— Да пошел ты! — рассердилась Роксана и стремительно зашагала к лестнице.

*

Класс заклинаний был построен в манере амфитеатра — ряды парт ступенчато поднимались вверх, образуя полукруг вокруг высокой кафедры, заставленной стопками пыльных фолиантов. Пахнущий мелом, деревом и новыми книгами полумрак перерезали косые лучи свежего осеннего солнца. Преподаватель только что пришел, а ученики, весело гомонящие ещё пару минут назад, теперь хранили молчание, перешептывались, изредка покашливали и ждали, когда объявят их оценку за недавнюю контрольную работу.

Блэк по-прежнему отсутствовал и урок казался Роксане бесконечно долгим и нудным...

— ...надеюсь, мистер Аберкромби, на практике вы не будете так экспериментировать с чарами, как сделали это в теории. Теперь... мистер Эйвери, вы допустили несколько довольно серьезных ошибок в описании действия заклинания остановки времени. Если вы скажете мне, где ошиблись, я, так и быть, подниму оценку до «У» и вам не приходится оставаться после уроков. Мистер Эйвери?.. — Флитвик поднял голову, не услышав ответа.

Ученики переглянулись — все искали взглядом потерявшегося.

— Простите, сэр... — Нотт чуть прочистил горло. — Эйвери...уехал из школы н-ненадолго. У него...семейные проблемы.

— Вот как...хм, ну что же. Передайте ему, чтобы зашел ко мне, когда вернется. Тогда, следующая у нас работа мистера Блэка... — Флитвик зашуршал пергаментами и выудил из стопки работ нужный листок. — Оценка «Превосходно», поздравляю! И хотя трактовка теории Временных чар является, на мой взгляд, несколько дерзкой и вольной, я не могу с ней не согласиться... однако, мне было бы интересно узнать, как вы пришли к подобным выводам, — профессор вскинул голову и чуть вытянул шею. — Мистер Блэк, я надеюсь, присутствует сегодня на уроке?

— Он заболел, сэр, — подал голос Поттер, сидящий за последней партой в компании какого-то толстяка и тревога снова стиснула грудь Роксаны холодной лапой. Она чуть наклонилась вперед, пытаясь угадать по лицу очкарика, что произошло, но тот был совершенно спокоен и только чесал свои торчащие во все стороны волосы.

— Очень жаль, — Флитвик отложил работу в сторону. — Передайте ему, чтобы подошел ко мне, я бы очень хотел с ним побеседовать. Так, гхм... кто у нас дальше? Ах, мистер Люпин...да-да, я знаю, он сейчас не вполне здоров... кто у нас дальше...мисс Эванс?

Роксана попыталась сосредоточиться на том, что говорил профессор но теперь тревога не отпускала её и со временем только усугубилась: профессор дошел до буквы «З» и когда выяснилось, что Блэйк Забини также «заболела», класс пробрали нервные мурашки перешептываний и предположений.

Беспокойство не оставляло её до конца урока и, наверное, именно из-за него у неё не получилось заставить свою бабочку медленнее махать крыльями, так что она одна из немногих получила дополнительное задание на дом.

Вторым уроком была травология с Пуффендуем. Содержимое теплиц так болезненно напоминало Роксане о Блэйк, что она опять схлопотала плохую оценку, а кроме того ожог от сока тентакулы. Почти весь обед она провела в больничном крыле, но там, как ни странно, заболевшего Блэка не оказалось. Зато там был заболевший Люпин. Его кровать загораживала ширма и когда Роксана спросила у медсестры, можно ли ей поговорить с ним, та шепотом ответила, что Люпин спит и его нельзя тревожить.

С тяжелым сердцем Роксана спустилась вниз. Её одноклассники уже закончили обед и коротали время перед зельеварением на свежем воздухе, в маленьком школьном дворе. К тому моменту, как Роксана вышла во двор, небо уже затянуло тучами и на смену тусклому осеннему солнцу пришел плотный заслон из туч и порывистый ветер, так что она порадовалась, что вместе с книгами захватила и теплый шарф.

Во дворике кучками собирались ученики с самых разных факультетов. Они сидели вместе, сверяли домашние задания, обсуждали последний арест, произведенный мракоборцами прямо в Косом переулке — о нем сейчас судачили все, кому не лень, ругали команду Ирландии по квиддичу, жевали сэндвичи.

