Из десятка мелких фирмочек по приему цветмета вечером праздничного дня работало только две. В одной просто не оказалось денег и нам предложили выгрузить товар сейчас, а за деньгами прийти в понедельник. Или уж лучше бы сразу сказали в четверг после дождичка. А вот в другой повезло, хозяин был на месте и с деньгами.

На этот раз трубу разгружали не мы, пообещали заплатить местным бичам. Они, несмотря на организмы измученные нарзаном, шустро скидали трубу на землю. Я, чтобы они не уперли вещи из кузова, сидел прямо там. О том, что что-то пошло не так, понял только по возмущенным голосам Харитона и Витьки и гортанным крикам детей гор. Как же меня это все задолбало! Судя по всему, нас решили банально кинуть. Если на предыдущей фирме развод был на уровне «утром стулья, вечером деньги», то тут поступили хитрее. Мы товар уже выгрузили, а теперь нам платить не желают, хотя сумму мы уже обговорили.

– Потапыч, – заорал Харитон, – у нас проблемы.

– Иду, – и я выглянул наружу.

У заднего борта стояли напряженные Харитон и Витек с монтировкой в руках. Вокруг них кучковалось четверо заросших бородами абреков, среди которых выделялся, как прыщ, мелкий хозяин. У каждого из абреков на поясе по кинжалу внушительного размера. «Совсем страх потеряли, в открытую с “холодняком” ходят!» – мелькнула мысль.

– Слышь, да. Выхади, пагаварим, – подняв голову с вызовом крикнул мелкий прыщ.

– А ты кто? – с высоты своего роста, да еще и с борта КрАЗа, любого можно давить психологически.

– Джохар, хозяин я здесь.

– Ну тогда вот тебе подарок, хозяин, – я одним движением охотничьего ножа разрезал завязку на куске полиэтилена в которой была завернута голова медведя и ударом ноги отправил ее в сторону горцев. Мы еще утром отрезали голову медведя, хотели с хантом Васей по хантыйскому обычаю устроить «медвежьи поминки», но видать не судьба. Пусть теперь гнев души убитого медведя падет на головы чеченцев, они наших обычаев не знают, наверняка как трофей оставят себе.

Пока все пялились на упавшую к ногам Джохара голову, я схватил прикрытое брезентом ружье и навел на гопкомпанию.

– Какой ты хозяин? Хозяин тайги здесь медведь, а я его утром своими руками завалил. А если ты по понятиям хочешь поговорить, то не забывай о Володе Черном. Он здесь хозяин, «вор в законе» и беспредел творить не даст, даже вам, чеченцам. А то, что ты творишь, беспредел и есть. Так, что ударим по рукам, обменяем товар на деньги и разойдемся с миром. А скоро у нас будет еще одна крупная партия цветмета, подумай о будущей выгоде.

Нохча покурлыкали злыми голосами между собой и мелкий, но от этого не менее опасный, Джохар, достав из кармана толстую пачку денег, отсчитал четыре тысячи долларов и молча отдал Харитону.

– Ты заезжай еще, тавар привази. Все честно будет, без обмана. Ты воин, к тебе и уважение, как к воину.

– Да без вопросов. Как только, так сразу. Поехали пацаны, – сказал я напряженным Харитону и Витьку. Ружье я предусмотрительно не опускал до тех пор, пока Витька не завел машину и не тронулся с места.

До базы мы доехали в полном молчании. Вяло помогли Витьке сбить грязь с машины водой из шланга. Сходили в баню, знакомые ребята натопили и попарились, еще и на нашу долю воды хватило. Раскидали полученные деньги по карманам и пошли ужинать. За ужином мы втихаря под столом разлили бутылку водки, купленную по дороге, быстро поели и разошлись. После ужина я сразу завалился спать и последняя мысль перед тем, как погрузиться в сон была: «А ведь неплохо все прошло!».

С Валерой мы встретились в управлении «Юганскнефтегаза», он радостно поприветствовал меня и сразу перешел к делу. Почувствовал, что я окончательно согласен. Достал из портфеля два экземпляра договора уже с печатями и отдал мне. Я внимательно их просмотрел, хотя в договорах ничего не понимаю.

