Дело принимало очень скверный оборот.

Сириус уже всерьез был готов поверить, что просто тронулся, но от этого его удерживала последняя соломинка — перламутр Амортенции, заляпавший его рубашку. Он специально не стирал ее и подолгу разглядывал розово-сиреневые пятна, словно в них было решение.

Вполне может быть, что он всерьез отравлен, и потому ему так плохо. И что если принять антидот, ему станет лучше. Но поговорить об этом было не с кем. Он не рассказал о случившемся даже Сохатому, а о разговоре со Слизнортом или мадам Помфри вообще не могло быть и речи. Так что Сириус горел, давился омерзением и только время от времени позволял себе подумать, какое было бы счастье, если бы он тогда в кабинете вырвал у нее палочку из рук и просто трахнул эту соблазнительную белобрысую дрянь. Как бы легко ему теперь жилось.

Сириус закрыл глаза, чувствуя, что снова проваливается в дрему.

Ночью, пока он забывался в объятиях пышногрудой сестры хозяина «Трех метел», снаружи начался проливной дождь, и теперь Сириус нутром чувствовал, что на улице сыро, холодно и противно. А в комнате, наоборот, было тепло, сладко пахло сливочным пивом, от волос Розмерты исходил пряный аромат яблочного сидра и карамели, и вся она была податливая, как растопленное сливочное масло. И по телу гуляло такое абсолютное умиротворение и удовольствие, что он готов был прожить в этой постели под стеганым одеялом всю свою жизнь. Под треск поленьев в печке, запах домашней еды и того чувства, когда нежная женская ладошка гладит тебя по груди...

— Кто такая Роксана?

Он распахнул глаза, и ему показалось, что огромная балка падает с потолка прямо на постель.

Бух... бух... бух-бух-бух-бух...

— Что? — он приподнялся, и Розмерта сползла с него, натянув одеяло на голую грудь. — Почему ты спрашиваешь?

Она пожала круглым плечом и подперла кулачком щеку.

— Ты назвал меня так. Когда мы начали, потом еще раз в процессе, и когда... — губы дрогнули в улыбке. — Закончили. Ты все время бормотал это имя. Это твоя новая девушка?

Сириуса даже передернуло.

Он сел.

— Нет, конечно! — он сунул в рот сигарету, тут же вынул ее и покосился на Розмерту. Она все так же спокойно улыбалась и подпирала голову рукой, глядя на него добрыми светлыми глазами.

— Слушай, Роуз... — он почесал в затылке и досадливо поморщился. — Извини.

— Да все в порядке, — легко ответила Розмерта, и Сириус преисполнился благодарности. — Поссорились, да? — с живым интересом спросила она, повыше натягивая одеяло.

— Она не моя девушка! — отрезал Сириус и добавил уже мягче: — Ты ведь знаешь, я в любом случае пришел бы к тебе, — Сириус ласково щелкнул ее по носу: — Роуз. Я всегда прихожу к тебе. Тем более, сейчас у меня на самом деле никого нет.

— О, перестань, — она выскользнула из-под одеяла. — У тебя и никого? Ты, наверное, меня совсем дурочкой считаешь. Не надо оправдываться. Я прекрасно понимаю, что ты бегаешь ко мне как в туалет и что у меня сиськи не такие как у школьниц, но...

Сириус расхохотался и упал на подушку.

— Я тебя обожаю, Роуз, серьезно... — пробормотал он.

Она деловито уперла руки в бока.

— Я отношусь к этому нормально. То есть все это, — она махнула рукой на постель. — Нормально. Но ведь это не будет длиться вечно. Ты скоро закончишь школу и свалишь ко всем чертям, женишься там где-нибудь на какой-нибудь высушенной вобле и забудешь обо мне, а я останусь одна и состарюсь, думая о том, что было... ты заберешь кота? — она вдруг подобрала из корзины в углу котенка и бросила его на Сириуса.

— Не говори ерунду, я никогда не женюсь. Он тебе не нравится? — Сириус поскорее сдернул с себя любвеобильного низзла. Один его вид вызывал судорогу. — Слезь с меня, тварь. Я думал, мы договорились?

