- Ответ тот же.

Дафни через силу улыбнулась, прикидываясь, будто не понимает, как мала вероятность того, что Брайан признается в чем-то, в чем признаваться не хочет.

- Ммм… То есть, из этого следует, что это ты тут имеешь право приглашать кого-то к себе? Джастин, стремление к беспорядочным половым связям – это всего лишь защитный механизм. Это ничему не поможет и принесет тебе только боль. Лучше заведи кота.

Он решил подыграть ей:

- Оу, спасибо, доктор Чандерс.

Дафни улыбнулась, и дальше они некоторое время шли молча.

Что-то подсказывало ему, что вообще-то к этому моменту он уже должен был бы со всем разобраться. Как говорила Дебби: «Не хочешь срать, не мучай жопу». Прошло уже больше месяца, а он все это время только и делал, что… старался избежать ненужных переживаний. В его жизни и без того хватало всякого дерьма, которого избежать было невозможно.

Это было просто несправедливо! Стоило ему прийти хоть к какому-то решению, как сзади тут же подкрадывалась реальность, сердце принималось твердить одно, разум – другое, и его словно разрывало на части.

С самого первого дня, с самой первой их встречи не было ни одной секунды, чтобы он не любил Брайана. Довольно часто бывало, что тот не особенно ему нравился, но даже и в такие моменты он его любил. Он и сейчас его любил. Наверное, это что-то да значило? И он вообще не мог себе представить, каково это – жить без Брайана. Это, наверное, тоже что-то да значило? А ведь если ты любишь кого-то, ты же вроде как не уходишь от него, не перестаешь бороться. Что бы он ни сделал, ты не можешь вот так вот… просто взять и уйти?

А потом он вспоминал, нет, не вспоминал, представлял себе их вместе. Слышал голос Майкла… Это было больно. Так больно, словно у него на живую выдирали какой-то жизненно важный орган. И это, вероятно, тоже что-то да значило.

Он так устал от постоянных сомнений.

Так устал от того, что ему каждую минуту хотелось разреветься.

Он так устал. Точка.

- Эй, смотри какой симпатичный!

Джастин поднял глаза и впервые с той минуты, как они с Дафни встретились, чтобы вместе пообедать, преисполнился к ней благодарности за начало разговора. Он даже не заметил, что они остановились, и скрипичной музыки, раздававшейся с противоположной стороны улицы, не услышал тоже. Дафни же меж тем с большим интересом разглядывала уличного музыканта.

Знакомый брюнет увлеченно водил смычком по струнам, порождая звуки, складывавшиеся в печальную мелодию. Прикрыв глаза, он словно бы всем телом отдавался музыке, следовал за взлетами и падениями мелодии. Щеки раскраснелись, черные кудри прилипли к взмокшему от пота лбу. Итан Голд представлял собой всю ту же убийственную комбинацию любовного томления и надломленной страсти. Очаровательный, талантливый, милый, скрывающий застенчивость под отвратительным высокомерием…

В день, когда они встретились, он сразу понял, что Итан может стать началом чего-то ужасного. Не так часто твой внутренний датчик посылает тебе предупреждение об опасности уровня 20 по двадцатибальной шкале. С первого его слова, с первой усмешки Джастин понял, что Итан может быть опасен.

Потому что…

Потому что отношения с ним были бы так головокружительно… просты. Это было заманчиво.

В его поведении было что-то такое – а ля Брайан Кинни. Будто бы к черному кофе добавили немного сахара и сливок. То же обаяние, то же высокомерие, то же почти маниакальное внимание к деталям, то же волнами исходящее от него напряжение – только все это было облечено в пилюлю, которую проще было бы проглотить.

Мда, очень заманчиво. Даже сейчас.

- Только посмотри, какие красивые у него глаза!

Джастин в ответ закатил свои собственные.

- Дафни, мало того, что он стоит к нам спиной, так между нами еще и как минимум двадцать футов. Как ты отсюда можешь разглядеть его глаза?

- Ну, может, я немного додумываю. И все равно я уверена, что они красивые.

- Нормальные они.

