— Раньше я никогда не сталкивался с такой техникой, мне пришлось покопаться, — Артур поправил очки, сосредоточенно глядя на приборчик у Роксаны в руках. — Я начинил его таким количеством восстанавливающих, регулирующих и защитных чар, что... — он сделал красноречивый жест руками. — Но если он вдруг отключится, не пугайтесь, он не сломан. Это побочный эффект, просто используйте заклинание «Оживи!»

— Десерт! — пропела Молли, подгоняя палочкой плывущий по воздуху поднос. Все тут же взбодрились и потянули руки к кружкам с напитками и тарелкам с кусками торта и крамбла.

Сириус чуть прищурился, заметив, что кружка в руке Андромеды слегка дрожит. Перехватив его взгляд, женщина быстро опустила кружку на стол и пригладила волосы дочери.

— О, Молли, ты просто волшебница! — восхитился Артур, вдыхая аромат горячего шоколада, текущего по торту. К подносу подбежали дети — Билл с ушами волчонка и Чарли с перепончатыми драконьими. Дора слезла с колен Сириуса, сверкнув белыми колготками и тоже побежала за сладким.

— Альф был прав, когда называл тебя гением, — сказал Сириус, глядя как Роксана с благоговейным счастьем надевает наушники. — Ты действительно гений. Я понятия не имею, что это за штука и как она работает, а ты сделал её всего за месяц.

Артур покивал, отрешенно и немного ностальгически глядя на приборчик.

— Порой мне ужасно не хватает твоего дяди, — он печально усмехнулся, взглянув на Сириуса. — Ты немного похож на него.

— Поверь, нам тоже его не хватает, — тихо сказала Андромеда. Проходя мимо Сириуса она быстро сжала его плечо. Сириус быстро оглянулся на неё и молча кивнул.

— Я делаю все, чтобы тебя восстановили в компании, Артур, — серьезно сказал он. — Ты же знаешь, я отправил с десяток прошений в Визенгамот, но сейчас...

— Сейчас война, конечно же им некогда! — Молли легкомысленно махнула рукой и ласково похлопала мужа по плечу. — Не переживай, мы справимся! И... Билл и Чарли Уизли! Что во имя Мерлина такое с вашими ушами?!

Артур оглянулся на сыновей и рассмеялся.

— Извините, мэм, — Джеймс подавил смех и напустил на себя серьезность, хотя в глазах его так и прыгали чертики. — Это я, но я верну им даже лучше, чем прежние, честно. Я трансфигурирую даже во сне.

Сириус поперхнулся чаем.

Так разговор плавно перешел к Хогвартсу. Молли так расчувствовалась, вспоминая свои школьные годы, что прослезилась и с потолка комнаты вдруг посыпались мерцающие искорки. Чтобы немного утешить жену, Артур пригласил её потанцевать и теперь она поливала слезами его рубашку, пока они топтались в медленном танце под глубокие, насыщенные переливы песни «Котел, полный сладкой горячей любви».

— Эй... — Джеймс запрокинул голову, когда Лили появилась за спинкой его кресла, ласково взлохматила ему волосы, скользнула ладонями по шее, затем по плечам и груди. — С Рождеством, Эванс.

— С Рождеством, Поттер, — тихо улыбнулась она, склоняясь к его уху.

— Не волнуйся так.

Сириус танцевал с Андромедой и её пальцы на его плечах казались стеклянными.

— Тед не станет рисковать зря, он знает, что вы ждете его, — тихо говорил он, время от времени поглядывая то на диван, где Роксана слушала свою музыку, блаженно прикрыв глаза, то на кресло, где сидели вдвоем Джеймс и Лили.

Андромеда наоборот прятала лицо, потому что в глазах у неё стояли слезы, и она боялась, что их заметит ещё кто-нибудь кроме Сириуса.

— С ним всё будет в порядке.

Он покивала и крепче обняла брата.

— А ты?

— А что я?

— Сириус... — Андромеда облизала губы, явно подбирая слова. — Эта девочка, Роксана, я хотела поговорить о ней.

Сириус молчал, но стал слегка напряженнее и Андромеда это почувствовала. Но все равно продолжила:

— Она действительно не такая, как Люциус или Эдвин и это меня настораживает. Я знаю, чего можно ожидать от Малфоя, знаю, чего можно ожидать от Блэков, но она непредсказуема. Она как вышедшая из строя метла. Я боюсь за тебя.

Сириус усмехнулся.

— Но тогда я тоже непредсказуем? Я ведь тоже вышел из строя?

