— Марс… Марс, пожалуйста… не так громко… — Тихо пробормотал Джеймс, тщась спрятать голову под курткой.

— Мы же и ответим, — сказал Сириус. — Только… голова звенеть перестанет и…

Я осмотрелась. Только тут до меня дошла одна ужасная вещь.

— ПОЧЕМУ ВАС ТОЛЬКО ДВОЕ? ГДЕ ЭД?

Джеймс и Сириус переглянулись. В глазах брата недоумение медленно сменялось паникой. Я почувствовала, как во мне закипает ярость.

— КУДА. ВЫ. ДЕЛИ. МОЕГО. ЖЕНИХА?! — Прокричала я. С потолка посыпалась штукатурка, в крохотном зарешёченном окошке дрогнуло стекло. — Я ОТПУСТИЛА ЕГО ПОД ТВОЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ! Я ПРОСИЛА ТЕБЯ НЕ ВПУТЫВАТЬ ЕГО В НЕПРИЯТНОСТИ! СИРИУС!

Я схватила брата за грудки и прижала к стенке. Гнев горячей волной наполнял меня, сжимая горло.

— ГДЕ ЭД? — Повторила я шёпотом, способном контузить.

— Я… я не помню, — признался Сириус. — Из поместья Малфоев нас забирали, кажется, вместе, но там такая беготня началась…

В полыхающем горниле гнева дали знать о себе искры паники. Следующие несколько минут я выливала на Сириуса и Джеймса весь поток словесной ярости, на который способна паникующая беременная женщина. В не самых культурных выражениях я повествовала им о том, какие они придурки, что Сириус обещал не втягивать Эда в заварушки, не выпускать его из виду, что за минувшее время с ним могло приключиться всё что угодно.

— Марс, прошу, не нервничай, — Сириус попытался меня утихомирить, схватив за руки. — Тебе нельзя же…

— А КАК С ВАМИ, ИРОДАМИ, ИМБЕЦИЛАМИ, НЕГОДЯЯМИ, НЕ НЕРВНИЧАТЬ?! — Продолжала гневаться я. — ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО МОГЛО УЖЕ СЛУЧИТЬСЯ? ОН МОГ СТОЛКНУТЬСЯ С ВОЛДЕМОРТОМ, ЕГО МОГЛА ПОХИТИТЬ КЛАРИССА, ОН МОГ ПОСТРАДАТЬ, ЗАБЛУДИТЬСЯ, УПАСТЬ В УЩЕЛЬЕ… ЧЁРТ ПОБЕРИ, ДА ЧТО УГОДНО!

Меня душили слёзы. Обессиленная я села на скамеечку возле Сириуса и умолкла. Брат с тревогой коснулся моего плеча. Я раздражённо стряхнула его руку.

— Мы найдём его, Марс. Обещаю, найдём. С ним всё в порядке, я уверен, — успокаивающе сказал Сириус, придвигаясь ближе. — Ну, да, мы придурки. Хочешь, отлупи нас потом, когда жениха твоего отыщем?

— ХОЧУ, — прошептала я, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

Сириус обнял меня и ласково пробурчал что-то вроде «дурочка». Я несильно пнула его, но всё равно улыбнулась. В тот же момент открылась дверь камеры. Нас выпустили, вернули палочки, парни заплатили положенный штраф, и мы поспешно ретировались из Министерства. Однако вместо того, чтобы мчаться на всех парах в Оттери-Сент-Кэчпоул, я, бросая в камин летучий порох, произнесла: «Нора!». Несколько мгновений бешенного круговорота зелёного пламени спустя я очутилась в гостиной Уизли. Тут же мне в ноги врезался носящийся по комнате Билл. Мальчик поднял на меня глаза, улыбнулся и прокричал:

— Мама! Мама! Марисса прилетела!

Я потрепала рыжее чудо по голове, стряхнула с пальто золу и поспешно отошла от камина. В гостинную зашла Молли.

— Марисса! Ты бы хоть предупредила! — Всплеснула она руками.

— Прости, Молли, форс-мажор, — улыбнулась я, обнимая её.

— У тебя иначе почти никогда не бывает!

— Сейчас ещё следом должны…

В камине с треском и воем взметнулось изумрудно-зелёное пламя, обрисовывая тёмный высокий силуэт моего брата. Языки огня грозно отблёскивали в его синих глазах, матовой зеленью играли на его кожаной чёрной куртке. Длинные волосы чуть трепетали, когда брат широким шагом шагнул из камина. К сожалению, всё впечатление эпичности испортилось в тот миг, когда его вторая нога коснулась ковра гостинной Молли. Сириус пошатнулся, от природы аристократически-бледное лицо приобрело болезненный серый оттенок, физиономия скрючилась в нелепейшей гримасе.

— Чтоб ещё раз я с похмелья каминной сетью воспользовался, — пробубнил он и нетвёрдой походкой прошагал к креслу. — О-о-о… мягко. В камере были такие неудобные лавочки.

