— Кстати, эта девочка что, дочь императора Газа? Настоящая?

— ...Он сомневается, — пояснил Тору.

— М-м?! — Чайка переполошилась и воскликнула: — Я н-настоящая! Чайка Газ!

— Слышал? — Тору демонстративно пожал плечами.

Кажется, нападать Гленн не собирался. При желании он мог бы уже выпустить в них 5-10 стрел и пронзить насквозь всю троицу.

— ...Они что, близнецы?

— Близнецы?

— Я лично видел, как ей отрубили голову. Если она не бессмертная, я, очевидно, начну что-то подозревать.

— …

Тору и Акари спинами ощутили, как Чайка вздрогнула.

— Мы не знаем.

— Как не знаете?

— У нее амнезия. Она не помнит битву за столицу, год перед ней и год после нее. Так что и сама не знает ответа. Правда, граф Абарт тоже говорил, что она должна быть мертва.

— Хм… — Гленн Донкервурт ненадолго задумался, а затем… — Ладно, неважно. Все равно мы ее только от неизбежности убили. Да и война уже кончилась. Мне незачем в нее стрелять.

— ...Но ведь ты уже в нас стрелял? — иронично парировал Тору.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся в ответ Гленн. — Вот за это прошу прощения, да. Просто захотелось вас немного испытать. Правда, признаю, вы и умереть могли.

— ...Испытать?

— Я хочу заключить сделку, — заявил все еще не показывающий себя «великий лучник». — Как я понимаю, госпожа принцесса пришла не затем, чтобы отомстить за отца.

— Ну… это так, — неохотно ответил Тору.

Чайка добра. Слишком добра. Настолько добра, что не может отомстить за отца.

Но несмотря на это, она все равно госпожа Тору. Все, чего хотела она, хотел и он.

Поэтому…

— Значит, вам нужны «останки», которые я с собой прихватил. Потому что других вариантов у меня нет.

— ...Чего? Ты отдашь нам «останки», если мы согласимся на эту твою сделку?

— Да, — без промедления подтвердил Гленн. — Мне-то они все равно как сувенир. Это Роберт с Симоном плясали от счастья, что им такое качественное топливо досталось.

— …

Император Газ прожил три сотни лет, а по некоторым источникам все пятьсот или шестьсот. По ходу жизни человеческое тело накапливает внутри себя мысли и воспоминания, которые служат источником магии. Безусловно, тело императора Газа превратилось в очень качественное и дорогое топливо. Настолько, что эти останки ценились дороже золота.

Но как бы там ни было…

— Тебе ведь ничего не мешает не предлагать сделку и просто пристрелить нас без лишних вопросов?

— На самом деле мешает, — ответил Гленн. — Признаюсь, недавний залп принцессы повредил мне главную руку. Прямо сейчас я не могу толком стрелять из лука. Думаю, дней через десять более-менее поправлюсь.

— …

— Так вот, я не против отдать вам «останки», если вы выполните мою просьбу. Если честно, я поймал вас в ловушку для того, чтобы оценить навыки.

— Короче, если бы мы не справились, то погибли бы?

— Ну… да, — ответил Гленн.

С самого начала он стрелял в них не потому, что увидел врагов, а потому, что хотел выяснить, будет ли от них толк.

— Что скажете? Прошу прощения, но я не полный придурок и не стану просто так выходить к вам с раненой рукой. Если откажетесь, я просто уйду. И «останки» прихвачу с собой.

— …

Тору, Чайка и Акари переглянулись.

Тору увидел, что Чайка кивнула, и затем сам кивнул неизвестно откуда наблюдавшему Гленну.

— Хорошо. Мы тебя выслушаем.

За дверью оказалось… нечто.

— …

Тору Акюра, державший в руках охапку только что наколотых дров, остановился в проеме. Он гордился тем, что почти никогда ничему не удивлялся, однако зрелище даже его вынудило на мгновение застыть.

— Добро пожаловать.

— Рады гостям!

Обе девушки развернулись, обратившись к нему.

Одна высокая, другая низкая, но обе молодые.