— Нет, Блэк, ты женишься, ты обязательно должен жениться! — крикнула Розмерта и ткнула в Сириуса пальцем. — Если ты не женишься, то рано или поздно загремишь в Азкабан, попомни мое слово! — она закуталась в цветастый шелковый халат. — Кто-то должен держать тебя в узде, иначе ты сам себя погубишь! И будет лучше, если это будет магла, которая ничего не знает о твоей сумасшедшей семейке, — она скрестила на груди руки, глядя, как низзл мочалит беззубым ртом палец Сириуса. — А котенок мне очень нравится, но я не могу его оставить, потому что у Освальда аллергия на кошек.

— Тогда я знаю, что делать, — Сириус осторожно бросил котенка на тумбочку, вытянул руку и дернул Роуз за пояс, возвращая к себе на постель. — Я женюсь на тебе.

Розмерта фыркнула, высвобождаясь.

— Больно мне нужен муж, который гоняется за каждой юбкой. Ну уж нет, Блэк, обойдешься.

— Ладно, уговорила.

Они засмеялись. Сириус запустил ладони под холодную скользкую ткань.

— Но я буду скучать, — пробормотала Роуз, перебирая его длинные волосы. — Откуда ты вообще взялся на мою голову?

— Не волнуйся, я так просто от тебя не отстану, — прошептал Сириус и подмял её под себя. Маленькая родинка над её верхней губой шевельнула в его памяти тревожное воспоминание, но Сириус поспешно отогнал его. — Я всегда буду приходить к тебе в бар, как вчера, и мы будем пить твое сливочное пиво, а позже я увезу тебя.

— Куда? — шепотом спросила Розмерта.

— К себе в поместье. В Блэквуд.

— Правда?

— Да. Ты знаешь, что такое Блэквуд? Он огромен и очень красив. И ты будешь там моей каждый день, каждый час, — он вдруг изменил тон и зарычал, сжимая ее шею. — Я возьму тебя в рабство, закую тебя в цепи, и ты не будешь знать покоя, потому что всю вечность ты будешь варить пиво для благороднейшего и древнейшего дома Блэков! Голая!

— Дурак, — вздохнула она, покачав головой, а Сириус рассмеялся и они наконец-то занялись делом.

Они с Розмертой познакомились прошлым летом, когда Мародеры решили отметить конец шестого курса и пригласили половину Гриффиндора в «Три метлы». Сириус плохо помнил тот вечер — Сохатый, музыка, песни, море пива, потом бузинная наливка, потом огневиски, они шатались по улицам и орали пивные песни... ночь, лето, сверчки, зеленые листья виноградника, мерцание света на третьем этаже, полногрудая красавица с кудрявыми золотистыми волосами, стол в “Трех метлах”, на котором кто-то танцевал, океан яблочного сидра.

Он проснулся в ее постели на следующий день... и с тех пор как минимум три раза в месяц ночевал у Розмерты из “Трех метел”. Каким же снобом он был, когда думал, что она дура и провинциалка. Розмерта оказалась именно тем, что ему было нужно. Взбираясь к ней в комнатку по винограднику, Сириус знал, что в её комнате всегда сможет найти вкусный ужин, превосходное питье и классный секс. И главное — никаких претензий, никаких подарков и прочей ерунды. Он нравился ей, но нравились и другие. Тоже самое было и у него. Но время от времени они становились нужны друг другу. Она принимала его всякого, довольного, веселого, злого, принимала, когда надо было просто приласкать, накормить, спрятать, или утешить после разрыва с девчонкой.

В качестве благодарности, Сириус время от времени всё же делал ей подарки в виде хороших духов, роскошного белья или еще чего-нибудь, нужного для красивой девушки, которая живет в трактире вместе с пьянчугой-братом.

И надо сказать, этот брат был большой ложкой дегтя в их меду.

Вот и сегодня.

Как только они вошли во вкус, и Сириус начал срывать с её губ вскрики, внизу вдруг с треском хлопнула дверь, и раздался громкий грубый голос:

— Розмерта! Ты наверху?!

Они замерли.

— Розме-ерта!

— Мой брат! — выдохнула Розмерта. Она все еще цеплялась за плечи Сириуса, влажные от пота, но с глаз ее уже слетела поволока.

А Сириуса как будто низвергли с небес на землю.

В следующую секунду она оттолкнула его и вскочила.

— Если Освальд увидит тебя здесь, то просто размажет по стенке! — в панике шептала Розмерта, торопливо кутаясь в халат, в то время как Сириус, едва впрыгнув в штаны, уже собирал разбросанные по комнате вещи.

— Где моя рубашка?