Из глубины гаража послышался грохот попадавшего на пол железа, чья-то ругань и, кажется, смех, практически неразличимый за остальными звуками. Незнакомый басовитый голос прорычал грозное «Посмотри, кто там!» и снова принялся извергать ругательства, сопровождаемые редким позвякиванием все тех же железяк. Томас не переставая пережевывать рогалик провел ладонью по стеклу и с досадой отряхнул о шорты бахрому пыли, оставшуюся на коже. Шаркающие шаги со стороны гаража свидетельствовали о приближении пока что невидимого человека, и Томас поспешил стереть с губ вытекшую изо рта сгущенку. Грязь с подушечки пальца подмешалась к сладкой субстанции и, вместо того, чтобы счистить ее с кожи, оставила отчетливую темно-серую полоску, уходящую до ямочки на подбородке. Томас, чей рот все еще не был способен воспроизвести ни звука, полез в машину за салфетками, и через секунду в поле периферийного зрения угодила голая по пояс фигура, старательно натирающая тряпкой правую руку.
— Здравствуйте! Чем могу по… — человек вскинул голову, перекладывая замасленный лоскут материи на левое предплечье, на мгновение нахмурился и затем засиял приветливой улыбкой. — О, давно не виделись, Томми!
Томас, не успевший расправиться с грязью на подбородке, вылез из салона. У капота, скрупулезно заматывая предплечье тряпкой, замер Ньют, которому хватило одного беглого взгляда на лицо брюнета, чтобы глумливо фыркнуть. Блондин упер руки в бока — ткань на предплечье, затянутая недостаточно туго, при этом сдвинулась, словно нарочно показывая Томасу последнюю цифру года. Цифру. Не «икс».
Томас, яростно натирающий тыльной стороной ладони раскрасневшуюся кожу, кивнул в ответ на радостное «давно не виделись» и даже что-то промямлил, но совершенно невразумительно и практически неслышимо. Ньют, несомненно, упоминал, что работает в автомастерской, но ни слова не сказал о том, насколько близко она находится к книжному магазину. И на предплечье Ньюта уже обозначался год — это было единственное, что особенно привлекло внимание Томаса и заняло его мысли. Возможно, Ньюту удалось встретиться с соулмейтом десять или двадцать — кто знает? — лет назад, но Томас не хотел в это верить. И, пожалуй, если бы взгляд его не приковался к руке Ньюта, последний не поднял бы ткань и не затянул потуже, слегка настороженно поглядывая на брюнета и злясь на вмешательство в те вещи, о которых не хотелось беседовать. Томас до сих пор не сказал ни единого толкового слова, а после увиденного кусочка даты его словарный запас, кажется, уменьшился до группки односложных междометий.
— Ты что-то хотел? — мышцы на животе Ньюта заметно напряглись. Парень посмотрел на Томаса, чуть сдвинув набок голову и переводя глаза с брюнета на его авто.
— Я? Ах, да, — Томас громко хлопнул дверью. — Масло поменять надо.
Ньют закусил нижнюю губу, опуская глаза куда-то на бампер. Он словно раздумывал, есть ли на это время в его загруженном донельзя графике. Простоял так несколько секунд под пристальным оценивающим взглядом Томаса и резко оглянулся на снова раздавшийся из гаража звук гремящего железа.
— Кто там, Ньют? Что надо? — из полумрака со светящимися под потолком сферами лампочек вышел тучный мужчина — по всей видимости, хозяин мастерской, — чьи руки покрывали орнаменты различных татуировок, уходящих хвостами змей и драконов вверх по шее. В ладони он сжимал большой гаечный ключ и какую-то мелкую деталь (Томас краем глаза успел заметить перечеркнутую жирной линией дату на предплечье — сердце от этого сжалось, словно само испытало нечто подобное). Он бегло оглядел Томаса и перевел глаза на молодого подчиненного, выжидающе вскинув брови.
— Масло сменить надо. Справлюсь, — Ньют опустил наконец руки и махнул в сторону гаража. — Первая дверь с левой стороны. Подожди с полчаса. Можешь погулять, конечно, если хочешь.