— ...Хм. Я думала, посетитель, а это брат, — продолжила, наклонив голову, высокая девушка.

Заплетенные на затылке в хвост длинные черные волосы слегка покачнулись.

Аккуратные черты лица словно скрывали недюжинный ум этой, откровенно говоря, весьма симпатичной девушки. Взгляд ее мог показаться чересчур пронзительным, но в то же время он придавал ее красоте изюминку.

Акари Акюра, младшая сестра Тору.

— Хе-хе-хе, — усмехнулась она.

Выражение ее лица при этом нисколько не изменилось, а в голосе не появилось ни единой интонации — она словно читала слова с бумаги. Впрочем, она никогда не отличалась особой эмоциональностью.

— Брат, ты прямо как истукан стоишь.

— Истукан? — изумилась девушка пониже, стоявшая рядом с Акари.

Хоть она и обладала волосами такой же впечатляющей длины, цвет они имели серебристый, напоминавший то ли снег, то ли лед. Из-за невысокого роста она немного напоминала ребенка, и это впечатление усиливалось некоторой округлостью, так и не покинувшей до конца ее лица. Во всяком случае, выглядела она значительно моложе Акари.

Милая, утонченная… и очень очаровательная девушка.

Чаще всего она представлялась как Чайка Трабант.

— Это значит, если его ткнуть, он так на спину и упадет.

— М-м? Выдающаяся сила?

— Именно. Мы способны раздробить разум любой цели. Правда, у брата он и без того хрупкий…

— Хватит уже чушь пороть, — проворчал Тору, щуря взгляд. — В кого это вы вырядились?

— В официанток, разумеется, — ответила Акари.

Обычно она носила черный кожаный доспех, не стеснявший движений… однако сейчас ее одежда ничем его не напоминала.

На ней был передник.

И… больше ничего.

— Мне идет, брат? — спросила Акари, не меняясь в лице.

Тору казалось, что ее обнаженные плечи и бедра выглядят слишком уж беззащитно. Броню она носила обтягивающую, но почти не обнажавшую кожу, так что сейчас ее одеяние выглядело очень соблазнительным… и даже возбуждающим.

— Какое тут «идет»?..

Откровенно говоря, Тору, сам будучи здоровым молодым человеком, при виде практически обнаженных женских тел ощущал, что его пульс слегка участился. Но если бы он сказал правду, его на самом деле не родная сестренка могла бы ляпнуть что-то совсем неуместное, поэтому Тору изо всех сил пытался выглядеть угрюмее.

— Вы, если не считать передника, все равно что голые.

— М-м? Где голые? — изумленно переспросила Чайка и замотала головой по сторонам.

Выглядела она точно как Акари. Только вот… в отличие от той, не осознавала, что стоит перед Тору практически без одежды.

— Ты извращенка, что ли, раз не поняла?

— Я-то думала, мой брат поймет наши минималистичные вкусы.

— Не нашла, что сказать, и решила разыграть карту минимализма?

— ...Анимализма?

— Это другое, — поправил Тору запутавшуюся Чайку.

Будучи рожденной в северной стране, она неважно говорила на общеконтинентальном наречии, распространенном в южной и центральной частях Фербиста. Часто она разговаривала, чеканя слова одно за другим, или неправильно воспринимала услышанное.

— Неужели ты хочешь сказать, что не представляешь, как будоражит воображение одежда, которая чуть-чуть скрывает от глаз самое важное, брат? Она даже лучше привораживает мужчин и пробуждает в них низменные чувства, чем безыскусная демонстрация голого тела.

— С чего я это представлять должен? Я просто знаю, что даже проститутки — и те скромнее одеваются.

— И вообще, брат, ты кое-что неправильно понял.

— ...А?

— Проще показать. Смотри же, брат! — сказала Акари… и развернулась.

Поскольку передник, как понятно из названия, прикрывает лишь перед, развернувшись, она должна была продемонстрировать ему голую половину тела, но…

— ...Белье? — обронил Тору, прищуриваясь.

Оказалось, Акари носила не только передник. На ее груди и бедрах виднелась тонкая ткань, незаметная под передником.