Я с облегчением вздохнул.

- Вить, не надо так курить.

Он бросил на меня быстрый взгляд, и я осёкся, поняв, что только что перешёл на фамильярность. Чёрт его знает, что со мной. Вроде достаточно откровений выслушал и всегда держал себя в руках.

- Да. Ты прав, - сказал он неожиданно спокойно. – Докурил. Можно бросать, - и усмехнулся.

- Ты к нашим встречам так же относишься?

- Что? Нет, - он вмиг стал серьёзным. – Я хочу на трек. Просто я знаю, что если выйду на него сейчас – то не справлюсь. А жить я тоже хочу.

Я вздохнул.

- Странная фобия.

- Понимаешь, - сказал он задумчиво, - у меня просто такое чувство, что всякий раз, когда всё на мази, кто-то окунает меня головой в дерьмо. И вот прямо сейчас у меня всё лучше некуда. Так может надо остановиться, пока я не полетел вниз?

«Тогда Дженсен оставит меня без штанов»,- подумал я, но промолчал.

- Сначала надо понять, в чём твоя проблема, - сказал я вслух.

- Да… проблема. Будешь мороженое? – он кивнул на лоток, стоявший в стороне.

- Не люблю.

Виктор усмехнулся.

- А я с детства не ел. Пойду, побалуюсь. И продолжим.

========== Глава 5 ==========

О законах стаи я прочитал. И заодно уловил, что мы, действительно, скорее стадо. Однако смысл того, что пытался донести до меня отец, был понятен.

Батя всегда говорил со мной вот так, никогда не поучал и не принуждал. Просто выдаст что-то, от чего мозги скручивает в трубочку и: «ищи в интернете». А в те времена, кстати, с интернетом было не так уж легко.

Одним словом, пытался он до меня донести, что подобные аморфные общности, не имеющие легальной структуры, всегда подчиняются вожаку - и именно в этом вся их сила. То есть, дать по морде заводиле - и остальные уползут в своё логово задком. Вот только - кто у нас вожак? При размышлении об этом меня ждал неприятный сюрприз. По всему выходило, что вожак у нас Пашка. Дорогой мой и добрый друг Павлик. Только Павлик хоть и бегал со мной по секциям, никогда особо успехами и силой не блистал. То есть не очень мне было понятно, с какой бы стати всем нашим трём параллелям ему подчиняться. Как-никак, шестьдесят человек. Минус, допустим, девчонки, которые в наших играх не участвуют. Дальше еще пара десятков аутсайдеров… и вот тут в голове у меня щёлкнуло. В нашей дружной компании всего было человек пять. Пашка, Белобрысый, Серёга, Ванёк и я. Да ещё пяток тех, кто вечно за нами шастал, но сам булками шевелить боялся. Итого, скажем, десять человек. И чморим мы народу в два раза больше, чем нас тут самих.

А почему? Вопрос. На него я ответа не знал и думать не стал. Куда больше меня заинтересовало то, что, собственно, в этой могучей кучке делал я.

Я, наверное, единственный среди нас пятерых, а то и десятерых, не пил. Это, конечно, было не круто, но мне поперёк никто ничего не говорил. Прогуливал и курил я, конечно, наравне со всеми, но вот в забавах наших, в общем-то, выполнял странную роль. Звали меня обычно тогда, когда надо было бить морду. Почему? Опять же, вопрос. Вот ведь скажем, в те две недели, что я отсиживался у Максима, меня никто ни разу не позвал его «лечить». Даже Пашка не особо приставал. Да и вообще плохо помню чтобы меня куда-то звали – и в общем-то никогда этому не удивлялся. Знают же, что пить с ними мне скучно.

Тогда какого чёрта я вообще делаю в этой «стае» или «стаде», как верно сказал мой отец?

Хотел бы я теперь заодно спросить у него, что такое «друг», но решил, что звучать это будет совсем уж по-детски. Подумал и додумался припереться с этим вопросом к Максиму.

Ну, то есть, по идее я просто принёс мороженое. На деле - пришёл проверить, ничего ли ему не сделали. Так и спросил с порога:

- Ты как?

Максим захлопал глазами.

- Нормально, а.. А, ты про это.

Макс отвернулся.

