Максим хлопнул глазами.

- Зачем?

- Басика покормим и пойдём. Только мне на пробежку сначала надо. В восемь нормально будет?

- Да я раньше и не выхожу, - сказал он растерянно и пояснил, - народу много, Басик боится.

- Вот и отлично.

Не придумав ничего лучше, я неловко пожал ему руку и стремительно смылся восвояси.

Больше я никуда не отпускал его одного. Даже на маленьких переменах старался смотреть, чтобы всё у него было нормально.

Пашка зыркал на меня ошалевшим взглядом, но до поры до времени спрашивать о чём-то опасался.

В конце концов спрашивать и не пришлось, но это было уже потом, а тогда стоял октябрь. За окнами неторопливо холодело. Пользуясь тем, что наша дружба с Максом вышла за пределы его квартиры, я таскал его гулять по району – оказалось, он любит парки и природу, особенно осенью.

- Нарисовать бы, - сказал он как-то, глядя на пруд, расстилавшийся перед нами.

- А что мешает? – спросил я.

Он неловко пожал плечами.

- Ну… Ты разве будешь сидеть и ждать, пока я тут наиграюсь?

- Почему нет, - я пожал плечами. «Главное, что ты со мной» - хотел было ляпнуть я, но сдержался. Только добавил, - неси завтра свой блокнот.

С тех пор он сидел, рисовал, а я смотрел на него на фоне осеннего леса. Так продолжалось, пока дни оставались достаточно долгими, чтобы мы могли гулять после моих тренировок, но потом нам всё же пришлось перебраться обратно в его квартиру. Теперь там казалось тесно и душно, но выбирать было не из чего.

А в начале ноября я опять потянул ногу, только на сей раз куда серьёзнее. Произошло это утром во время пробежки, и вместо первого урока мне пришлось идти в травмпункт, где меня долго ковыряли палочкой, проверяя на предмет вывихов и переломов. Вырвался из рук врачей я только к десяти, когда полным ходом шла первая большая перемена. Рванул сразу же к классу Максима, но там его не было. Я вообще не знал, пришёл ли он в школу, но подумал, что всё же вряд ли он будет сидеть дома и ждать меня как девица у окна; так что не найдя его в классе, я решил сразу проверить курилку.

Не ошибся. Я аж зубами скрипнул. Пашка, Белобрысый и Ванёк обступили его со всех сторон. Я рванул к ним, едва не навернувшись по пути и кое-как затормозив в последний момент.

- Пашка, - выдохнул я. Как-то сразу абсолютно ясно стало, кто тут вожак и без кого не обходилась ни одна травля.

Пашка повернулся ко мне.

- Витька… Вот чёрт, женишок нашего болезного.

- Пашка, в сторону отойдём, - я кивнул ему на дальний угол школы.

Пашка обвёл взглядом приспешников и, хмыкнув, пошёл за мной. Я изо всех сил старался не хромать, потому как если бы мой дружбан заметил эту маленькую слабость, с большим шансом там бы мне и пришёл трындец.

- Ну, - спросил Пашка, останавливаясь у самого угла.

Я всё ещё тяжело дышал, но старался не подавать виду.

- Паш… Не трогай его. Как человека прошу.

- Вить, ты башкой где-то ударился?

- Ты слышал меня, Паш. Оставьте в покое его, или мне с тобой по-другому придется говорить. А ты знаешь, чем это закончится. Только матов там не будет.

Пашка секунду смотрел на меня, а потом заржал.

- Ёб… Витька, это что ль твоя тетрадка по алгебре?

- Дебил, заткнись, - я как-то даже не очень разозлился. – Я тебя просто попросил как друга. Знаешь, что эт такое, друг?

Пашка покачал головой.

- Это тот, кто не предаст. Вот и подумай.

Пашка присвистнул и покрутил у виска.

- Ладно, – сказал он, - забирай своего болезного, ток смотри не заразись. Я тебя как друга… предупредил.

Я кивнул и, бросившись назад к Максиму и окружившим его пацанам, принялся помогать ему собирать сумку. Мы всё время сталкивались пальцами, и от моей помощи, похоже, было только хуже, но я старался как мог.

- Ты чё ему сказал? – спросил Максим, улучив момент.

- Давай, давай, - поторопил я его, помог застегнуть сумку и, подтолкнув, заставил встать на ноги. Оглянулся напоследок на Пашку и ошалевших пацанов.

Пашка прищурился и кивнул, а я, придерживая Максима за плечи, вывел его за ворота, свернул вместе с ним под арку ближайшего дома и только тут, не выдержав, прижал к себе.

Максим дрожал. Я слышал, как бьётся его сердце напротив моей груди, и тонул в этом ритме. Слов у меня не было.

***

Он действительно больше не курил. Вместо этого его пальцы без конца нервно ёрзали по чашке кофе, стоявшей на столе.

- Я почти не переживал о своей ориентации, - сказал он задумчиво. - В том смысле, что мне это никогда не казалось неправильным. Просто естественным и всё. А может, дело в том, что я сразу встретил Максима, и он был такой… хрупкий… Я совсем не чувствовал, что влюбляюсь в парня. Меня куда больше волновало то, что я собираюсь пойти против толпы. Вот это было действительно страшно. Я понимал, что каким бы Чаком Норрисом меня не считали, я не справлюсь, скажем, с пятью… Ну или даже с тремя… Я тогда только начинал понимать, как всё это работает, и потому без конца совершал ошибки.

- Но сейчас вы понимаете, что были не правы? - мягко сказал я.

- Да.

========== Глава 6 ==========

Наша шестая встреча снова проходила на треке. Первые полчаса Виктор не вылезал из-под своего автомобиля, а потом, извинившись, снова повёл меня к раздевалкам.

- Это успокаивает, - сказал он, будто извиняясь. – Раньше успокаивала скорость, а теперь… короче, никак.

Я кивнул.

- А разве Дженсен не боится, что вы что-нибудь не то накрутите в его автомобиле? Странно, что к нему вообще подпускают кого-то.

- А… ну, во-первых, диверсию может устроить и механик. Да и накосячить тоже. И если механики за безопасность отвечают кошельком, то я – головой. Во-вторых, это не командный автомобиль. Я собираю его потихоньку в свободное время и обкатываю. Всё думаю, может, что полезное в голову придёт. Я же сам работал в автомастерской до того, как попал в большой спорт. Но до этого мы ещё дойдём.

Мы снова спустились в кафе, но на сей раз он не стал брать кофе.

- Смешно, когда здоровый мужик пьёт зелёный чай, да? – спросил он и усмехнулся.

- Не очень, - я попросил налить мне то же самое, - знаете, Виктор… у меня такое чувство, что у вас очень специфичные представления о том, что такое «здоровый мужик».

Виктор усмехнулся.

- Мачо-мэн, - произнёс он, будто повторяя чьи-то слова, и задумчиво посмотрел на меня.

- Вроде того, - я кивнул.

- Не знаю, вам видней. Мне продолжать?

Нам принесли заказ. Я кивнул, и он заговорил.

***

К началу ноября я уже решил было, что друзья мои меня напрочь забыли. Пашка больше не звал меня никого лечить. На тренировки мы ходили по отдельности, потому что после школы я провожал домой Максима. Сидели тоже порознь, потому как Пашка нашёл себе напарника получше – а вернее, напарницу. Ольга Муравьёва отвечала всем его представлениям о том, как должна была выглядеть «хорошая тёлочка», и к тому же отлично знала физику, что избавляло его от необходимости торчать после уроков на дополнительных занятиях.

Я же всё больше заглядывался на одиннадцатый «в» и даже спрашивал у батьки, нельзя ли туда перевестись.

Отец, кстати, отреагировал спокойно, попросил только досидеть не нарываясь до конца полугодия, а там переходить куда припечёт.

Максима больше не трогали. Я поразился тому, насколько лучше выглядит его лицо, когда он абсолютно спокоен. У меня и раньше от него дух захватывало, а теперь и вовсе хотелось вырезать и повесить на стенку. В этих своих стремлениях я, кстати, кое-что предугадал в его судьбе.

В парк мы ходили всё реже, потому что на улице становилось всё холодней, а вот рисовать он не перестал.

- Мне практика нужна, - сообщил он как-то, когда мы сидели у него дома, - а тут рисовать нечего от слова совсем. Разве что обои эти в цветочек.

Обои у него были вовсе не в цветочек, а под натуральный камень, но идея была понятна.