Пока брат валялся в кресле, камин вновь зашёлся зелёным пламенем, и из него практически вылетел головой вперёд Джеймс Поттер. Бледностью лица он мог перещеголять моего брата. Поправив съехавшие на нос очки и поздоровавшись с Молли, он прополз к дивану, стоявшему возле кресла, и рухнул на него лицом вниз, пробухтев в подушку клятву «никогда не пить с Блэком».

— Марс, что это всё значит? — Недоумённо спросила Молли, глядя на непутёвый дуэт.

— Это и есть форс-мажор, Молли, — вздохнула я. — Понимаешь, они…

— Вот так-так! — В комнату с широкой улыбкой на лице и малюткой-Фредом на руках вошёл Фабиан. — Узнаю эту позу! В этом же самом кресле! С точно такой же кислой миной! Весёлая ночка, а, Блэк?

Сириус слабо улыбнулся и пожал протянутую руку. Джим просто махнул рукой.

— Да уж, помню, как ты сам так же валялся в кресле на прошлое Рождество, поскуливая, — усмехнулся Гидеон, которого я не заметила. — Марисса, рад видеть.

Я кивнула в ответ на приветствие. Братья Молли, Гидеон и Фабиан Пруэтты, были самыми непохожими и в то же время самыми одинаковыми людьми, кого мне доводилось видеть. Оба до безобразия рыжие, как Уизли, оба неисправимые оптимисты, улыбчивые добряки, обожающие сестру и всех её сыновей. Тем не менее, из этой пары Гидеон был, пожалуй, самым серьёзным. Неизменно с трубкой в зубах, неизменно с лукавым прищуром, который в миг мог обернуться холодно-серьёзным взглядом. Фабиан же был гораздо легче на подъём, нежели Гидеон. Хитрая добродушная усмешка никогда не сходила с его лица, каждую незначительную неприятность он мог обернуть в шутку, над которой потом будет приятно посмеяться, сидя у камина. Из всех детей Фабиан не ладил, пожалуй, только с Перси, но тот кроме матери и Гидеона и так никого не признавал.

— Марс, салют! — Махнул мне свободной рукой Фабиан. — Смотрю, скоро своим животом сможешь людей давить?

— И ты будешь первым за столь глупые шутки, — фыркнула я.

— Ну, да, неудачно скаламбурил, каюсь. Сегодня муза меня покинула, — сокрушённо покачал головой тот.

Сидевший на руках Фабиана Фред, увидев меня, радостно пискнул и протянул крохотные ручки. Рассмеявшись, я взяла малыша из рук Пруэтта и, чмокнув его в пухлую щёчку, проворковала:

— Приве-ет, Фредди. Ты тоже рад меня видеть, да?

— Дя! — Выдал ребёнок, уткнувшись носиком в моё плечо.

— Это не Фред, а Джордж, — поправил меня Фабиан.

— Нет, это Фред, — безапелляционно заявила я.

— С чего ж ты так решила? — Изогнул бровь мой оппонент.

— Джордж меня пока на дух не переносит. Сразу начинает капризничать у меня на руках. А Фред меня любит, — улыбнулась я, ласково проведя рукой по вихрастой рыжей шевелюре ребёнка.

— Что привело вас в скромную обитель нашей сестры в день нашего приезда? — Продолжал усмехаться Гидеон, широким жестом обводя крохотную гостиную Уизли.

— Вот эти два чучела, — кивком головы я указала на Сириуса и Джима. — А ещё пропажа моего жениха.

Следующие пару минут я расписывала Уизли-Пруэттам все грехи брата и его шайки, моё появление в Министерстве, нагоняй, который я устроила им и обнаружение пропажи Эда. Всё это я старалась говорить, максимально осторожно подбирая слова, чтобы носящиеся по дому Билл и Чарли, которые иногда заглядывали и в гостиную, не услышали ничего эдакого.

— Я прошу тебя только последить, чтобы они пришли в норму, — подытожила я. Фред с задумчивым видом жевал мои волосы. — А я пока поищу Эда.

— Дорогая, почему ты сразу домой-то не отправилась? — Нахмурилась Молли.

— Не знаю, — подумав, ответила я. — Что-то подсказывает мне, что Эда там нет. Разумеется, я схожу домой, попробую связаться с Эдом через зеркало или Патронус, но… Не знаю. Не спокойно мне на душе, Молли.

— Понимаю, — вздохнула та. — Я тоже сама не своя, когда узнаю, что эти два охламона куда-то пропадают, — Молли махнула рукой в сторону Гидеона и Фабиана.

— Надо подумать, где Эд может быть сейчас, — протянул Гидеон с зажатой в зубах трубкой. — Ребята видели его в Малфой-Мэноре?

— Мгм-м-м… — протянул Джеймс.

— Не исключено, что Люц его сейчас прикрутил к стулу в подвале и жестоко ничего с ним не делает, — усмехнулся Фабиан. — Чтобы что-то сделать, нужно иметь яй… Пардон, дамы, нужно иметь храбрость недюжинную. У Люца врождённая нехватка данного предмета.