Теперь же снег, точно пятна крови покрывал кислое мессиво чёрной дымящейся грязи.

Он помнил, как надежно запер дверь дома и как оглянулся на него перед тем, как мотоцикл взял старт...

На месте дома теперь лежали руины. Левая часть уцелела, она дымилась и потрескивала, как дрова в рождественском камине, зато от правой не осталось практически ничего — как будто кто-то оторвал её и раскидал по округе...

— Что... — Джеймс потеряно топтался на месте, голова его кружилась, в ушах гудело, рядом кто-то что-то кричал, он видел Лили, закрывшую ладонью рот, её широко распахнутые глаза метнулись и размылись. — Этого не может... не может...

— Джим! — заорал Сириус где-то рядом. — Джим, Лощина!

Словно во сне, не понимая, не ведая, Джеймс прошлепал по грязи к одинокой фигуре Сириуса на холме за садом.

Внизу, под холмом, где ещё вчера расстилалась зимняя сказка, рекой лилась грязь, а Ипсвич, его родной, любимый Ипсвич лежал в руинах и полыхал пожарами. Даже с такой высоты было слышно крики и плач людей.

А над всем этим в умытых Рождеством небесах, неподалеку от сияющей Полярной звезды расплывалась в ухмылке гигантская Черная Метка.

— Что здесь произошло? -закричал Сириус, ворвавшись в кондитерскую, из которой уцелевшие жители устроили перевязочный пункт. Всё было забито ранеными, пахло кровью, потом, гарью и гниющей плотью. Он узнал кудрявую девчонку, с которой Джеймс забавлялся прошлым летом. — Греттель!

Девушка ошалело оглянулась, несколько мгновений на осознание и она порывисто обняла его, заливаясь слезами. Сириус дал ей секундой и силой оторвал от себя. -что. Здесь. Произошло?!

Пьяный от горя и слез Джеймс привалился к дверному косяку, сотрясаясь крупной дрожью.

— Это были Пожиратели, их было так много, с ними были великаны, они... они ворвались в город ночью, мы ничего не успели сделать, они лезли в дома, убивали, а потом пришли они, великаны... Ганс, он... — она махнула трясущейся рукой в сторону лежащих штабелями людей. — Ганс, Ганс пытался защитить нас, но великан схватил его и... Джеймс! — Греттель увидела в дверях Поттера, но тот после её слов побелел, бесцеремонно оттолкнул девушку и бросился к одному из тел, покрытых тем, что недавно было занавесками кондитерской.

Сдернув занавеску, он сначала в ужасе шарахнулся от изуродованного, обезображенного тела, врезался спиной в стол. Склянки с зельями зазвенели на пол, Сириус поспешно закрыл труп, а Джеймс вцепился в волосы и кондитерскую огласил отчаянный, полный боли вопль.

— Живоглот! — Лили вытерла мокрое от слез лицо, но они бежали снова и снова, щипая глаза и мешая видеть. Она чарами подняла в воздух доски, но тут часть стены, все ещё покрытой обоями в мелкий цветочек обрушилась и на Лили дохнуло горьким пеплом. Она закашлялась, утирая лицо. — Живоглот, ну пожалуйста!

— Бесполезно, его здесь нет! -закричала Роксана снизу. Она обошла всё, что осталось от сада. — Лили, спускайся оттуда, им может понадобится наша помощь.

Горько плача и трясясь с головы до ног, Лили спустилась по обломкам на первый этаж, так же, как и забралась, но под конец одна из досок треснула у неё под ногой и она упала в гору пепла и обломков, чудом ничего себе не сломав и не проткнув.

— Ты цела? — к ней подбежала Роксана — измазанная гарью и грязью, так же, как и сама Лили.

Это падение стало последней каплей — физическая боль прорвала шлюзы, Лили закрыла лицо перепачканными израненными ладонями в занозах и заплакала пуще прежнего. Роксана обняла её, отчаянно шмыгая носом и кусая губы, но почти сразу выпустила и подхватила под руку.

— Пойдем... пойдем, Лили, они ждут нас, Джеймс и Сириус!

Имя Поттера подействовало на Эванс как отрезвляющая пощечина. Она поднялась на ноги, потирая ушибленные места и девочки побежали по проселочной дороге вниз, в сторону изувеченного великанами города.