– Слушай, а что по оплате проживания и питания? – спросил я. – Просто недавно слышал, что народ завербовался на работы «на северах», а с них за питание и проживание на буровой взяли, как в пятизвездочном отеле. Так что вернулись они, почти ничего не заработав.

– Тут все нормально, вот в этих пунктах прописано, что все бесплатно, – и показал мне пункты в договоре, где это все было прописано.

Задал еще пару вопросов о зарплате, медстраховке и прочих бытовых мелочах, и махнув рукой, подписал оба экземпляра. Следом написал заявление перевести неполученную заработную плату на счет фирмы. Сходил в кадры и оформил увольнение «по собственному желанию» с двухнедельной отработкой. Текучка у нас в конторе страшная, меня никто даже не спросил, почему увольняюсь, только старая кадровичка Ольга Сергеевна пожелала мне удачи и вручила «бегунок».

– Ты уж, Саша, не теряйся, если что, возвращайся к нам, на старое место. Мы тебя всегда примем. Люди все время уходят и приходят, не успеваем кадры подбирать и оформлять.

– Если не срастется с контрактом, то наверно вернусь, – пообещал я.

С медсправкой особо не заморачивался, зашел в поликлинику с коробочкой конфет. Сдал кровь и мне все сделали за один день, благо флюорография была свежая. Вечером опять встретился с Валерой, отдал справку, передал ему под расписку две тысячи долларов, заработанных на сдаче лома. И вернулся в общежитие под вечер, по пути раздумывая, где еще взять недостающую часть денег. Реальных идей так и не возникло, а Валера дал срок до 28 числа найти деньги.

Две недели пролетели быстро. Все это время я читал какие-то непонятные технологические карты работ, нормы безопасности производства, порядок работы бурильным инструментом и прочую техническую документацию. Было такое ощущение, что рекрутинговая фирма сунула в пакет для ознакомления первые попавшиеся бумаги, не имеющие никакого отношения к производству. Ну да ладно, война план покажет. Попутно начал вспоминать язык вероятного противника, изученный еще в средней школе. Причем тут мне явно повезло, попался неплохой методический материал и учебник, который хорошо лег на довольно неплохой багаж английских слов и выражений, что я уже знал. В принципе я вполне уверенно мог построить фразу. А вот с пониманием сказанного было сложнее, на слух я информацию воспринимал гораздо хуже.

На свободной вахте опять сгонял в Сургут к Андрюхе, отвез ему ружье и запасные ключи от гаража, а то мало ли, что случиться. Порадовал его куском медвежатины, только предупредил, чтобы осторожнее с ним и варил подольше. Медвежатина почти наверняка заражена трихинеллезом.

– Ух ты, – удивился Андрюха. – Где взял?

Пришлось коротко рассказать про последние приключения. Попробовал занять у него денег, но обломался. В милиции деньги платили также нерегулярно, как и нам. Да еще и в количестве, несовместимом с жизнью. Андрюха выкручивался как мог, но взяток не брал. Подрабатывал охранником, иногда сопровождал грузы, организовывал частный сыск, выживал сам и тянул семью.

Ситуация с криминалитетом в Сургуте всегда была сложная, в свое время еще в 80-х годах здесь группа оперативников во главе с начальником уголовного розыска работала в связке с криминалом, их почти всех тогда посадили. Но именно, что почти. Преступные группировки в Сургуте всегда имели информацию о коррумпированности сотрудников милиции, прокуратуры, суда и успешно этим пользовались.

– Слушай, а как тебе удается в этом «гадюшнике» оставаться человеком?

– Да вот как-то так мама с папой воспитали, – горько ответил мой друг. – С 90-го года здесь такие бандитские «разборки» творились, что простые жители просто шугались по сторонам. Из войсковой части украли большое количество оружия, которое потом всплыло в перестрелках. Любимое место проведение разборок «теплый канал», куда можно было сбросить трупы.

– Можно подумать, сейчас меньше стало, – скептически поинтересовался я.

– Как-то все устаканилось, поделили сферы влияния. А то еще два года назад Бяша и Сапог по отдельности «общак» собирали и воровским миром рулили. Два царя в одном городе. Сейчас Бяшу закрыли.