Джастин моргнул и поднял голову, когда стая птиц, громко хлопая крыльями, пронеслась прямо над его головой. Широкая улыбка, совсем несвойственная членам Смирения, появилась на его губах в тот момент, когда последняя ворона исчезла за западной башней. Вот и новое начало. Добро пожаловать.
Джастин покрепче вцепился в перекладину, прежде чем взглянуть вниз. Земля была достаточно далеко, но Джастин не боялся. Высота всегда наполняла его силой. Покидать Чертово колесо не хотелось, но совсем скоро завтрак, а мать с отцом садятся за стол только тогда, когда все члены семьи в сборе.
Пора было возвращаться.
Осторожно ступая, Джастин начал спускаться, следя за тем, чтобы правильно ставить ноги, давая одинаковую нагрузку массой своего тела на почти до основания проржавевший металл лестницы. Все сохранившееся в Городе конструкции были до невозможности хрупки. Слишком много лет прошло со времени их постройки. Джастин знал, что на окраине жилого сектора Смирения, где в основном сейчас были болота, раньше, во времена Старого Мира, был парк на реке. Джастин смутно представлял себе, что такое парк, но в книгах читал, что это было весело и красиво. Огромное количество воды, много зеленых деревьев, яркая, изумрудная трава и запах солнца и свежести. Там люди отдыхали, проводили время и веселились. Ковен Смирения никогда не отдыхал. У них было слишком много забот, для того чтобы подумать о себе. Но Джастину хотелось бы побывать в таком парке. Почувствовать на своих щеках солнце, увидеть голубое небо. Джастин никогда не видел голубого неба. Над Городом оно было желтовато-серым, низким. И только во время редкой грозы можно было почувствовать в воздухе аромат свежести. Все остальное время затхлый запах сырости чередовался с запахом простого мыла и вонью нечистот на окраине сектора Отверженных.
Внизу ветер был слабее, но со стороны болот все равно тянуло гнилью. Джастин поморщился: все-таки на высоте нескольких футов дышалось легче, но Город давно не знал другой жизни. И пусть за последние несколько лет в самом центре, на нейтральной территории, вне секторов, принадлежащих Ковенам, выросли новые здания, была расчищена небольшая площадь, а вокруг нее развешаны голографические экраны (очередное гениальное изобретение Интеллектуалов) — общая картина запустения не стала выглядеть привлекательнее.
От Старого Мира новому досталось обширное научное наследие. Чертежи, схемы, законы и множество знаний, которые бережно хранил Ковен Умников. На их основании они не только воссоздали достаточное количество техники из прошлого, но еще и спроектировали много нового, но так и не создали ничего, что помогло бы вернуть Городу эстетичность. Все так же полуразрушенные, обгоревшие здания скелетами возвышались над землей. Десятки этажей, обугленные каркасы, остатки стекла и покорёженная сталь. И лишь в самом низу было некое подобие порядка. Центр Города, именуемый Куполом, выглядел не так плохо, и он не принадлежал никому. Именно здесь осуществлялись общественные мероприятия, заседал Совет, и каждый год проводились обряды Выбора. Именно туда завтра, на рассвете, направятся все, кто достиг возраста рекрутов. Завтра, в первый день второго месяца весны, ряды Ковенов пополнятся новыми членами, а сегодня в полдень состоится обязательное тестирование, которое поможет определиться каждому, кто этого еще не сделал.
В отличие от Молли, Джастин не представлял, куда определит его программа. Сам он склонялся к Смирению, но совсем не потому, что ему был близок знакомый с детства образ жизни. Он просто боялся не подойти ни одному Ковену. И его руки начинали дрожать, когда он представлял, что придется покинуть дом, родителей, сестру и начать новую жизнь среди незнакомцев. Но еще больше его страшила возможность остаться. Остаться в привычной среде и до конца своих дней жить чужими бедами и заботами. Он был слишком эгоистичным для этого. И осознание своего несовершенства раз за разом наполняло его жгучим стыдом. Стыдом перед родителями, перед Ковеном и перед самим собой.
