- Всё проходит, - сказал я спокойно, - вы и сами понимаете это.

Виктор достал пачку сигарет и задумчиво осмотрел с разных сторон.

В этот раз мы сидели в кафе, но не у него на работе, а просто в парке.

- Знаете, мне иногда кажется, что там я был настоящим. А всё, чем я стал потом – это просто… то ли маска, то ли доспех. Это то, чем мне приходилось быть.

- Дело было в вас… или в том, что с вами был Максим?

Виктор поджал губы и задумался.

- Не знаю, - сказал он честно. – Я-то тот сам себе не очень нравлюсь. Мозгов было мало, ничего не понимал… Но, может, это и хорошо? Может, тогда я и видел вещи такими, какие они есть?

- А Павел? Его вы видели таким, каким он был?

Виктор не ответил.

- А, может, и правда, - продолжил он, игнорируя мой вопрос, - Макс… Он всегда хотел меня изменить. Всегда. Но мне это нравилось. Я тянулся к нему, как росток к свету. И он был прав во всём, от начала до конца. Я уже тогда понимал это… Я просто не могу вот так это забыть, понимаете? Ведь я никогда не боялся ничего… Только тогда, когда это было по-настоящему нужно, я стал бояться говорить правду.

- Не мучайте себя. Все испытывают страх.

- Да, но… - Виктор покачал головой. – Вот как бы вы чувствовали себя, если бы ваша девушка знала, что вы трус?

Я поперхнулся кофе. Прокашлялся.

- Я не увлекаюсь девушками, - сказал я как мог отвлечённо.

Виктор поднял брови.

- О. Но ведь вы говорите об этом спокойно?

Я пожал плечами.

- Я просто знаю, что вы не используете это против меня. Нет ничего страшного в том, чтобы не кидаться на амбразуру всякий раз. Есть случаи, когда стоит молчать, и случаи, когда стоит говорить.

- И всё равно… - он покачал головой, - вы не ответили на мой вопрос.

- Если бы человек, который мне дорог, увидел, что я трус… я думаю, он смог бы мне это простить. Если бы и он любил меня.

Взгляд Виктора стал напряжённым.

- А вы уверены, что это любовь, а, доктор? Когда прощают всё?

Я промолчал.

- Может, всё-таки любовь - это когда заставляют нас быть лучше.

- Никто не знает, что такое любовь, - сказал я всё-таки.

Виктор отсалютовал мне пачкой сигарет и зубами вытянул одну из упаковки.

- Вот и я о том же.

========== Глава 10 ==========

Макс делал вид, что в бассейне ничего не случилось, но как ни крути, это было не так. Одно дело играть на нервах, запугивать, унижать, другое – когда дело доходит до риска для жизни.

Я даже не стал рассказывать об этом отцу, потому что и так знал, что он скажет. Если кого сейчас и надо было бить, то не пацанов из тридцатой, а зарвавшегося Пашку.

Для меня единственным вопросом оставалось, стоит ли сделать это тихо, к примеру, в секции или после неё, или перед всеми – теперь я уже никак не мог назвать их своими дружками.

Ещё больше, кстати, хотелось заехать Серёге, и именно с этого я решил начать.

Улучил момент, когда он пойдёт курить, но ещё не подтянутся его дружки, и хорошенько тряхнул.

- Кто прикол с бассейном придумал? – спросил я.

Серёга только ухмыльнулся.

- А чё, за подстилку решил вступиться?

Я молча впечатал кулак ему в челюсть и посмотрел, как он сначала медленно сползает по стене, а затем, наоборот, пытается встать.

- Я вопрос задал, - напомнил я.

- Совсем ох…

- Серёга, давай ты башкой думать будешь, ок? Пашке может и можно до меня доебываться, но это не значит, что я и тебе спущу.

- Пашке, стало быть, всё можно? Чё ж он такой блатной-то?

- Сам знаешь. Он мой друг, а ты гавно из проруби. Когда надо было драться, он рядом со мной стоял, а ты драпал как миленький.

- Ну, так твой друган это и придумал. Скажи, что сам не знал.

Я кивнул.

- Догадывался. Ну так вот. Я не знаю, чё там у него в его пустой голове бродит, но если ты лично ещё до Максима доебёшься, то тебе уже и гипс не поможет, усёк?

- Понтов больно…

Договорить он не успел, потому что я врезал ему ещё раз и закрепил результат левой.

- Я тебе сказал. Не дойдёт – продолжим разговор.

