— У него такой вкус, — извиняющимся тоном пояснила Миша.

— ...Ну, я так и предполагал. — Тору натянуто улыбнулся.

К слову, Миша отвечала за кухню, поэтому одевалась не как Чайка и Акари. То есть передник на ней был, а вот под ним — вполне обычная одежда.

— До того, как забеременеть, я…

— Неужели он и свою жену принуждал такое носить?

— Было немного неловко. — Миша слегка улыбнулась.

Для матери такого мальчика она казалась весьма… даже слишком молодой.

— Ну… мы не в том положении, чтобы жаловаться на одежду. — Тору пожал плечами.

Для того чтобы незаметно охранять жителей гостиницы, им пришлось поселиться в ней так, дабы вызвать как можно меньше подозрений.

Остановившись как постояльцы, они точно не вызвали бы подозрений… но серьезно ограничили бы себя в перемещениях, к тому же показались бы хозяевам странными в том смысле, что не особо-то горели желанием проводить все дни на озере.

Поэтому они остановились лишь на одну ночь, а наутро заявили, что у них нет денег.

Подразумевая, конечно же, то, что отплатят работой.

Таким образом, благодаря «вошедшему в положение» Дойлу отряд Тору стал работать в «Белом цветке».

И, конечно же, сейчас они не могли жаловаться на непристойную форму.

— Более того, вы нас могли поколотить и властям сдать, мы бы все равно промолчали.

— Так бы мы точно не поступили, — усмехнулась Миша. — Мой муж страшно ненавидит насилие, оружие, армию и все такое.

— Неужели? — Тору сделал вид, что ничего об этом не знал.

— Да. Он всегда говорит, что хочет заниматься работой, которая приносит другим радость. И одежду он выбрал такую откровенную тоже поэтому… Когда мы впервые встретились, я была одета в военную форму, он с таким омерзением на меня смотрел.

— …

Тору изо всех сил подавил лезущую наружу улыбку. С точки зрения Дойла, известные как шавки войны диверсанты — самые мерзкие из созданий.

«Сын великого лучника… это такая ирония судьбы или же неизбежное следствие?»

— К слову, я закончила готовить. Поскольку сегодня посетителей снова нет, я предлагаю пообедать немного поран…

Но не успела Миша договорить, как…

— Эй! — раздался рык, совсем не похожий на приветствие.

В ту же секунду парадная дверь «Белого цветка» с грохотом распахнулась. Похоже, посетитель открыл ее ногой. От силы удара дверь впечаталась в стену и издала протяжный скрип.

— Как дела, миссис Донкервурт? — послышался глухой, угрожающий, совсем не подходящий словам голос, и в помещение вошло пятеро мужчин.

Все были одеты в новенькую одежду, но без рукавов, чтобы продемонстрировать окружающим мощные руки. Двое имели при себе армейские мечи — возможно, они служили сами, возможно, подобрали на каком-то поле боя.

Главарь их выделялся лысой головой.

Также он на голову уступал своим приспешникам в росте, но зато умудрялся быть шире их в плечах, а от мускулов появлялось ощущение, что под его кожей бегут канаты.

По всей видимости, своими руками он гордился особо и даже нанес на них татуировки в виде змей.

— А-а?

Мужчины прищурились и уставились на Тору, Чайку и Акари.

Доказательств уже не требовалось. Наверняка в гостиницу зашли те самые хулиганы.

— Ты кто такой? — спросил лысый главарь, сверля Тору взглядом.

— Со вчерашнего дня — работник. Простите, вы посетители? — ответил Тору, выжимая из себя дежурную улыбку.

Вместе с этим он успел оценить силу врагов. Лишь редкие эксперты способны спрятать от посторонних глаз свои умения, которые, как правило, находят отражение в походке, выправке, направлении взгляда, дыхании и многом другом.

Вообще, конечно, «хулиганы» — понятие широкое.

Времена настали такие, что некоторые из уволенных солдат быстро превращались в воров и грабителей. Даже самый заурядный хулиган мог иметь за плечами многие годы тренировок.

«Они не новички, но особой угрозы не представляют», — заключил Тору.

Похоже, все противники в свое время служили… но из армии их, видимо, выкинули уже давно, поскольку они явно пренебрегали тренировками и не могли двигаться должным образом.