— Джеймс, стой! — Греттель догнала Джеймса и Сириуса на улице, оскальзываясь на брущатке, покрытой грязью и великаньей мочой. — Вот, я нашла вашего кота! — она вытащила из-за пазухи перепачканного, взъерошенного котенка и сунула Джеймсу в руки. Живоглот безумно царапался и цеплялся, трясясь всем своим крохотным тельцем. — Я побежала к вам, когда всё здесь закончилось, он цел.

Не вполне понимая, что к чему, Джеймс прижал к себе кота.

— Я заберу Лили и мы вернемся к вам, она целитель, она поможет, — пробормотал он.

— Лили Эванс!

Лили порывисто оглянулась, перехватив Роксану.

Они как раз бежали мимо бывшего Зимнего праздника, к чудом уцелевшей кондитерской Ганса. Лили не сомневалась, что Джеймс первым делом побежал именно туда и молилась изо всех сил, чтобы с Гансом и его сестрой ничего не было.

Её звал один из раненых мракоборцев, которым оказывали помощь прямо на улице. Голос показался Лили знакомым и когда она подбежала к полулежащему на земле парню, сердце её пропустило удар.

— Фрэнк! — она бросилась на землю, хватая его за протянутую руку и мигом пытаясь оценить, насколько опасны его ранения. Нога его была, судя по всему, сломана, ведьма в форме работника из Мунго накладывала ему шину. Бровь рассечена, глаз подбит так, что его почти и не видно. Но в целом как будто ничего смертельного.

— Ради всего святого, Фрэнк Лонгботтом! — Лили порывисто обняла его. — Боже мой, как ты-то здесь оказался?!

— Н-н-направили п-почти весь отдел, — от боли Фрэнк дрожал и заикался больше обычного. — В-всё з-з-закончилось часа т-три н-назад. Т-ты не пострадала? — он сжал её руку ещё сильнее.

— Нет, меня здесь не было, мы с Джеймсом уехали! — действуя на чистом инстинкте, Лили вытерла кровь с его щеки собственным рукавом, потом вспомнила про палочку. — Насколько это серьезно? — она бросилась к целителю.

— Колено уцелело, но ниже вся кость раздроблена, нужен «Костерост».

Фрэнк мучительно застонал, когда ему затянули шину.

— Я принесу, — Лили оперлась на плечо целителя, вскакивая.

— Роксана!

Малфой, которая в этот момент помогала целителю бинтовать голову ещё одному мракоборцу, вскинула голову.

— Не отходи от него, я сейчас вернусь!

На улицах толпились пострадавшие, со всех сторон Лили окатывало рыданиями, воплями, стонами, вонью, гарью, жаром непотушенных пожаров. С трудом проталкиваясь сквозь обезумевшую грязную толпу и оскальзываясь на обледеневших частях дороги, она прорвалась к аптеке, но от неё ничего не осталось.

— Где я могу найти лекарства?! — спросила она, перехватив парочку целителей, выносивших из дома тела, но от неё отмахнулись.

— Добровольцы! Нам нужны добровольцы! Добровольческая армия мракоборцев! Выдвигаемся через семь минут! — разрывался чей-то усталый надорванный, но все ещё крепкий голос, многократно усиленный магией.

— Нужна кровь третьей группы...

— Где можно найти лекарства?! — крикнула Лили, бросившись к двум потрепанным мракоборцам, которые укрывали полотном ряд тел.

— Там, девочка, — ей указали в сторону обугленного до неузнаваемости дома, над которым бился и трепетал на ледяном ветру флаг с эмблемой Мунго.

Лили опрометью помчалась в указанном направлении и буквально на выходе столкнулась с Джеймсом и Сириусом.

— Джим! — вскрикнула она, врезавшись в него на всем ходу. — Джеймс, там Фрэнк Лонгботтом, он ранен, нам нужны лекарства, много раненых под обломками, — Лили махнула в сторону бывшей зимней ярмарки. Сириус тут же метнулась обратно в кондитерскую. Лили перехватила его за руку. — Возьми, сколько можешь и беги туда, там Роксана!

Сириус кивнул и скрылся в кондитерской, протолкавшись между двумя рыдающими старушками.

— Нужны добровольцы в армию мракоборцев!

— Джеймс, нам нужно...да что с тобой, ты слышишь меня?

— Он мертв...

— Что?

— Ганс... ему откусили половину тела...

Лили прерывисто втянула воздух, закрыв рот ладонью.

— Они сожрали моего друга... они уничтожили мой дом... мой город...

Глаза Джеймса за стеклами грязных очков полнились злыми, отчаянными слезами, точно маслом. Словно предчувствовав, что произойдет через секунду, Лили схватила его за рукава куртки.