У Джастина было слишком много пороков, чтобы остаться в Смирении. Ложь, даже самому себе, исключала Истину. А доброжелательность и открытость совершенно не являлись чертами его характера, поэтому среди членов Гармонии ему было не место. Самовлюбленность Интеллектуалов вызывала отвращение, а для Отважных Джастин испытывал слишком много страхов.
Так где же ему место? Что покажет тест, и сможет ли Джастин сделать правильный выбор завтра? Ответа не существовало. По крайней мере, сейчас.
Бредя к своему дому по разрушенной временем дороге, Джастин краем уха прислушивался к просыпающемуся Городу. Еще совсем немного, и улицы сектора Смирения заполняться людьми. Тихими, неприметными, в серой простой одежде. Женщины их Ковена обязательно носили длинные волосы, но они были скручены узлами на затылке и спрятаны под косынками, а короткие стрижки мужчин были одинаковыми и в толпе практически ничем не отличались друг от друга.
Джастин же всегда выделялся среди общей массы. Хоть он обычно и носил кепку, но было заметно, что его медовые волосы были чуть длиннее положенного. Джастин никогда не оценивал собственную внешность. Он не был девчонкой, да и среди них в Ковене не существовало тех, кто обладал бы хоть толикой тщеславия. Зеркала в Смирении — редкость, но и без них Джастин знал, что выглядит обычно. Невысокий рост, худощавость и бледный цвет кожи, на фоне которого голубые глаза смотрелись неестественно ярко. Мягкие черты лица, слегка квадратный подбородок и две ямочки на щеках. Такой же, как и все. Безликий на фоне остальных членов Смирения. Но только внешне. Внутренне все было совсем наоборот.
Уже подходя к дому, Джастин вдруг услышал звук. Знакомый, но всегда вызывающий странный трепет во всем теле. Он не знал, с чем это связано, но каждый раз, когда уши улавливали его, губы сами собой раздвигались в улыбке.
Металлический тяжелый лязг нарастал, и Джастин остановился, подняв голову. Прямо над ним, на высоте в несколько десятков метров, вдоль эстакады проходили железнодорожные рельсы. Они были построены еще во времена Старого Мира и лишь чудом сохранились до сегодняшнего дня. Поезда были единственным транспортом, доступным нынешнему обществу, если не считать двух десятков электромобилей, спроектированных Умниками. Но все они были приспособлены для нужд Ковенов и служили для перевозки тяжелых грузов и продовольствия. Люди же в большинстве своем передвигались пешком, так как расстояния в Городе не были большими.
Единственные, кто ездил на поездах, были Отважные. Они, с присущим им безрассудством и лихостью, не просто садились в них на остановках, а, демонстрируя собственную исключительность и бесстрашие, запрыгивали в поезда на ходу. Джастин любил наблюдать, как они долго бежали рядом с движущимися вагонами, а потом с громким криком заскакивали внутрь. Молодые, энергичные, яркие. Было ли подобное поведение развлечением, демонстрацией превосходства или просто позерством — Джастин не знал. Он знал только то, что наблюдать за легкостью, с которой Отважные покоряли тонны железа, было здорово. Это воодушевляло. Они были полны жизни, азарта и драйва. Их веселый смех и постоянные шутки казались глотком свежего воздуха. Отважные — единственные, кто выбивался из общего строя. Хоть они и выполняли свою работу, но, казалось, всегда бросали вызов всем и каждому. Они одевались исключительно в черное, а их тела, как женщин, так и мужчин были покрыты пирсингом и татуировками. У кого-то больше, у кого-то меньше, но всех их роднило полное отсутствие комплексов. Джастин не знал, хотел ли бы он быть похожим на них. Смог бы и он так же вести себя, каждый раз рисковать и быть тем, кто стоит на страже мира? Но думать, что он достаточно силен для этого, было приятно.
И вот сейчас Джастин видел, как длинный, темно-серый поезд пронесся над головой, а до слуха донеслись звонкие голоса Отважных. Их темные силуэты виднелись в открытых дверях вагонов, и Джастин снова улыбнулся. Интересно, куда они направлялись в такую рань? Совсем скоро им всем придется явиться на тестирование. Много ли Отважных перейдет в другие Ковены?
