- Не знаю. Он со мной не делился.

Я солгала. Не знаю, почему. Я не хотела говорить Рему, что прошлой ночью мы с Эдом помирились.

- Оклемается, дай ему время, - пожал плечами друг.

- Что происходит в мире?

- Тебе лучше не знать.

- Почему же?

- Всё… плохо. Вот и всё. Сама-Знаешь-Кто словно с цепи сорвался. Вчера сожгли приют. Никто не выбрался, двое авроров были убиты.

- А Грюм? Неужели он бездействует?

- К нему лучше вовсе не соваться. Он взбешён тем, что всегда остаётся на шаг позади. Все жилы тянет из нас, да и из себя. Да вот всё никак не получается.

- Почему ты, в таком случае, здесь? – изумилась я. – Неужели он не бросает все силы на борьбу с Тёмным Лордом? А ты тут со мной нянчишься.

- Видишь ли… – промямлил Ремус, хмурясь. – Грюм отдаёт приказы командирам отрядов. Так уж вышло, что… никто не хочет иметь дел с оборотнем.

Я растерянно заморгала. Вот те на.

- Это идиотизм.

- Я знаю.

- Это неправильно.

- Я в курсе.

- Ты же… ты способный волшебник. Чёрт возьми, ты талантливый боец, опытнее иных новобранцев. Почему какие-то предрассудки не дают… взросые же люди, в конце концов! – захлебнувшись возмущением, я умолкла. – И… чем же ты занимаешься?

- Бумажки, работа в штабе, - пожал плечами Рем, вновь делая глоток чая. – На поле брани меня не пускают. Боятся, что я не сдержусь, и инстинкты возьмут верх.

- Ты же даже ни разу не давал повода для подозрений, - тихо сказала я. – Не давал ведь? – Я заметила, как он опустил глаза. – Ремус?

- Было дело… Потом, может, расскажу, - пробубнил парень. – Скажи мне лучше, ты точно решила с тем планом?

После атаки на поезд, все записи Лины, а так же дневник Горстейма пропали бесследно. Фактически, мы вновь остались с голыми руками. А тем временем оставалось немногим больше полугода, чтобы разрушить Контракт. Оставался лишь план, к которому я прибегла бы в последнюю очередь.

- Да. Другого выхода нет.

Но это всё будет невероятно сложно. Мне необходимо как-то проникнуть в сознание Клариссы, а это происходит более чем спонтанно. Когда я оказываюсь там, я перестаю осознавать себя, я становлюсь Клариссой, значит, нужно понять, что я – это я, и умудриться взять инициативу в свои руки так, чтобы она ничего не заметила. После чего я должна найти в её подсознании Наваждение, успеть переговорить с ней до того, как Кларисса что-то заподозрит, и после как-то выбраться. Каждый этап сложнее предыдущего, не знаю, как я справлюсь.

- Ты уверена? Нет иных путей?

- Дневник был нашей последней надеждой. Теперь осталось только это.

- А если Кларисса поймёт, что ты копаешься в её мозгах?

- В лучшем случае, она меня оттуда выгонит. В худшем… впрочем, не хочу думать о том, что будет в худшем случае.

Ремус понурил голову. Через мгновение он её вскинул, потянулся к опустевшему чайнику и позвал мадам Розметту. Когда он повернул голову, чтобы поговорить с хозяйкой трактира, свет свечей выхватил красное пятно на его шее. Я едва не подавилась чаем. Всё время, что он беседовал, я задумчиво рассматривала отметину.

- Вижу, ты всё же пригласил Рейчел на кофе? – Хитро прищурилась я, когда Розметта ушла за чаем.

- Как ты… оу… – Рем коснулся пятна, тут же закрыл его ладонью и густо покраснел. – Это… Даже неловко как-то.

- Да брось, взрослые люди, - я весело махнула рукой. – Рада, что у вас всё вышло. Вышло же, правда?

- Ну, она милая девушка… да и я ей нравлюсь, так что… Да, в каком-то смысле, всё вышло.

- Это просто замечательно, - улыбнулась я. А сама почувствовала лёгкую шпильку, кольнувшую меня в глубине души.

«Что, опять?..»

Развить мысль не дал скрип стоящего по соседству стула.

- Здравствуй, Ремус. Не ожидал тебя здесь увидеть.

- Добрый день, Эд. Могу сказать то же самое.

Холодный и нарочито вежливый тон обоих заставлял меня поёжиться. Тут я пожалела, что ничего не сказала Рему о вчерашнем.

- Есть ли новости? – Эд придвинулся ко мне поближе, по-хозяйски положив руку мне на плечо. Чувствуя раздражение, червяком скользнувшее по спине, я стряхнула его ладонь. Вот ещё.

