В магазине воцарилась тишина. До закрытия оставалось полчаса, и, честно говоря, Томасу хотелось уйти пораньше, потому что шанс, что кто-то внезапно решит наведаться за книгами или канцтоварами, был очень мал. Такое случалось редко. Настолько редко, что Томас мог пересчитать эти дни по пальцам. Но хозяин магазина ни за что не хотел закрываться на тридцать минут раньше, даже если это значило, что платить продавцу нужно будет несколькими долларами меньше.

Томас закинул ноги на прилавок, включил музыку и начал ритмично постукивать пяткой по дереву. Кондиционер больше не тарахтел, и в помещении все еще было прохладно. За окном, если на протяжение нескольких минут неотрывно смотреть на небо, которое Томас за прилавком видел лишь тонкой полоской, заметно темнело. Шум города перекрикивался звонким голосом солиста. В кафе за стеной двигали стулья и подгоняли уборщиков, придумывая остроумные обзывательства. Томас скучал, грустил и покусывал губы, постоянно переводя взгляд на часы на стене. Тридцать минут. Двадцать шесть. Двадцать четыре. Чем чаще он сверялся со временем, тем медленнее оно шло, и тем больше он раздражался. На одном из особенно мощных аккордов даже слишком сильно ударил пяткой по прилавку, из-за чего с него слетела неопрятная кучка визиток и рекламных листовок, а ступня вспыхнула от кратковременной боли.

Томас кинулся поднимать упавшее, смешно подергивая головой в такт музыке и стараясь не подпевать слишком громко, чтобы из соседних заведений к нему не наведался какой-нибудь ценитель вокала с битой наперевес. Листовки выскакивали из рук, потому что были сделаны из довольно странной бумаги, и некоторые из них Томас просто затоптал подошвами и, изрядно усыпав пылью, выбросил в урну. Он мог бы сидеть на корточках, бубня слова песен, до самого закрытия, если бы перед носом не остановилась неизвестно откуда взявшаяся пара кроссовок. Не то темно-серая, не то бледно-черная, с пыльными белыми подошвами и ползущими по полу шнурками.

От смущения Томас чуть было не повалился назад, но нашел в себе силы совладать с равновесием и подняться на ноги. Он отряхнул посеревшие колени, нервно откашлялся и вынул наушники, вопросительно глядя на посетителя. Им оказался парень в темно-серой толстовке, чье лицо практически не было видно под капюшоном. Руки у него были спрятаны в карманы, а за плечами висел синий рюкзак. Томас был уверен, что видел парня раньше, но не мог вспомнить, где именно.

— Я бы и подождать мог, — голос, кажется, совсем ненастоящий, но ничуть не насмешливый и не издевательский. Парень как будто специально старался басить, но у него это не получалось. Он указал выглядывающим из-под капюшона носом на оставшиеся на полу листовки. — Помочь?

— Нет, спасибо, я… я все равно закрываюсь. Соберу завтра утром, — Томасу показалось, что он оправдывается. Причем совершенно ни за что. А еще незнакомец, кажется, усмехнулся. — Вы что-то хотели?

— Именно. Мне нужны вот такие книги, — посетитель показал Томасу экран телефона с названиями и автором.

— Пособия по механике, — пробубнил себе под нос Томас. Это был не вопрос, а утверждение: так ему было легче запомнить и найти то, что требовалось. Правда, парнишка в капюшоне этого не понял.

— Это я и без вас знаю, — Томас запоздало уловил британский акцент в приглушенной речи, но попытался не обращать на это и только что произнесенную едкую фразочку слишком много внимания. — У вас есть такие?

Томас поискал нужные пособия в секции технической литературы, все еще ощущая нечто знакомое в этом мрачном посетителе, от которого ощутимо пахло пивом. Последний наблюдал за ним, как заправский серийный убийца, так и не сменив позу и не вынув из карманов руки. Казалось, он вот-вот достанет откуда-нибудь нож. Томас даже побаивался смотреть на него, а просить повторить автора пособий не стал вовсе. Он и так чувствовал себя словно под лупой под взглядом клиента.

