Тхэквондо у нас никак не получалось, скорее просто какая-то свалка с мордобоем. Мы успели приложить друг друга ещё несколько раз, когда на шум прибежал тренер и довольно легко растащил нас в стороны.

- Это что? – спросил мастер, хорошенько встряхивая сначала меня, потом Пашку. Мы только смотрели друг на друга злыми глазами. – А ну оба на выход. С промежутком в десять минут.

Первым выпроводили меня, и Пашку я ждать уже не стал, а просто направился домой.

Отец критически оглядел мои разбитые губы, но ничего не сказал. Максу я в тот вечер решил не показываться.

Оставалось уже меньше недели до каникул, и второй раз подловить Пашку я не успел. Курить я больше не ходил, а пацаны не подходили к Максу. Только Серёга иногда зыркал злым глазом то на него, то на меня.

Я вообще стал мало общаться с одноклассниками, мне со всеми было скучно, кроме Максима.

А потом вплотную приблизился новый год, и я уже всерьёз забегал в поисках подарков.

Я нашёл отличный набор для рисования грифелем и несколько гоночных машин, которые, как я знал, ему особенно нравились, но денег, как верно подметил Максим, у меня не было. Так что после долгих поисков и раздумий я просто записал ему диск с моими любимыми песнями – и ещё с парочкой тех, которые просто напоминали мне про нас с ним. Нарисовал на листке бумаги какое-то подобие его профиля и подписав внизу: «Тебе» - подсунул вместо обложки.

Отец, как я и думал, взял в новый год смену – платили вдвойне, а особого уважения к этому празднику он не испытывал никогда. Оставалось решить, у кого мы будем праздновать, но и тут, в принципе, всё было просто – у Макса было куда больше места, да и обстановка получалась поромантичнее. Последнее обстоятельство отметил я сам, и только придя тридцать первого вечером, понял почему – Макс накрыл стол, нарядил ёлку и зажёг свечи.

- Бля, Макс, - начал я с порога и мне тут же стало стыдно. Я поймал его руки и улыбнулся, стараясь извиниться хотя бы глазами. – Слушай, если бы ты сказал, я бы хоть оделся нормально.

Макс усмехнулся и окинул взглядом мои растянутые джинсы и посеревшую от стирок футболку.

- А у тебя есть что-то кроме этого?

Я открыл рот и снова закрыл.

- Вообще-то, да, - сказал я, но убеждать его не стал. Вместо этого окинул взглядом его самого. Макс был просто офигенен - как всегда. Если что-то на нём могло сидеть лучше его обычных водолазок, то этим «что-то» была сегодняшняя чёрная шёлковая рубашка и узкая футболка в обтяг, надетая под неё. Я притянул его к себе и, уткнувшись носом в его шею, вдохнул так любимый мною терпкий аромат.

- Что это? – спросил я тихо.

- Что что?

- То, что сводит меня с ума.

Макс криво улыбнулся и тряхнул головой, рассыпая волосы по плечам.

- Если ты про одеколон, то это Kenzo. А если про остальное, то это я.

Я прошёлся руками по его спине снизу вверх, добравшись до основания шеи, чуть надавил, разминая мышцы, а затем пробрался пальцами в волосы, заставил запрокинуть голову назад и поймал его губы поцелуем.

Мы снова погрузились в какую-то упоительно тягучую негу, в которой не было ни времени, ни пространства, только его запах и его вкус. И в голове всплывали уже не абстрактные «чудные мгновенья», а вполне конкретное «я люблю тебя», но я понимал, что для этого пока рано, и если даже я скажу ему, вряд ли он поверит в мою любовь.

За полгода он заменил собой весь мой мир, пробрался мне под кожу и во всю теперь менял меня самого. Мне уже было стыдно не только за то, что я когда-то помогал своим дружкам унижать его, но даже просто за то, что, приходя к нему, не мог ни говорить с ним, ни вести себя так, как он того заслуживает.

И ещё - я бы, наверное, никогда не оторвался от него сам, если бы снизу не раздалось пронзительное мявканье, и, качнувшись от неожиданности назад, я не столкнулся взглядом с возмущённой мордашкой Басика.

Макс хихикнул.