Дафни тут же принялась засыпать его вопросами:

- Откуда ты знаешь? Ты что, с ним знаком? Ох, да что это я, конечно, ты с ним знаком. Ты же у нас мистер Душа Компании. Он, наверное, тоже гей, да? Я сразу так и подумала.

Он же почти не слышал, что она там болтала, погрузившись в воспоминания.

Был день его рождения. Брайан тогда повязал ему галстук, как будто бы признавая важность этого дня. И тут же опроверг собственные действия, отправив его прямо в лапы к втрое разбавленной версии самого себя.

Нет, это несправедливо. Ни по отношению к Брайану, ни по отношению к Итану. Да и вообще дело не в Итане Голде. И даже не в Майкле Новотны. Черт его побери, если он сам уже понимает, в чем дело.

- Мы учимся в одном институте. Он — тот самый музыкант, на чей концерт Линдси и Мелани водили меня в мой день рождения.

- Ой, круто! И как все прошло?

- Здорово. Я подошел к нему после выступления, и он показался мне очень… самоуверенным. Меня это как бы немного обескуражило.

А вот и неправда. Это было волнующе. Это было захватывающе. В тот вечер он впервые за долгое время заигрывал с парнем без намерения в ближайшее время затащить его в постель. Просто приятный ни к чему не обязывающий флирт. Но Дафни всего этого знать было не обязательно.

- Я думала, тебе нравится самоуверенность, - ухмыльнулась она, прекрасно зная, что права.

Вот они – недостатки многолетней дружбы.

- Так и есть, - признал он. - Это сексуально. Но он так активно пытался меня склеить, что еще чуть-чуть – и зрители получили бы за свои деньги немного не то шоу, на которое рассчитывали.

Дафни рассмеялась и бросила:

- Ладно, мне пора на биологию.

- Ага, давай, счастливо.

Он снова бросил взгляд на Итана. Тот, кажется, полностью растворился в музыке.

Мда, это, конечно, было заманчиво…

Но не очень.

- Даф, погоди! Я с тобой пройдусь.

- Уверен?

- Угу. Все равно ничего более интересного не предвидится.

***

Выходные он провел, нежась в состоянии миролюбивого спокойствия, вызванного нехилой дозой травы. Интуиция подсказывала, что без марихуаны ему в такое состояние никак не прийти. На вторник у него была назначена сдача проекта, над которым он пока еще даже не начал работать. На среду назначен был экзамен, к которому он пока еще даже не начал готовиться. И все же эти соображения не перевесили его настойчивой потребности накуриться.

Наверное, пора было уже перестать притворяться больным и пропускать смены в кафе. Нищим выбирать не приходится. Однако его хрупкое эмоциональное равновесие могло бы и не пережить столкновения… с кем-нибудь.

Что же делать? Что делать?

Однажды, угощаясь фруктовыми колечками в ягодном йогурте и водкой, они с Дафни все же заговорили о том, что ему негде жить.

- Можешь остаться здесь, - радостно предложила она.

Выражение лица у нее при этом было такое, будто она представляла себе их будущую совместную жизнь как одну сплошную пижамную вечеринку. Ах, как здорово! Они будут сплетничать и хихикать ночи напролет, попивая горячий шоколад с крошечными зефирками. По утрам станут по очереди готовить друг другу завтрак и обсуждать, какое безумное приключение им устроить себе сегодня. Вот какое-то такое совместное будущее они и представляли себе в свои двенадцать, когда в их жизни еще не появились такие вещи, как бойфренды (а так же счета, потребность в личном пространстве и потенциальные нервные срывы).

Вместо ответа Джастин обвел многозначительным взглядом ее маленькую (крошечную-тесную-узкую-душную) квартирку.

- Ну ладно, ладно, не можешь, - сдалась Дафни.

- Если только ты не вышвырнешь вон своих соседок, - любезно предложил Джастин.

Дафни, наморщив лоб, обдумала это предложение.

- А как мы будем платить за квартиру?

- Ты половину, и я половину.

- Да у тебя же работы нет.

- Есть. Я работаю в кафе.

- К тому времени, как ты, наконец, перестанешь сидеть на жопе ровно и притащишься туда, тебя оттуда уже уволят.