- Ну, давай, говори, - я выложил мороженое на стол и подошёл к нему, но он снова отвернулся и двинулся в комнату. Он так шёл и шёл, явно рассчитывая, что в конце концов я отстану, но в итоге просто уткнулся носом в окно, а я так и остался стоять за спиной.

- Да всё хорошо, - сказал он.

- Что они сделали? – спросил я.

Макс постоял так, а потом резко развернулся.

- Блин, Вить, ну тебе так надо это знать? Может, я не хочу…

Он глубоко вдохнул и снова отвернулся к окну.

- Мак-сим, - упрямо произнёс я по слогам, - Макс, ты не поверишь, но я волнуюсь.

Он снова рвано вздохнул, и тут я понял, что он с трудом сдерживает слёзы. В этот момент я как-то совсем не подумал, что передо мной парень. Да и был он мало похож на любого из нашей компашки. Так что я просто обнял его за плечи и замер так. Он был неимоверно тёплый. Сквозь мягкую домашнюю толстовку прощупывалась каждая косточка, и мне захотелось ощутить их по-настоящему, пальцами, а может даже языком… Хотя я слабо понимал ещё, зачем мне всё это нужно.

А потом он повернул голову, и его мягкие губы оказались совсем рядом с моими, а горячее дыхание коснулось моего лица, и я окончательно перестал понимать, где я и что со мной. Так длилось несколько секунд, я всё стоял и не мог шевельнуться, а потом мы оба резко отодвинулись в разные стороны, и я вдруг обнаружил, что джинсы мои натянуты до предела, и судорожно попытался понять, успел ли он это ощутить. Я же только что обнимал его… и от мысли этой внутри разливалось незнакомое тепло.

Впрочем, ему, похоже, было не до того – его собственные щёки подозрительно разрумянились, а всего остального под толстовкой было не разглядеть.

- Я чаю налью, - торопливо сообщил я.

Он кивнул, но с места не двинулся.

На кухне Максим появился только минут через пять, когда чайник уже закипал.

- Дай я сам.

Я без возражений уступил ему возможность хозяйничать, а сам уселся на стул у окна и стал смотреть, как его тонкие руки порхают над столом. Рукава он засучил, и я мог видеть запястье правой руки с аккуратной острой косточкой и маленькую бледно-голубую венку, бьющуюся на левой. При виде него в голове постоянно мелькали обрывки каких-то стихотворений с уроков литературы, и хотелось сравнивать его с чем-то неземным.

- О чём задумался? – спросил он, усаживаясь напротив.

Я хмыкнул. Не рассказывать же ему про все «эти чудные мгновенья», которые проплывали у меня в голове…

- Максим, как думаешь, что такое дружба?

Теперь уже Максим хмыкнул и покраснел.

- Ты у меня зря спрашиваешь.

- Ну, а у кого?

- Не знаю, - его острые плечи поднялись и опали, - у Воронцова своего спроси.

- Это я спрошу, - идея мне почему-то не понравилось. Показалось, что меня послали. - Ты мне скажи.

Максим вздохнул.

- Я не знаю… Для меня дружба, это когда человек не предаст.

- Мы с тобой друзья? – вырвалось у меня.

- Вот это ты точно зря спросил, - голос его стал резким, а сам он отвернулся.

- Почему? – обиделся я, - Думаешь, я тебя предам?

Максим закусил губу.

- Я надеюсь, что нет.

- Тогда почему?

- Ну… Потому что не предаёт не только друг. И вообще, что ты до меня докопался? Ты не видишь, дружба не моя тема!

- Извини, - я поймал его ладонь, лежащую на столе, и накрыл своей. Не знаю зачем. Просто это было так приятно – касаться его. А он не отодвинулся, и мы оба замолчали, глядя друг на друга. Так и сидели, пока на стене не щёлкнули часы, возвещая об окончании часа.

- Мне надо к контрольной готовиться, - сказал я неуверенно. Пашка всегда ржал надо мной, когда я выдавал что-то подобное посреди веселья.

- А чего с собой не принёс? Мне же тоже надо.

- Серьёзно?

- Ну да. Я если что тоже в школе учусь, а не только журналы читаю.

Я невольно улыбнулся.

- Так я притащу сейчас, подождёшь?

Максим пожал плечами, и я принял это за знак согласия. Весь вечер мы просидели над учебниками, а перед уходом, стоя в прихожей, я вдруг понял, что должен сделать.

- Я завтра утром зайду, - сказал я.