Не найдя ничего нужного, Томас подошел к компьютеру и сверился с данными: некоторые книги все еще хранились в коробках в подсобке, откуда их вынимали по мере опустения прилавков. Последний экземпляр такого пособия был заказан и куплен несколько месяцев назад, и сейчас в магазине таких не было. Томасу было действительно страшно говорить об этом парню (ассоциация с маньяком все еще прочно сидела в голове).

— Извините, сэр, у нас ничего нет. Но можно сделать заказ, и книги придут в течение десяти дней.

Клиент внезапно оказался прямо у него перед носом, заглянул за прилавок и сдернул с головы капюшон, который, видимо, мешал ему смотреть на экран компьютера. Томас чуть было не присвистнул от неожиданности: былой образ убийцы испарился мгновенно, сменяясь вполне приятной и доброжелательной на вид физиономией. У парня были светлые короткие волосы, карие глаза, теплая полуулыбка, что пару минут назад больше походила на ядовитую усмешку. Он казался слегка раздосадованным и обеспокоенным, и это было заметно по тому, как он двигал выставленными в стороны локтями, стискивал губы в тонкую полоску, а потом выпячивал их на манер уточки.

— Десяти дней у меня нет. Даже семи нет. Есть еще какие-нибудь варианты их купить? — Томас не совсем понимал, чем вызвана такая спешка, но все-таки задумался.

— Могу позвонить знакомому. Он работает в книжном на другом конце города. Думаю, он сможет нам чем-то помочь.

— Лучше вам сделать это побыстрее, ведь не только этот магазин закрывается в шесть.

— Да, точно, — Томас схватил телефон и принялся искать нужный номер в списке контактов. Он не знал, зачем вообще нужно было помогать этому парню, ведь работа с ним должна была закончиться еще на словах «извините, сэр, у нас ничего нет», но помочь все-таки хотелось. И навязчивое до безобразия ощущение, что Томас где-то уже встречал этого незнакомца, не покидало парня, и Томас тянул время, чтобы вспомнить наконец, откуда мог знать его.

Голос в трубке послышался спустя десяток гудков. Раздраженный, какой обычно бывает у тех, кого отвлекли от чего-либо важного, сопровождаемый протяжным зевком и небрежным «чего тебе, Том?» (от которого Томасу захотелось зарычать). В этом был весь Джошуа — он умудрялся выглядеть или казаться занятым, даже когда откровенно занимался всякой ерундой. Томас мог поспорить, что он тоже отсчитывает оставшиеся до закрытия минуты и ждет с нетерпением возможности завернуть в знакомый затхлый бар с дешевыми проститутками. Портить его планы искренне не хотелось, но выбора не оставалось.

Томас спросил его о пособиях. Джошуа пообещал посмотреть, хоть и высказал сразу же, что звонить нужно было раньше, и лишь дышал в трубку минут, наверное, пять, нервируя брюнета звуками, а замершего позади него посетителя — затянувшимся временем ожидания. Томас переключился на громкую связь, раздраженно надувая губы и безмолвно прося клиента подождать еще немного.

— Да, есть. Последние остались, мы их никак сбагрить не могли, — послышался голос Джошуа, запыхавшийся и хрипловатый, словно парень таскал на спине мешки с мукой. — Завтра заглянешь и заберешь.

Томас глянул на посетителя, тот глянул на него и помотал головой, тихо говоря, что ему книги нужны срочно. Так же срочно, как скорая упавшему с моста, но чудом выжившему человеку. Томас не хотел просить Джошуа задержаться, потому что не был готов выслушать нудную тираду, но все-таки сделал это и, прежде чем парень начал жаловаться, пообещал купить тому бутылку коньяка. Джошуа это успокоило. Он пообещал подождать не больше часа, назвал марку, которая никогда не славилась дешевыми экземплярами, и отключился, напомнив, что не будет ждать ни минутой больше.

— Так вас устроит, сэр? — поинтересовался Томас, наскоро начеркав адрес и марку коньяка на обратной стороне попавшейся под руку листовки. — Чур бухло ему вы покупаете.

— Лады, — покупатель достал из кармана кошелек и пересчитал немногочисленные купюры. Результат его, кажется, удовлетворил не совсем, и поэтому он переложил в ближайшее отделение серую банковскую карту. Отданную ему листовку прочитал, нахмурившись, несколько раз. — Много ли придется заплатить за такси отсюда до этого места?