- Не больше, чем ты можешь прочесть в «Пророке».

- Что ты тогда здесь забыл?

- Мне нельзя навестить друга?

- Друга? Можно.

Я крутила головой, сидя между ними. Реплики скакали, как шарик в пинг-понге. Глупое соперничество парней раздражало. Причём, достаточно беспочвенное, по сути-то.

Ситуацию спасла несравненная Розметта, так вовремя подавшая чай. Рем повернул голову, чтобы отблагодарить хозяйку. Хотя я готова была голову дать на отсечение, что сделал он это нарочно, чтобы Эд увидел. Удивительно, но это возымело эффект. Лафнегл мигом расслабился, даже как-то ко мне особо не жался. У меня складывалось ощущение, что я чего-то не понимаю. Словно между парнями был давний спор, который они всё никак не могли разрешить. У меня была лишь одна догадка, какой могла бы быть причина этого спора, но мне не хотелось об этом думать, потому как выходило очень и очень глупо.

Вечер подходил к концу, нужно было отправляться в замок. Попрощавшись с Ремусом, мы неторопливо двинулись в сторону Хогвартса. Эд бережно держал меня за руку, словно не веря, что мы вновь вместе. Я же старалась не думать о том, что недавно было как-то иначе. Тяжело.

- Почему Люпин был здесь? – спросил меня Эд, когда мы добрались до гостиной Рейвенкло.

- Ты лишь сейчас решил спросить?

- Я думал, стоит ли задавать вопрос. Так как?

- Рем просто навестил меня. Это разве плохо? Мы ведь друзья.

- Друзья-друзья, - пробурчал Эд. Я нахмурилась. Но ничего не сказала. – Просто странно, что он бросает свои дела и мчится на другой конец страны, чтобы…

- Эд. Ремус пришёл, потому что он был мне нужен. Потому что я осталась совсем одна. Потому что мне нужна была поддержка. А теперь прошу тебя, давай мы закроем эту тему. Желательно, раз и навсегда.

Не дав ему сказать ни слова, я стремительно поднялась к себе в комнату. Я злилась на Эда. Понимала, что злюсь напрасно, но эта его ревность меня выводила из себя до крайности.

Только ночью, когда я уже почти ложилась, парень снова заглянул в мою комнату.

- Я… зашёл извиниться. Опять. Чувствую себя распоследней свиньёй, - понурив голову, говорил он. Я только усмехнулась.

- Ничего, не страшно. Я понимаю, правда, - усмехнулась я, отложив в сторону книгу.

- Славно. Доброй ночи, Марс.

- Эд, постой!

Он уже почти закрыл дверь, когда мой оклик заставил его замереть. В дверной проём вновь просунулась его голова.

- Ты… ты не мог бы снова у меня переночевать? – кусая губы и чувствуя себя распоследней идиоткой, спросила я. – Пожалуйста.

Эд растерянно заморгал, замерев на пороге.

- Ну… как-то… это ведь запрещено…

- Эд, пожалуйста, - с мольбой повторила я. – Никто не узнает. А если и узнает, то что? Побежит жаловаться Старосте Школы? Просто мне… немного жутко оставаться совсем одой.

Это была чистейшая правда. Пустые кровати, пустая комната, полные тишины и одиночества ночи липким страхом окутывали моё сознание. Кошмары снились всё чаще. О, сколько раз я видела полные ужаса серые глаза, исчезающие во тьме? Сколько раз я видела зелёные глаза, блестящие безжалостным взглядом за стёклами овальных очков, и слышала вкрадчивый холодный голос: «Есть один нюанс. Я начисто лишён милосердия»? Сколько раз в ночной тиши я слышала раскаты собственного безумного хохота и просыпалась от ощущения, что по моим рукам струится кровь? Нет, не счесть всего этого. Я не находила себе места, я боялась засыпать. После той ночи, когда Эд остался у меня на ночь, кошмары никуда не делись, но мне как-то легче стало их переносить.

К моему неимоверному облегчению, Эд согласился.

***

Те ночи были, наверное, самыми лучшими в жизни Эда. Первые две ночи Марисса просила Эда остаться ночевать с ней, ну а тот не мог ей отказать. В следующие он уже оставался сам, да как-то незаметно: то ли сам вырубался от усталости, то ли просто оставался, чтобы остаться. Так прошли ночи четыре. После Арти тоненько намекнул, что Коул и Патрик начали что-то подозревать. Посоветовавшись с девушкой, Эд решил, что нужно бы пресечь всё это, как бы ни хотелось.