Но Томас последнюю часть реплики Ньюта не дослушал и направился прямо в кажущуюся объемной темень гаража. Нащупал дверь, скользя пальцами по шершавой краске непонятного цвета, ввалился внутрь тесной комнаты со спертым воздухом. Руку царапнуло зазубренными листьями высокого растения в горшке, под ногами шуршал ворсом старый коврик, на котором отчетливо были видны прожженные сигаретами круги. В центре помещался прямоугольный кофейный столик, неказистый и выползший, кажется, из музея девятнадцатого века. На нем кто-то разбросал журналы со спорткарами на обложке, датированными началом двухтысячных, и оставил кружку с кофейными кольцами на грязно-бежевых (наверняка они раньше были белыми) стенках. Томас приземлился на отдающее все той же древностью кресло-мешок, которое выплюнуло в воздух облачко пыли, сверился со временем и взял со столика первый попавшийся журнал с согнутыми на некоторых страницах уголками. Некоторые строки с характеристиками тех или иных авто были жирно подчеркнуты, некоторые фото разрисованы на мультяшный манер — машинам подрисовали усы, глаза и улыбающиеся рты. Томас совершенно не обращал внимания на напечатанное и только разглядывал оставленные людьми узоры и каракули.
Томас просидел с журналом в руках добрых минут пятнадцать, пока ноги, согнутые в коленях чуть ли не до уровня подбородка, не начали затекать и отдавать слабой ноющей болью. Он вытянул их, упершись ступнями в нижнюю полку кофейного столика, сверился со временем и уже начал представлять, как начальник звонит через минуту после окончания обеденного перерыва и начинает напоминать Томасу о его обязанностях. Казалось, обещанные полчаса истекли уже давным-давно, и брюнет нервно закусил костяшку пальца, снова глядя на часы.
Из-за двери послышался глухой, басовитый кашель человека, выкурившего явно не менее десяти тысяч сигарет, начиная чуть ли не с младенчества. Он подползал к двери, делаясь все громче и не прекращаясь, словно нечто живое, и Томас запоздало узнал в обрывках пробивающегося сквозь болезненные выдохи голоса того самого мужчину, который ругался в унисон звону падающего железа. Босс Ньюта. Татуированный донельзя и грозный на вид, но, если верить Ньюту, снисходительный и испытавший одну из самых больших потерь своей жизни.
Дверная ручка потянулась носиком к полу, дверь слегка приоткрылась, и за ней все еще слышались хрипы, не дававшие, видимо, мистеру Гилмору зайти. Он стоял снаружи и продолжал откашливаться (дверь при этом то открывалась шире, то почти захлопывалась). В комнату просочился запах пота, старого гаража и поломанных машин вперемешку с крабовыми чипсами. Томас отбросил журнал на столик. Правая рука его, сгибая и разгибая пальцы, локтем уперлась в подлокотник и постоянно норовила оправить задиравшуюся к пупку футболку.
Мистер Гилмор вошел только спустя минуту. Не поздоровался, не извинился — только приземлился на кресло напротив, со скептически презрительным видом оглядел блестящий черный спорткар на обложке ближайшего журнала, пробормотал что-то про чемоданы на колесах и пытливо взглянул на Томаса. Над его губами была заметна щетина, пробивавшаяся после недавнего бритья. Он шевелил ртом, издавая странные звуки, обычно присущие старикам лет восьмидесяти, и все не снимал глаз с сидящего напротив парня, словно ожидая, что тот окажется телепатом и ответит на задаваемый мысленно из раза в раз вопрос.
— Ньют сказал, что закончит минут через десять. Я дал ему пару заданий проверки ради. Ты же не против, если он поразглядывает содержимое капота твоей малышки?
Томас помотал головой, сам едва понимая, утвердительно он отвечает или отрицательно. Мистер Гилмор наконец опустил взгляд обратно на журналы.
— Он упоминал о тебе, кстати, — Томас неестественно дернул головой. Мистер Гилмор на его движение хмыкнул, утягивая правый уголок губы в сторону. Он наклонился, запустил пальцы, едва проходившие в узкое пространство между полочкой и потертым истоптанным ковром, под столик. Вынул оттуда две смятые, но закрытые банки колы. Из-за грязи, покрывавшей пальцы мужчины на две фаланги, красный покрылся черными полосами. Одну банку Гилмор протянул Томасу, ничуть не обидевшись на слегка брезгливо сморщившееся лицо, и мгновенно открыл свою, ловко подцепив указательным пальцем кольцо и дернув за него так резко, что часть жидкости выплеснулась. — Имени не назвал, но я почему-то сразу понял, что это ты, — он дал Томасу сделать первый глоток, стереть выкатившиеся на кожу капли и снова поднять на себя глаза. — Хотя бы потому, что у вас даты одинаковые.