Всем им было к кому подойти и с кем заговорить, одной только Роксане некуда было деться. Стараясь не выглядеть особенно неприкаянной, она села на бортик каменной клумбы и достала плеер, обиженно сунув в рот последнюю шоколадную жабу из коробки в комнате.

— Смотрите, кто пришел!

Роксана вздрогнула и обернулась. Во дворик шумной компанией ввалились ребята из Гриффиндора. В центре компании чертиком из табакерки выскакивал Поттер и тащил за собой за руку какую-то темноволосую девушку. Она выглядела так, словно только что перенесла тяжелую болезнь — бледное лицо, мешки под глазами, она щурилась от яркого света, но все равно улыбалась. Одноклассники и даже некоторые ученики из Когтеврана и Пуффендуя побежали к ней, у некоторых на лицах была написана радость, у других — жадное любопытство и тревога. Они все принялись наперебой расспрашивать девушку о чем-то, каждый порывался пробиться к ней.

— Эй, кончайте толкаться, вы её растопчите! — возмутился Поттер, оттолкнув какого-то мальчишку с фотоаппаратом на шее.

Роксана отвернулась от них, поджала одну ногу и принялась быстро листать песни в плеере в поисках голоса Мирона.

Он был нужен ей как никогда...

Глупо, конечно, но в двенадцать лет она искренне полагала, что когда вырастет, обязательно выйдет за него замуж, потому что — ну какая может быть жизнь без него?

А теперь он, Донаган, толстяк Керли и остальные ребята мертвы, а она сидит в одиночестве, в продуваемом всеми ветрами дворике и единственный, кому она может излить душу — это кусок пластмассы...

— ...не смей расстраиваться!

Роксана вскинула голову и обернулась, решив, что говорят с ней. На бортике клумбы в нескольких футах от неё сидели три девочки в красно-золотых шарфах. Одна из них обернулась, откинув занавес длинных, древесно-рыжих волос и взглянула на компанию Поттера, который в этот момент пересекла двор и вернулась в замок.

Роксана узнала Лили Эванс. Только если в прошлый раз эта девушка светилась радостью, сейчас она казалась совершенно потухшей.

С ней говорила девушка с длинными сливочными кудрями. Она не отличалась особой красотой и напоминала скорее ромашку в пышном цветнике, но было нечто такое в её глазах и улыбке, что когда Роксана случайно поймала её взгляд, ей показалось, что к ожогу в её мыслях на секунду приложили холодный компресс. Между ними сидела круглолицая девчушка с прической как у драчливого воробья, вся увешанная фенечками, талисманами дружбы и прочей разноцветной ерундой. Даже пара прядей её торчащих во все стороны волос была перевита сверкающими бусинками. Улыбаясь, она случайно взглянула Роксане в глаза, но тут же настороженно взглянула ей за спину и отвернулась, занявшись своим сэндвичем.

Роксана недоуменно оглянулась и увидела, что с другой стороны от неё расположилась компания Блэйк — богатые и расфуфыренные слизеринские выдры.

Вот уж кого ей сейчас меньше всего хотелось видеть!

Роксана сунула плеер в карман и уже собралась уйти, но тут услышала нечто такое, что заставило её приклеиться к месту и навострить уши.

— Я стучалась к ней битые пятнадцать минут, а потом выяснилось, что в комнате пусто. Старушка Виолетта говорит, что видела, как Блэйк вышла из главных дверей школы в четыре часа утра!

Девушки охнули.

— Никто не знает, куда она поехала, — продолжала вещать высокая, не в меру длинноногая девушка. Кажется её звали Хлоя. — Но за завтраком Патриция сказала, что Блэйк призналась ей кое в чем на прошлой неделе, хотя и просила никому не рассказывать... — она достала зеркальце, словно не замечая, что остальные смотрят на неё почти так же подобострастно, как ещё вчера смотрели на Блэйк.

— И что? — поторопила её Лиза Нотт. — Что она сказала?

— А то, что Блэйк... вовсе и не беременна.

Дружный вздох.

— Не может быть! — воскликнула Розалин Боббин.

— Как это?!

Хлоя закатила глаза так, будто говорила с беспросветными тупицами.