безотчетной, слепой ненавистью. Горе и слезы подпитывали её как газ и масло. — Я пойду, я буду убивать, я убью их всех, я отомщу им, они убили его, убили!

— Джеймс, ну пожалуйста, послушай меня, ты нужен мне здесь, ты...

— Оставь меня в покое! — заорал он, сунув ей в руки кота, вырвался и бросился вдогонку за мракоборцами.

— Сириус! — Лили в отчаянии бросилась к выскочившему из кондитерской Блэку. — Сириус, останови его, останови!

Ни о чем не спрашивая и не говоря ни слова, Сириус кинул ей сумку с лекарствами и бросился вдогонку.

Джеймса он догнал буквально на повороте в проулок, откуда трансгрессировали мракоборцы.

Сграбастав Джеймса за куртку на груди, с силой приложил его о кирпичную стену здания.

— Ну-ка стой! Даже не вздумай!

— ПУСТИ! — ужом взвился Джеймс. Таким диким Сириус его ещё не видел.

— Я сказал стой! — он перехватил его опять, ещё сильнее ударяя о стену. Сейчас он был в таком состоянии, что запросто разбил бы горячую башку Сохатого, если бы это помогло бы привести его в чувства.

— Куда ты собрался идти?! — прорычал Сириус ему в лицо.

— Пусти меня, я хочу уйти, я хочу пойти с ними...

В проулке раздались звуки трансгрессии.

Джеймс рванулся из рук Сириуса, но безуспешно — Блэк снова его поймал.

— Ты никуда не пойдешь! — рявкнул он.

— Они догонят их, они их убьют, я хочу с ними, я хочу убить Пожирателей... — с каждым словом его голос становился всё громче.

— Это самоубийство! — перекричал его Сириус. — Никто из них не готов, эта кучка тупиц просто идет на смерть!

— Значит и я пойду! — заорал Джеймс, вырвался, Сириус в последний момент поймал его за одежду. Раздался треск, куртка треснула по швам...

Давненько они так не дрались.

Один за другим из переулка исчезали охваченные горем люди. Исчезали, чтобы не вернуться никогда. А в паре метров от этого один лучший друг в кровь избивал другого, пытаясь спасти ему жизнь.

В какой-то момент злость Джеймса достигла апогея — он выхватил палочку, но Сириус в этот же миг заломил ему руку и повалил на землю. Палочка покатилась по заляпанной кровью брущатке, ещё одно движение — и Джеймс обездвижен и распластан.

— Смотри! — Сириус вдавил его коленом в землю, рывком поднимая его голову за волосы. — Смотри туда, чертов придурок!

Захлебываясь кровью и изрыгая проклятия, Джеймс уставился перед собой.

В нескольких метрах от них Лили прижималась плечом к стене дома и сотрясалась от плача, глядя, как они избивают друг друга. Лицо у неё было грязным, руки — в крови, на руках — насмерть перепуганный, безумно царапающийся Живоглот.

— Я смог отпустить Лунатика, — прорычал Сириус, склонившись к его лицу. — Потому что знал, что он вернется! Но если ты пойдешь умирать, мне придется пойти следом! А за нами уйдет и она! Совесть твоя это выдержит?! — раздельно произнес он и дал выход чувствам, ткнув Сохатого рожей в грязь.

После этого Джеймс перестал биться.

Последний человек сгинул из проулка.

Сириус поднялся и за шкирку поднял Джеймса.

Тот тяжело дышал, лицо у него было разбито, очки он потерял в драке.

Шмыгнув окровавленным носом, Сириус плюнул кровь в лужу, наклонился и поднял палочку Джеймса.

А когда выпрямился, увидел, как Сохатый молча вытирает губу рукавом.

Это было как удар под дых.

Но Сириус с ним справился. Не до сантиментов было.

— Ганса твоя смерть уже не вернет. Но кроме него здесь осталось ещё много людей, которым нужна помощь. Они в домах, под обломками, дети, старики, им, думаешь, не хочется жить? Держи это, — Сириус сунул ему палочку. — И подбери сопли.

