Лили гневно сдула с лица растрепанные волосы и открыла было рот, но Джеймс её опередил.
— Что ты здесь делаешь, придурок?! — разыскав на подоконнике очки, Джеймс впечатал их в лицо.
— Я-то? — Сириус плюхнулся на постель. Лили пнула его, потому что он уселся ей на ногу и подтянула колени к груди. — Я приехал показать тебе одну очень интересную штуку! — он вытащил из внутреннего кармана куртки маленькое прямоугольное зеркальце. Джеймс хлопнул себя по лбу и поморщился. — Вот, гляди, что у меня есть. Очень удобная вещь, рекомендую. Отличный способ связаться с близкими друзьями, особенно, если в стране война и вы целую неделю не получали друг от друга сов.
— Старик. Прости. Я забыл, — Джеймс взъерошил волосы.
— Я не сомневаюсь, — Блэк хрипло хохотнул и вперил взгляд в Лили.
— А на самом деле? Думаешь я поверю, что ты ломился сюда через полстраны просто потому что соскучился?
— Угадал, — Сириус моментально посерьезнел. — Твой дом — единственное место на протяжении сотни километров, где я всегда могу нормально пожрать. И принять душ.
— Я так и знал.
— Ну конечно, — Сириус уже совсем бессовестно улыбнулся и нахально подмигнул Лили. — Как дела, Эванс?
Джеймс уселся, высунув ноги из-под одеяла и сдернул с тумбочки свою рубашку.
— Слушай, Бродяга, мы правда очень рады, что ты приехал, можешь оставаться, сколько угодно, но сейчас выметайся из комнаты! — он взял палочку. — Нам надо...
— Одеться! — Блэк пружинисто вскочил с постели. — Понимаю, удаляюсь. Но вообще-то я не намерен проторчать здесь всё Рождество. Мы прилетели сюда из Дэнс не для того, чтобы смотреть, как вы кормите друг друга с ложечки. Андромеда приглашает нас всех отметить Рождество с нашей семьей, — Сириус схватил из коробки на тумбочке боб «Берти» и закинул в рот, после чего спиной вперед пошел к двери. — Её муж будет патрулировать Косой переулок всю ночь, а она сама проведет Рождество у Уизли, вроде как наших дальних родственников. И не вздумай уговаривать его тут, Эванс, я уже отправил ей сову. Мы завернули всего лишь забрать вас, коль скоро трансгрессировать всё ещё нельзя.
— Уизли — это тот бахнутый ассистент твоего дяди? — весело уточнил Джеймс. Сириус радостно кивнул. Они рассмеялись чему-то своему.
— Подождите, мы? — Лили беспомощно взглянула на Джеймса. С каждой секундой ситуация становилась все абсурднее. — Вы что, втроем сюда приехали? — она ещё выше подтянула одеяло.
— Нет, — по лицу Сириуса пробежала едва заметная тень, но он сразу же снова улыбнулся. — Лунатик и Хвост, если ты намекаешь на них, разъехались по домам. А мы — это я и Роксана. Кстати, она сейчас внизу, на вашей кухне, так что мне действительно лучше пойти вниз, если не хотите взлететь на воздух. Её лучше не оставлять один на один с открытым огнем. Ждем вас внизу!
И перед тем, как уйти, он подхватил с пола кружевной лифчик Лили и красивым жестом кинул его на кровать со словами «Сохатый, это, кажется, твоё», после чего стремительно убрался за дверь, захлопнув её за миг до того, как в неё впечаталась тяжелая «История квиддича».
Про душ и еду, оказывается, Сириус не шутил.
Как и про то, что дом может взлететь на воздух. Собственно, это практически произошло. Потому что едва Сириус закрыл за собой дверь, как на кухне что-то оглушительно бабахнуло и раздался оглушительный грохот.
Оказалось, что в присутствии Роксаны огонь в миролюбивой старенькой печке вдруг взбунтовался и разорвался с силой динамитной шашки, так что чуть не разнес всю кухню. Саму Роксану, очумелую и перепуганную они разыскали под кухонным столом, единственным, что по каким-то причинам, уцелело. Всю остальную кухню разворотило и закоптило.
Впрочем, катастрофу удалось подавить. Во— первых, Сириус, который, видимо, уже привык к подобным номерам, бросился сразу тушить пожар, во— вторых Лили чарами довольно быстро восстановила разрушенную мебель и очистила стены, а в— третьих Джеймса случившееся с его домом почему-то не только не расстроило, но и позабавило. По каким-то причинам именно это событие заставило его переключиться с прохладного «Малфой» на «Роксану» и он ещё довольно долго допытывался у Роксаны, правда ли, что у неё отовсюду лезут перья и растет клюв, если её сильно разозлить?