— Да, — Андромеда покачала головой и погладила его по щеке. — Это верно. Но ты всё же мужчина, мой дорогой брат. А вами так легко управлять.

— Мной никто не управляет, — агрессивно ответил Сириус.

— Я знаю. Не сердись на меня, Сириус, я действительно переживаю за тебя.

Пару секунд Сириус смотрел на неё, а потом сжал её ладонь и решительно отвел от своего лица, быстро поцеловав напоследок.

— Ты сейчас всего боишься. Со мной все будет хорошо. Вот увидишь.

— Ты любишь её?

Простой вопрос застал Сириуса врасплох.

— Что з...

— Сириус. Ты. Её. Любишь?

Только Андромеда имела право задать ему такой вопрос. Сириус сжал губы в точку и ещё раз посмотрел на диван.

— Это другое, Меда. Ты не поймешь. Или скажешь, что я псих.

Она молча смотрела на него. Сириус вздохнул.

— Я не знаю, как тебе...ну хорошо. Мы... близнецы. — глаза Андромеды испуганно расширились. — Да, как близнецы. Иногда мне всерьез кажется, что она — это я. Такой, каким должен был быть, если бы родился девчонкой. И бывают секунды, когда мне хочется придушить её за то, что это так, потому что это безумие. Да, я не люблю её так, как Тед любит тебя, но оставить её, отказаться от неё для меня сейчас всё равно, что оторвать себе руку. Она — моя. Моё. Это всё, что я знаю. И этого достаточно.

— А ей?

Сириус помолчал секунду.

Роксана открыла глаза, заглянула в Сириуса так, будто точно знала, о чем они говорят и уголки её губ дрогнули.

— И ей.

Андромеда покачала головой, взглянув туда же.

— Женщинам важно знать, что их любят. Любым женщинам. Всем.

Сириус усмехнулся. Андромеда ничего не поняла.

— Она не любая.

Ближе к полуночи пятилетний Чарли уснул в кресле и Артур понес его спать. Взрослый восьмилетний Билл поцеловал на ночь маму и послушно двинулся следом, но проходя мимо Лили, болтающей с Роксаной на диване, мальчик вдруг замер, весь налился краской, надулся, напыжился и выдавил из себя: «Счастливого Рождества, Лили!». После чего опрометью бросился наверх.

Лили переглянулась с Роксаной и они дружно рассмеялись. Лили потрясенно прижала ладонь к груди.

— У меня появился конкурент? — поднял бровь Джеймс, вернувшийся в этот момент с улицы. Они с Артуром ходили в сарайчик, где Уизли показывал ему черновой вариант механической складной метлы.

— Будешь знать, как бросать меня, — кокетливо повела плечиком Лили.

Медленная песня закончилась, началась другая — заводная и веселая, от которой в любой, даже самой холодной английской крови оживали ирландские корни.

Оставив Андромеду рядом с Молли, Сириус подхватил Дору и пустился с ней вскач по всей комнате, держа её на одной руке, а другой сжимая её ручку на взрослый манер.

Когда они пронеслись мимо дивана в вихре звонкого детского смеха, Джеймс коварно улыбнулся, глядя на Лили и вдруг схватил её за руки, стаскивая с дивана.

— Джеймс, что ты...Поттер, перестань, я же сейчас упаду! О Боже! Джеймс, ты слышишь меня?!

Молли рассмеялась, когда следующая парочка проскакала мимо её кресла. И хоть Джеймс совершенно не умел танцевать, все равно с упорством последнего крюкорога исполнял с Лили что-то наподобие зверского твиста: крутил её, вертел, ронял и ловил, в общем, издевался как хотел, а Лили только и могла, что хвататься за него в последний момент и тоненько пищать.

Вскоре зажигательный мотив захватил всех, они схватились за руки и плясали по гостиной цепочкой, выкрикивая слова веселой ирландской песенки о непослушном лепреконе. Молли сидела в кресле и хлопала в ладоши, все смеялись, гоголь-моголь тек рекой, а в углу ослепительно сияла ёлка.

Это было лучшее Рождество.

— Нет, я хочу ещё! — заканючила девочка, обхватив Сириуса за шею ручонками. — Нет!

— Нимфадора, дорогая, уже очень поздно, тебе пора спать, — увещевала её Андромеда. За то время, что она уговаривала её, сменилось уже почти что две песни. Джеймс перестал издеваться над Лили и теперь неторопливо двигался с ней в полумраке прижимая её к себе спиной.