— Я хочу убить их... — упрямо прошептал Джеймс. — Хочу, понимаешь? Я никогда раньше не хотел убивать, а теперь хочу. И если я и умру, я хочу забрать с собой столько этих тварей, сколько смогу унести.

Сириус шмыгнул носом, шагнул к нему, обхватил за шею и прижал его лоб к своему.

— Мы убьем их. Слышал? — прошептал он. Убьем их всех. Я тебе клянусь, что мы заберем с собой по одному на каждого погибшего здесь, Сохатый. Но не сегодня и не здесь. Сначала вышибем эту мразь из нашей школы. И начнем с тех, кто так или иначе виновен в смерти Тинкер и Анестези. А потом посмотрим, что можно сделать дальше. Идет?

Сириус поднял другую руку. Поднял так, как если бы приглашал его побороться на руках, вечером в гостиной Гриффиндора....

И наконец-то в отупевших от боли глазах Джеймса снова загорелось что-то, напоминающее прежний огонь. Почерневшие от злости карие встретились с обледеневшими серыми.

— Идет.

Окровавленные сбитые руки сцепились с громким хлопком.

====== Dark side of the Moon ======

Сознание возвращалось к Ремусу медленно и мучительно.

Всё тело ломило, болото бредового кошмара плескалось вокруг. Пару раз ему показалось, что он проснулся, но и в этом он не был уверен, так как пошевелиться не мог, и ему все снился и снился сон, в котором он сидит на полу в каком-то грязном месте, привязанный спиной к гигантскому столбу.

Первое, что он почувствовал, когда окончательно пришел в себя — жажда. Отчаянная, настойчивая, она не дала ему снова провалиться в болото и привела в чувство, обжигающе разлепив ссохшееся горло. Ремус с хрипом вдохнул воздух, закашлялся, открыл глаза и вдруг увидел прямо перед собой жестяную кружку с водой.

Даже не взглянув на того, кто её держал, Ремус припал к воде. Он пил жадно, взахлеб, зажмурившись и обливаясь, но остановиться не мог. Это была самая восхитительная и прекрасная вода в его жизни.

— Вот так… давай, давай, возвращайся к жизни, — проговорил чей-то мягкий голос, а затем кружка поплыла вверх. Ремус издал хлюпающий звук, высасывая из неё последние капли, и поднял голову.

Перед ним в земляном полумраке сидела на корточках темноволосая женщина в мешковатом рыбацком свитере и ещё чем-то черном. Узкое бледное лицо, большие, немного безумные глаза. Перед ним сидела Валери Грей и прижимала к губам палец. Ремус кивнул, впрочем, в предостережении не было нужды, Ремусу и в голову бы не пришло кричать, да сейчас он и не смог бы.

Валери опустила руку и криво усмехнулась.

— Очнулся? — громко и бодро поинтересовалась она, отставляя кружку. — Долго же ты отсутствовал. Целых два дня дремал. Мы уже решили, что всё. Видимо, Лука перестарался, надо бы сказать ему, чтобы в следующий раз был нежнее с нашими гостями.

Она исчезла из поля зрения и Ремус услышал, как зашуршало лезвие ножа.

— Где… я? — прошептал он и повел затекшими плечами. Спину ломило, руки затекли, равно как и ноги. Мерлинова борода, он и в самом деле был привязан к столбу! Он немного огляделся, но не увидел ничего, кроме темного брезента вокруг. Вещи куда-то пропали.

— Ты-то? — Валери разрезала путы на его веревках, лезвие шуршало все быстрее, но движения и боли Ремус не почувствовал — так онемели руки. Странно, что она не воспользовалась палочкой. — Ты в колонии Фенрира Сивого, мальчик. Разве не её ты искал в лесу, когда тебя нашла наша охрана? — она вдруг с силой хлопнула его по плечам и довольно чувствительно приложила об столб, дернув к себе. —…верно я говорю, волчонок?