*

Утро навалилось на неё привычным холодом и шумом детских голосов в гостиной. Мимо её двери то и дело пробегали стайки девочек, слышно было, как они стучат в комнаты к подружкам, зовут их завтракать. То и дело хлопала дверь ванной комнаты.

Она открыла глаза.

Надо сказать, что после недавнего посещения Хогсмида её унылое подземное убежище слегка ожило и стало чуточку уютнее. В магазине волшебных товаров «Дэрвиш и Бэнгз» она купила теплый темно-зеленый плед в шотландскую клетку (могло быть хуже, зато он был теплым), несколько пухлых и мягких подушек, заменивших тонкие, школьные и пару теплых тапочек, которые, правда, имели тенденцию уходить из её комнаты и разгуливать по всей гостиной. Когда Роксана отчаялась найти их после очередной самоволки, тапочки вдруг сами прибежали и в ужасе забились в тумбочку, спасаясь от перса Блэйк.

Кроме постельного белья Роксана также приобрела в магазине кучу средств для гигиены, которые теперь заманчиво поблескивали на комоде, темно-синие постеры команды «Паддлмир Юнайтед» и темно-зеленые — «Холлихедских гарпий». Наверное, было ошибочным вешать их рядом, потому что члены исключительно мужской и женской команд теперь то и дело принимались спорить и потрясать друг на друга кулаками. Кроме всего этого, в последнем письме к Олив Роксана попросила её прислать старые школьные фотографии и через пару дней за завтраком ей в тарелку шлепнулась коробка, в которой обнаружилась перевязанная бечевкой стопка снимков, вырезки из газеты Дурмстранга и первые афиши «Диких сестричек». Теперь они украшали стену над её кроватью. Кстати говоря о музыке, Роксана оставила целое состояние в магазинчике волшебных музыкальных приборов «Доминик маэстро», где купила гитару, маленький переносной проигрыватель и кучу пластинок — они занимали всё свободное пространство в её комнате, соперничая разве что с книжками, конспектами и обертками из-под шоколадных лягушек. А когда Роксана по вечерам выпускала на свободу портативный рой фей-светляков, которых купила в магазинчике «Зонко», её келья и вовсе приобретала приятный и чуть ли не домашний вид.

Роксана перевернулась на спину и потерла глаза. Она ужасно не выспалась. Казалось только-только закрыла глаза, вернувшись из комнаты Забини, а вот, уже пора вставать...

Ожог, чуть попритихший за ночь, вдруг больно вспыхнул и в сознание красочным потоком вылились все ночные приключения.

А как бы ей теперь хотелось забыть всё это...

У неё было такое чувство, будто её, как щенка, взяли за шкирку и искупали в грязной, отвратительной луже и единственное, о чем она теперь мечтала — как-нибудь вытащить из памяти всё это и больше никогда, никогда к этому не возвращаться...

Но единственное, что ей не давало покоя, так это то, что она теперь как-будто несла ответственность за случившееся.

И Блэк... если раньше между ними стояла Забини, то теперь между ними разливалась лужа крови и преодолеть её было тяжелее, чем переплыть море.

Как ей теперь забыть, что он сделал с Блэйк?

И как забыть, что он сделал с ней?

Ведь в глубине души она понимала, что теперь он — свободен, понимала и чувствовала радость, которая, в свою очередь, вызывала в ней жгучее чувство вины.

Всё это было так запутано и болезненно, что Роксана, поднимаясь на завтрак, дрожала с головы до ног, представляя, как сейчас посмотрит ему в глаза...

Однако, страхи её оказались необоснованными, потому что в Большом Зале Блэка не оказалось. Его лохматый приятель завтракал в компании с каким-то толстяком и рыжими близнецами, но самого Блэка нигде не было.

Подавив разочарование и ещё что-то, похожее на тревогу, Роксана села за свой стол. Напротив неё уже заканчивал свой завтрак этот носатый и желтолицый всезнайка, с которым, она знала, дружил Люциус. На столе перед ним лежал учебник.

— Ты пропустила почту, — сообщил он, не отрываясь от книги.

Роксана покосилась на него и насыпала в тарелку мюсли.

— Хотелось бы, чтобы и почта пропустила меня хотя бы раз, — проворчала она, схватила конверт, который он протягивал ей и поставила на чашку прямо на герб дома Малфоев.