- Давай хоть не с порога, - попросил он, и тут только я понял, что руки мои успели сползти немного ниже его затылка и теперь вовсю лапали задницу.

- Прости, - я всё-таки чмокнул его напоследок и пошёл в большую комнату, где и стояла вся приготовленная красота.

Макс дождался, когда я усядусь в кресло – садиться за стол без разрешения хозяина я не решился – и примостился на подлокотник рядом со мной. Я тут же расценил это как провокацию и, обняв его за пояс, прислонился к его боку виском.

- Макс, спасибо, - сказал я тихо, не глядя на него.

- За что? – спросил он, тоже приобнимая меня за плечо.

- Меня никто так не ждал.

Он усмехнулся и зарылся носом в мои волосы.

- Тебе спасибо.

- А мне за что?

Он пожал плечами и отвернулся.

- Ты шампанское будешь или у тебя режим? – спросил он.

Я удивился. Во-первых, тому, что хоть кто-то запомнил, что у меня режим. Во-вторых, тому, что сам Максим собирается пить.

- Ну, сегодня же праздник, - ответил он на мой удивлённый взгляд, - не вижу ничего плохого в том, чтобы выпить на праздник.

- Тогда и я буду, - согласился я.

Мы сели за стол, и Макс разлил шампанское по бокалам. Весь вечер мы болтали о какой-то фигне и просто смотрели телек, но мне всё равно было небывало хорошо. Под конец оба мы немного захмелели – но не скажу, что сильно. Соображал я вполне ясно, хоть в голове и появилась непривычная лёгкость.

Мы снова начали целоваться, а потом опять оказались на диване, только на сей раз уже разложенном. Мы катались по нему не хуже, чем совсем недавно с Пашкой в раздевалке – Максим всё время норовил оказаться сверху и прижать меня затылком к подушкам. Я не то, чтобы был против, просто из такого положения удавалось целовать его только в губы, а я хотел всего и больше. Хотел изучить его шею, забраться пальцами под футболку и наконец-то по-настоящему ощутить его тело. А ещё с затаённым любопытством хотел добраться до самого главного. Узнать, какой он там, в тех местах, которые я не видел даже в бассейне.

Максим тоже поплыл, и когда я забрался под рубашку, легко скинул её назад – но этим лишь подначил меня проникнуть под следующий слой ткани.

Футболку стащить удалось не так легко – всё время мешались его руки – зато уж добравшись до его тела, я окончательно повалил его на спину и принялся целовать плечи, ключицы, забавно набухавшие под моими касаниями соски и впалый живот.

Макс весь был вкусный как конфета, хотя в нём не было ничего сладкого. Просто очень сложно было оторваться от его тела, когда оно оказывалось так близко.

Из чувства солидарности я поддался его порыву содрать футболку и с меня, хотя всё, чего он этим добился - это возможность гладить мою спину, потому что перевернуть себя я уже не дал.

Насытившись немного вкусом его тела, я сполз вниз и, оказавшись между его разведённых ног, принялся расстёгивать джинсы. Он смотрел на меня внимательно и будто бы испуганно, но не сопротивлялся. Напротив, приподнял бёдра, позволяя мне стащить джинсы и бельё.

Мне будто бы дыхание перехватило, когда я увидел совсем близко его напряжённый член и набухшие яички. Вот что там, если подумать… Как будто у самого всего этого не было. Как будто не видел в душе голых парней сотню раз.

А он всё равно был другой. Мне тут же захотелось снова попробовать его на вкус, и я поймал губами одно яичко, втягивая его и чуть поглаживая языком.

Максим рвано выдохнул и простонал неразборчивое: «Вить…». Я видел, как его руки рванулись ко мне и опали, так и не решившись ни на что.

А я продолжал поигрывать с доставшимся мне подарком, наслаждаясь его растерянными стонами. Закончив развлекаться с яичками, поймал головку его члена и попробовал на вкус солёную капельку. Мне нравилось всё в нём. И каждая клеточка его тела нравилась мне больше, чем предыдущая.

- Вить, я сейчас… - он попытался оттолкнуть мою голову, но я лишь заглотил его глубже. Мне нужно было попробовать его до конца.

Я облизнулся и приподнялся, разглядывая его лицо. Макс лежал на диване совершенно осоловевший.