Так или иначе, это маленькое происшествие сразу сблизило их компанию, а это самое главное. В конце—концов, для чего ещё нужны друзья, как не для того, чтобы прощать всякую ерунду?
Тем более, после того, что Лили узнала о Роксане в этот день, она не смогла бы на неё рассердиться, даже если бы захотела.
После того как ребята смыли с себя дорожную пыль и переоделись в чистую одежду, они все собрались на восстановленной кухне. Сириус и Роксана, здорово оголодавшие за время скитаний, набросились на еду и ели жадно, в четыре руки, то и дело передавая друг другу кувшин с тыквенным соком, хлеб и соль, а в промежутках между жеванием и откусыванием ещё ухитрялись рассказывать и даже перебивать друг друга. В воскресшей печурке тепло потрескивал огонь, Лили варила для всех кофе, а Джеймс сидел и слушал.
Оказалось, что неделю назад Роксана окончательно сбежала из дома и порвала все связи с семьей. О своем побеге она рассказывала легко и со смехом, как будто это был просто мимолетный и забавный случай, приключившийся с кем-то из её знакомых. Сириус дополнял рассказ и тоже посмеивался, но, судя по тому, как они пару раз быстро переглянулись, Лили поняла, что они многого не договаривают. И что это серьезно.
Кроме того, после побега с ними приключилась масса интересных вещей.
За ту неделю, что они не виделись, ребята ухитрились облететь на своем мотоцикле половину Соединенного Королевства. Они провели ночь в настоящем вампирском таборе, видели русалочье шоу на Лох—Несском озере, путешествовали с группой хиппи, пели с ними песни под гитару, курили нечто, вместе с ними приехали на концерт одной очень известной магловской группы, где прыгали единым телом с многотысячной возбужденной толпой и орали «WE WILL ROCK YOU!».
Пока Сириус говорил, Лили нет-нет, да и ловила на себе его ехидный взгляд. Хотя на ней сейчас был надежный, непроницаемый вязаный свитер и длинная узкая юбка в пол, Блэк все равно слегка щурился и улыбался так, будто она разгуливала по кухне в одном одеяле.
Ну вот опять.
Похоже, он теперь будет мучать её до конца её дней.
У-у, так и хотелось выплеснуть ему на голову весь сок из кувшина.
Лили бросила свирепый взгляд на Джеймса и принялась вручную нарезать хлеб, выплескивая всю свою злость на несчастной буханке.
Под конец своих приключений Сириус и Роксана побывали на дружеском матче «Кенмарских коршунов» и «Уимбургских ос». Матч был благотворительный, посвященный гибели Джона Маккиннона. Во время игры на стадион напали Пожиратели смерти. Устроили бойню.
— Мы были на самой верхней трибуне, прилетели туда прямо на мотоцикле. Он нас и спас. Когда началась заварушка, мы попытались улететь, но на нас начали кидаться, умоляя забрать с собой, мы рухнули вниз. Мотор заработал футах в пяти от земли, мы выбрались, но... — Сириус покачал головой. — До сих пор вижу, как люди вываливаются за трибуны и летят на поле. А потом эта Метка в небе и стадион — складывается как карточный дом.
— А охрана?
— Она там была, Сохатый. Вот только почти вся сразу перешла на сторону Пожирателей.
— Как?! — ахнула Лили. — Почему?
— После смерти Маккиннона на его место поставили Нотта, а он — Пожиратель смерти. Об этом знает только очень узкий круг людей, но теперь второй человек в Министерстве — приближенный Темного Лорда. В Мракоборческий центр толпами идут Пожиратели и сделать с этим ничего нельзя, потому что информация все равно проходит через руки Нотта. На месте Крауча я бы требовал закатывать рукава на собеседовании.
После обеда Сириус попросил Джеймса помочь ему приделать к мотоциклу коляску.
Из окна Лили видела, как они действительно какое-то время возились с мотоциклом возле каменного сарайчика среди голых замороженных вишен, и говорили о чем-то, пересмеиваясь. Она не сомневалась, что Джеймс наверняка всё рассказал Сириусу. Лили опасалась, что после этого шутки Блэка станут просто убийственными и, в принципе, не зря опасалась, но все же во время дружеского поединка снежками, который случайно состоялся прямо перед поездкой, Сириус мужественно закрыл её собой от снежка Роксаны. А потом осведомился, не сильно ли она расстроена, что теперь ей не удастся совратить Джеймса в рождественскую ночь?