Однако…

По условиям сделки с Гленном, Дойл не должен был прознать о том, что отряд Тору защищает «Белый цветок». Поэтому Тору решил избегать лишнего шума и постараться уладить вопрос более тихим способом.

— О-о. Ну конечно, посетители, правильно? — сказал лысый главарь, под конец оборачиваясь к подручным. Те дружно заухмылялись.

— Вот да, обслуживай нас как следует.

— Ага. Вон та девушка, кажется, обслуживает очень хорошо.

— А мне и женатая сойдет… пусть даже полукровка.

— Ну ты и извращенец!

— Доиграешься же однажды!

Мужчины мерзко расхохотались.

Тору чудом удержал себя от сокрушенного вздоха и нащупал припрятанную за спиной иглу.

Обычно этот инструмент используется для убийства, но правильно уколов противника, можно нарушить ему функции организма или же просто усыпить. Правда, умудриться напасть незаметно для мужчин и Миши… будет весьма непросто.

Конечно же, ни о каких метательных ножах или дымовых шашках и речи идти не могло. Тору скосил взгляд на Акари и заметил, что та тоже отвела руку за спину. Вероятно, она раздумывала над тем же самым.

— Ну что, девушка. Обслужишь меня?

Лысый подошел к Акари, положил руки на ее плечи и прижал к себе.

— …

Акари не стала сопротивляться и позволила тому обнять себя.

Однако…

— ...Упорные же вы ребята, — произнес Дойл, который в следующую секунду появился в обеденном зале.

Тору на мгновение растерялся, затем решил пока посмотреть, что будет дальше. Едва ли бандиты намеревались выхватить клинки и накинуться на хозяина в первый же миг.

— Так ведь в том и состоит торговля, чтобы удовлетворять желания клиентов, нет?

Мужчины подошли к Дойлу с гадкими улыбками и обступили его. Дойл в свою очередь ответил обычным деловым тоном:

— Вы не заплатили, а значит, не можете быть клиентами.

— Заплатить — это пожалуйста. Забирай.

С этими словами лысый, не выпускай из рук Акари, бросил на пол медную монетку.

Разумеется, он так сделал, чтобы унизить Дойла, но тот лишь вздохнул и нагнулся к монетке.

— Ой, оступился, — сказал лысый и наступил ногой на руку Дойла, протянутую к монете. Ногой, обутой в крепкие горные ботинки с шипастой подошвой.

— …

Дойл на мгновение нахмурился, но и только. Он замер с протянутой рукой и произнес, не поднимая головы:

— Можешь ногу убрать?

— О? О, ну да, прости.

Однако мужчина не просто не убрал ногу, но и начал водить носком из стороны в сторону, придавливая руку Дойла к полу.

Дойл испустил короткий возглас, но и только. Он не стал помогать себе второй рукой, не попытался поднять ботинок и просто молча терпел.

— …

Миша и Тарис смотрели на муки Дойла, бледные как смерть.

— Тору!.. — Чайка тихонько дернула Тору за рукав.

— Знаю… — шепотом ответил тот и взял иглу обратным хватом.

Но тут…

— Ну что, Донкервурт? Может, бросишь уже терпеть и сдашься? — спросил, нагнувшись, лысый мужчина, выпустив из рук Акари. Затем продолжил язвительным тоном: — У тебя ведь уже давно посетителей не было. Все остальные давно лавочки позакрывали, понимаешь? Удача покинула тебя. Тебе больше ничего не светит, понял? Дела будут идти все хуже и хуже. Что толку с того, что ты кого-то там нанял? Не думал, что надо знать, когда удочки сматывать? Нет?

— … — Дойл молчал.

Наконец лысый мотнул подбородком, подавая знак остальным.

— Как хочешь. Парни, поразвлекайтесь с его женушкой и ребенком.

— ...Стой, — в конце концов проговорил Дойл. — Моя жена и ребенок здесь ни при чем.

— Ну как ни при чем? — возразил лысый, подло улыбаясь. — Они твои родственники. И если будешь сильно упорст…

И тогда…

— М?..

Выражение лица лысого вдруг обмякло. Он моргнул так, словно не понимал, что произошло.

Затем отчего-то крепко сжал кулаки и сказал: