В конце концов Басик вылез на наши голоса из разбитого подвального окошка, которое Макс уже обыскал в одиночку безо всякого результата. Был он мокрым и грязным. Шерсть слиплась, а ушко кровоточило.

Макс, донельзя счастливый, прижал перепуганного и грязного котёнка к своему светлому пальто и потащил в подъезд, не обращая на меня никакого внимания и, видимо, не сомневаясь, что я пойду следом.

Я бы, может, и не пошёл, но я жил в том же доме и замёрз как собака, так что при всём желании не мог уйти в другую сторону.

Мы вместе сели в лифт. Макс нажал кнопку третьего этажа и, уже выйдя на лестничную клетку, оглянулся на меня.

- А ты не зайдёшь?

Я колебался. Уходить от него не хотелось, хотя обида всё ещё никуда не делась.

- Вить, зайди, я тебя хоть чаем напою. А то чё ты батьку разбудишь только.

- Не разбужу, - мрачно сказал я, - он же меня за молоком послал.

- Вить, не дури. Он в четыре утра звонил, спрашивал, где ты.

Я почесал нос. Прокол. Полицейское государство. Все видят меня насквозь.

- Давай уже, пошли, - он вставил ногу между закрывающихся створок лифта, и я тут же поддержал его жест локтем – как-то очень не хотелось, чтобы его прищемило.

- Пошли, - сдался я.

Басик довольно мяукнул.

Макс явно разрывался между обмороженным мной и перепуганным котёнком. Потом, сориентировавшись, запер Басика в ванной, отобрал и спрятал мою куртку – то есть, обездвижил, в общем-то, нас обоих. Мне выдал чашку чая и внимательно проследил, чтобы я начал пить – тут, впрочем, меня уговаривать не пришлось, потому как я сам дико хотел согреться.

Затем скрылся в ванной и, судя по недовольному мявканью, стал в чём-то убеждать Басика.

Вернулся он минут через десять с мокрым и дрожащим, но уже чистым котёнком, и я даже удивился, как он управился так быстро.

Басик был выпущен на свободу, а вот мне предстояло занять его место в надёжных и заботливых руках.

- Вить, ты мокрый весь, не простудишься?

- Нормально.

- Чай допил?

Я кивнул.

- Пошли греться, - он потянул меня за руку и, заставив встать, утащил в сторону ванной.

- Чё? Макс, слушай, я не котёнок.

- У тебя кожа вся цыпками покрыта. Раздевайся давай.

- Макс от… отстань… - заканчивал я, уже стоя в одних джинсах и наблюдая, как стиральная машина проглатывает мой свитер, - вот уж нет!

- Мой оденешь!

Я сдался. Джинсы тоже стремительно исчезли в чёрной бездне барабана, а с ними и носки с бельём.

Макс тоже разделся и прижался ко мне всем телом – всего на секунду. И хотя в груди по-прежнему теснилась обида, сопротивляться не было никаких сил. Я обнял его в ответ, прижался щекой к его виску и зажмурился. Как же мне его не хватало эти несколько дней… И что я буду делать, если потеряю его насовсем…

Он отодвинулся, но только чтобы затолкать меня в ванну и, забравшись следом, принялся поливать из душа горячей водой. Тут уже я растаял окончательно и попросту забыл, где я и кто. Не знаю, чем он согревал меня больше – водой или своим телом, но я точно хотел, чтобы меня погрели ещё.

А потом он взялся за мои мокрые волосы, и я наконец понял, почему от него так пахло лесом – когда он втирал этот свой хвойный шампунь мне в голову, а я едва не мурлыкал от прикосновений его ловких пальцев.

- Всё.

Вода оказалась выключена, а я почувствовал себя брошенным.

- Сейчас полотенце дам, и пошли в комнату.

Он в самом деле закутал меня в огромное пушистое полотенце, но холодно было всё равно, и он это явно понял, потому что, когда мы добрались до комнаты, снова обнял и замер так, опустив голову мне на плечо.

Я потихоньку приходил в себя и вспоминал, что если уж и общаться сейчас с Максом, то для того, чтобы поговорить, но портить момент никак не хотелось.

Мы сидели так с полчаса, вяло переговариваясь о каких-то мелочах, а потом меня спас телефонный звонок.

Макс пошёл отвечать, а я сделал над собой усилие и почти встал, – но, уже поднимаясь, увидел на столе его блокнот, открытый на одной из первых страниц. Теперь я отчётливо узнал, чьи глаза тогда видел на незаконченном наброске. Артём, сука, был тут красивее, чем в жизни. И надо сказать, что Максимовы рисунки умели приукрасить куда лучше, чем Артёмин фотоаппарат.

Я встал и, повернувшись к двери, замер, раздумывая, где мне теперь взять одежду, а через секунду в дверях показался Максим.

- Вить…

Он явно с порога увидел неладное в моём лице.

Я отошёл в сторону и кивнул на альбом.

Макс бросил на него недоумённый взгляд, открыл рот и снова закрыл.

- Ты ничего не понял, - выдал он.

Я прошёл к двери и, оттолкнув его в сторону – так что он едва удержался за какую-то тумбу, чтобы не упасть – вышел в коридор. В конце концов, что там, четыре этажа пройти в мокрых штанах.

Зашёл в ванную и переключил машину на слив.

Макс опять возник в дверях.

- Витька, ну давай хоть поговорим.

Я мрачно посмотрел на машину, которая явно не собиралась мне подыгрывать.

- Витька, между нами ничего нет и не было никогда. Я как раз хотел выкинуть этот рисунок…

Я снова оттолкнул Макса в сторону, подошёл к шкафу, где висела моя куртка, и, достав из кармана конверт с фотографиями, протянул их Максиму.

Макс взял конверт в руки и ещё до того, как он заглянул внутрь, я понял, что он знает, что внутри.

Макс достал фотографии и торопливо пролистал. Губы его шевелились, как будто он их считал.

- Это я тоже не понял? – спросил я.

Макс будто бы и не слышал.

- Здесь двух не хватает… - прошептал он. – Блядь, Витька… двух нет…

Я ничего не понимал и только поморщился. Впрочем, взгляд у него был такой испуганный, что я не решился продолжать допрос.

Мы оба помолчали, уставившись друг на друга.

- Чё-то много ты мне врал, - сказал я тихо и, не глядя на него, направился к ванной, где уже затихла стиральная машина.

Кое-как напялил на себя мокрые тряпки и взял в руки куртку.

- Витька, не надо так…

Я пожал плечами и стал открывать дверь.

- Вить… Я фотки оставлю? – спросил он.

Мне от этого вопроса стало совсем паршиво.

- Да бери, мне-то они зачем?

Макс поймал меня за руку и потянул, заставляя обернуться.

- Витька, ты не представляешь, как ты мне сейчас помог.

Я не ответил. Вырвал руку и стал подниматься к себе.

========== Глава 15 ==========

Наутро настрой у меня был какой-то паршивый. К тому же проснулся я поздно и, судя по всему, заболел.

До боя с Пашкой оставалось семь часов, а я ощущал себя омлетом из двух яиц.

Отца не было, так что я сам отпоился упсарином как мог – не уверен, правда, что не стало ещё хуже. Посидел, пощёлкал пультом от телека и выключил.

Было как-то обидно. С Максом непонятно что, а драться всё равно придётся. Во-первых, это уже дело принципа. А во-вторых, ну… если подумать… всё равно же нельзя его бросать. В том смысле, что нельзя опять позволять парням его доводить.

Я вздохнул. Вообще хотелось пойти и помириться. Но я держался. Хватит уже. Сколько я к нему ходил?

Я укрылся одеялом, уставился на часы и стал ждать, когда он сам ко мне придёт.

Часам к двум я, видимо, задремал и проснулся уже около пяти - хоть немножко, но посвежевшим.

Встал, оделся, вышел во двор, и у самого подъезда встретился нос к носу с Максом.

Он сидел на скамейке, ссутулившись и потирая замёрзшие руки друг о друга.

Едва завидев меня, Максим выпрямил спину и, встав мне навстречу, перегородил проход.

- Витька…

Я вздохнул. Зря я это сделал, потому что, смешанный с морозным воздухом, до меня донёсся аромат его шампуня. Хотелось плюнуть на всё и сделать вид, что ничего не было, но…

Решить, что “но” я не успел. Максим сам шагнул вплотную ко мне и обнял меня поверх куртки.

- Витька, я люблю тебя.

Я выдохнул. Не сдержался и обнял его в ответ.