Снейп ничего не ответил и она принялась за мюсли, не забывая, каждые несколько минут бросать осторожный взгляд на стол, теплеющий красно-золотыми эмблемами и галстуками. Ученики за ним казались куда веселее и оживленнее той кучки бледных, бесцветных снобов, которые сидели за её столом. Те ребята смеялись, шумно гомонели, пересаживались за другие столы и создавали в зале жуткую кутерьму. На глазах у Роксаны лохматый очкарик принялся развлекать соседей, сооружая в воздухе плавающий узор из яблок с тарелок соседей. Но вот к нему подошла строгая старуха и сказала что-то, шлепнув очкарика волшебной палочкой по плечу. Очкарик резко оглянулся на неё и яблоки попадали вниз, колотя его по макушке так, что он закрылся руками.

Старуха отошла, а какой-то рыжий веснушчатый парень похлопал очкарика по плечу, заливаясь смехом. Тот махнул палочкой и яблоки набросились на рыжего, словно толстые, голодные птички.

— Ищешь кого-то?

Роксана дрогнула и посмотрела на своего соседа. Тот смотрел на неё так внимательно, точно читал её мысли.

— Да, — мозг лихорадочно выкапывал нужное имя. — Лили...Эванс. Лили. Я думала она с этим...как его... Поттером. Хотела с ней поговорить.

Парнишка пожелтел ещё пуще прежнего. Под глазами у него как-будто лопнули два пузырька с чернилами так, что вылезли темные мешки.

— Она ушла десять минут назад, — кисло сообщил он и снова уткнулся в свою книгу.

У Роксаны возникло такое чувство, будто не одна она занимается тут слежкой.

— Слушай, Севелин...

— Северус.

— Чего?

— Моё имя — Северус, — ледяным тоном поправил её желтолицый, переворачивая страницу.

Роксана хмыкнула.

— Сочувствую.

Северус безрадостно приподнял угол рта.

— Я хотела спросить у тебя одну вещь. Что случилось у Блэка с его семьей?

Он вскинул взгляд, такой пронзительный и прямой, что у Роксаны стрельнуло что-то в виске.

— Зачем тебе?

— Ну... — она зажмурила левый глаз и потерла висок пальцами. — Говорят, что он — предатель крови и всё такое...это правда? — она попыталась сказать это тоном Блэйк, но, кажется, не преуспела.

Пару мгновений он ещё попытал её немного молчанием, а потом...

— Ну да, — протянул он обиженным тоном. — Блэк ведь школьная знаменитость. Все в курсе того, что он ест на завтрак, обед и ужин, как ты могла упустить такую важную деталь его биографии как пресловутый побег из дома?

— Уж могла, — проворчала Роксана. — Если ты не помнишь, я учусь здесь только второй месяц.

— Всё равно. Можешь спросить об этом у любой третьекурсницы и она расскажет тебе всё о личной жизни Блэка, — Снейп говорил так, будто каждое слово было долькой лимона. — А у меня нет желания сплетничать, — он сунул книжку в сумку и встал. — А тебе стоит поторопиться, если не хочешь опоздать на Заклинания. И ещё, советую тебе все-таки прочитать это письмо. Люциус беспо...

— Ты, кажется, куда-то шел? — Роксана ткнула в него ложкой. — Вот и иди!

Северус ушел, а она, закончив свой завтрак в одиночестве, пошла на пятый этаж, но не успела выйти из зала, на неё вдруг налетел Катон Нотт и выбил у неё из рук сумку.

— Смотри, куда идешь, придурок! — рассердилась она и опустилась на корточки, собирая книги.

— А ты мне не указывай! — рыкнул он, обернувшись, увидел, что она делает, беззвучно выругался и тоже опустился на корточки, помогая ей.

Вид у него был непривычно взъерошенный, кожа казался серой, под блестящими глазами залегли тени. Роксана заметила, что руки у него мелко дрожат и у неё появилось нехорошее предчувствие — когда-то она уже видела подобные симптомы.

— Что это с тобой? — подозрительно спросила она, поднимаясь и забрасывая сумку на плечо. — Ты как-то странно выглядишь.

— Всё прекрасно! — рявкнул Нотт и вручил ей несколько книг. — Ещё вопросы есть? Или это всё?