Мне стало легче. Рука немилосердно ныла ещё пару часов, но мне всё равно было охрененно хорошо. Жаль только было, что нельзя на радостях обнять Максима и расцеловать.

Этим я, впрочем, занялся после уроков, когда довёл его до дома. Прижал к стене прямо в подъезде и долго с упоением целовал.

- Псих, - заявил он, усмехаясь, когда смог вырваться из моих рук. – Что на тебя нашло?

- На меня ничего не нашло. Я всё время этого хотел. А тебе что, не нравится?

Не переставая улыбаться, Макс обнял меня и прижался всем телом, так что я отчётливо ощутил, что ему всё это нравится вполне. Я потёрся о него и провёл руками по его острым лопаткам.

- Какой же ты всё-таки… офигенный… Макс.

Лицо его приняло какое-то странно выражение, так что непонятно было, рассмеется он сейчас или заплачет.

- Шутишь?

- Конечно, нет.

Я снова поймал его губы и стал играть с ними. Всё никак не мог насытиться их вкусом, их мягкостью, их теплом.

Целовались мы так довольно долго, пока сзади не хлопнула дверь, и меня как ошпаренного не отнесло к противоположной стене.

Улыбка слетела с лица Макса, и я заподозрил, что снова что-то сделал не так, но когда сосед, открывший дверь, миновал нас, и я снова увидел лицо Максима, оно уже было абсолютно спокойно.

- Тебе на занятия пора, - сообщил он, поворачиваясь лицом к лестнице, - я сам поднимусь. Спасибо.

- Макс, - я поймал его руку, не давая уйти, - скажи, что ты хочешь на новый год?

Он приподнял брови и закусил губу.

- Не знаю. Мне не надо ничего, и у тебя денег нет.

- Ладно, сам придумаю.

Я притянул его к себе и напоследок легко поцеловал, а затем сразу открыл дверь и вышел на улицу, не проверяя, чем всё это закончится.

В секцию я шёл медленно, хотя обычно нёсся туда сломя голову. По дороге выкурил несколько сигарет, размышляя, и уже в раздевалке наткнулся на Пашку.

- Ну чё, друг, - я усмехнулся и замер, наблюдая, как он переодевается.

- Чё? – спросил он, переставая натягивать штаны.

Я подождал ещё немного и стал переодеваться сам.

Смущала меня мысль о том, что можно бы попытаться поговорить с ним по-хорошему. С другой стороны… Чёрт знает. Наговорился. Так что я абсолютно честно отзанимался в паре с ним полтора часа, а затем предложил отработать ещё пару приёмов.

Пашка был не против, и мы остались в зале вдвоём. Я ждал, когда народ разойдётся и раздевалка опустеет.

Я пару раз бросил его на маты. Потом, для приличия, упал сам.

- Паш, - начал я, вставая и отряхиваясь, - давай начистоту.

- Давай.

- Что у тебя к Максиму?

- Ты опять об этом, - Пашка поморщился, - слушай, Вить, пойми ты наконец. Ты только себе хуже делаешь тем, что возишься с ним.

- Давай я сам решу, что мне лучше.

- Ну что за жалостливость вдруг, а?

Я не ответил. Молча подошёл к нему вплотную.

- А нахера вот это в бассейне было? Ты сам чё не думал, чем это закончится.

- Да Серый перестарался, чё ты паришься. Если б ты не сунулся, он бы его и отпустил раньше.

Я покачал головой. Контакта не произошло.

- Скучный ты стал, - добавил Пашка, уже направляясь к раздевалке. – Тебе вот самому не противно с гомиком водиться? Он же только и мечтает, чтоб ты ему в зад вставил.

Я ничего не мог с собой поделать. Сказанное Пашкой очень живо встало в моей голове, а в штанах встало кое-что ещё. Вот только Макс об этом вовсе пока не мечтал.

- Паш… - я снял защиту с руки и размял пальцы.

Пашка оглянулся на меня.

- А я предупреждал тебя, помнишь, не?

Лицо Пашки отразило искреннее недоумение.

- Я тебе сказал не доставать его.

- Я и не…

Договорить он не успел, а вот увернуться смог, и тут же заехал ногой мне по бедру. Скамья загремела и поехала в сторону под моим весом, но я успел дёрнуть Пашку за ногу, и мы оба упали в узкий проём между скамьёй и шкафчиками. Я умудрился оказаться сверху и тут же использовал это преимущество, чтобы заехать ему по морде. Второй раз ударить я уже не успел, потому что Пашка отбросил меня в сторону и приложил затылком о шкафчик.