– В ресторане царила такая гнилая атмосфера, что полиции придется нелегко. Один этот лицемер Прессак чего стоит. Разве способен он сказать хоть слово против шефа? Он безумно его боится, даже мертвого.

– Сирил – скромный парень, вставила слово Лора.

– Что вовсе не делает его невиновным.

Женщина, стоявшая в отдалении, тем временем повернулась к ним спиной. Все совпадало: прическа, походка, пропорции фигуры. Лора проводила ее взглядом, почти не слушая Бергунью, который принялся ругать налоги и сложности с закупками. Она подошла к Пако, стоявшему на коленях с камерой перед ящиком с морковью: казалось, его очень впечатлили корнеплоды разных цветов – от нежно-кремовых до почти черных. Она наклонилась и что-то быстро прошептала ему на ухо.

– Быстренько сними Бергунью и выходи, я жду тебя на правой аллее.

Приветливо улыбнувшись, Лора сказала оптовику, что спешит в павильон E3, где у нее запланирована встреча, которую она не может пропустить. Дескать, она должна немедленно уйти, но скоро вернется. Бергунью сделал вид, что поверил, и посмотрел ей вслед, поглаживая пышные усы.

– Ну что, дело за нами, молодой человек! – распорядился он, повернувшись к фотографу.

Пако нажал спусковую кнопку и дважды щелкнул оптовика крупным планом, не забыв установить фильтр, чтобы убрать с лица красные прожилки – бич тех, кто много времени проводит на холоде. Затем на всякий случай сделал третий снимок с низкой точки и попрощался, подняв кверху палец, прежде чем последовать за своей начальницей. Оставшись в одиночестве среди ящиков, Ален Бергунью предался невеселым размышлениям о том, что журналисты – народ ненадежный и вряд ли заслуживают его доверия.

– Что на тебя нашло? – поинтересовался Пако, когда увидел Лору возле выхода из павильона.

Она стояла, прижавшись спиной к бетонной опоре, словно от кого-то пряталась. Дышала Лора прерывисто, лицо ее было напряжено. Знаком она велела Пако подойти ближе.

– Видишь ту девицу около погрузочной платформы? – тихо спросила она.

– Ладную малышку, похожую на Кайли Миноуг[53]?

– Да у тебя глаз – алмаз! – съязвила Лора.

– Не забывай, что мне за это платят. Если уж быть откровенным до конца, я приметил ее, еще когда ты базарила со стариком.

– Ну так вот, я ее знаю, – отрезала журналистка. – Карина Делонже, я почти уверена, что это она.

– И что из того?

– Художник-декоратор Вильдье… и Эммы Ланской.

– Это из-за нее ты не в себе?

– Мне показалось, что за мной следят, а когда я обернулась, она бросилась к выходу.

– Догадалась, что ты ее узнала?

– Вряд ли. Вот только что она здесь забыла посреди ночи?

– И теперь наши планы меняются?

– Пока не знаю, – шепнула Лора, не решаясь сдвинуться с места. – Что она делает?

Пако повернул голову в сторону парковки, где косыми рядами стояло множество большегрузов.

– Осторожно, нас заметят!

– Не волнуйся, оттуда тебя увидеть нельзя. Похоже, она кого-то ждет… Ого, вон тот парень делает ей знаки.

– Опиши!

– Обычный тип. На голове шапка, одет в толстое пальто, вроде меховое… или мне так кажется.

– Уверен?

– Посмотри сама. Клянусь, здесь ты ничем не рискуешь.

Не отодвигаясь от опоры, Лора сделала шаг в сторону и наклонилась, чтобы получше их рассмотреть. Да, последние сомнения отпали, это была Карина Делонже, о чем-то спорившая с мужчиной среднего роста в пальто, напоминаюшем меховую шубу. Он стоял к Лоре спиной, руки в карманах, а Карина что-то говорила ему, бурно жестикулируя. Затем незнакомец, вынув руку из кармана, положил ее на запястье дизайнерши, и та сразу успокоилась. Они быстро поцеловались в губы и стали пробираться между двумя грузовиками вдоль погрузочной платформы, а затем исчезли в одном из складов, пройдя через двухстворчатые ворота с резиновыми уплотнителями.

– Вот черт! Ушли! – закричала Лора, покидая свое убежище.

– Все это прекрасно, но у меня осталась работа – я должен снять овощи старых сортов.

– Да плевать, идем за ними!

Лора и Пако пересекли парковку, двигаясь бесшумно, словно боясь, что их услышат. На складе, едва освещенном голыми лампочками, свисавшими прямо с металлоконструкций потолка, было почти темно. Они остановились и подождали, пока глаза привыкнут к желтоватому свету, отбрасывавшему уродливые тени на жестяные стены. Все огромное помещение доверху было заполнено сотнями поддонов с грузом, обернутых стретч-пленкой. Вокруг – никого. Полная тишина, нарушаемая лишь глухими звуками, доносившимися из соседних ангаров. Делонже и мужчина словно испарились. За такое короткое время они не могли покинуть помещение, если только не бежали со всех ног и не вышли через потайную дверь.

– Ну, откуда начнем поиски? – прошептала Лора.

– Опасно, лучше давай вернемся.

– Чем, скажи, мы рискуем?

В то самое время, когда Лора устремилась в первый проход между поддонами, вдруг раздался странный звук, словно заскрипели петли медленно открывающейся двери. Одна из лампочек на потолке закачалась. Пако поднял глаза и увидел, что как раз над их головами медленно разворачиваются два стальных бруса грузоподъемника. Он едва успел схватить Лору за ногу, резко отбросил ее назад, и они вместе покатились по полу. Громадный поддон с грузом рухнул примерно в метре от них, и под металлическим сводом многократно отозвался оглушительный треск. Здоровенная заноза угодила ему прямо в щеку, и Пако чувствовал болезненное жжение под кожей, но не осмеливался пошевелиться, а лишь пытался закрыть собой Лору. Так они лежали какое-то время – молча, тесно прижавшись друг к другу, посреди деревянных обломков и выпотрошенных мешков. Молодая женщина была в шоке, ее тело сотрясали спазмы, и Пако все не выпускал Лору из объятий, положив одну руку ей на бедро, а другой поддерживая затылок, чтобы она смогла прийти в себя и успокоиться. Он чувствовал, как вдоль щеки вниз, на подбородок, стекает теплая струйка, но оставался неподвижным, так и не зная, что́ это – ее слезы или его собственная кровь.

Лора попросила Пако высадить ее на площади Сен-Мишель, в нескольких шагах от фонтана. Переходя мост, ведущий на остров Сите, она все больше закутывалась в теплый шерстяной шарф – от Сены поднимался ледяной обжигающий ветер. Такой она и явилась несколько минут спустя на набережную Орфевр – еще не оправившаяся от шока, промерзшая и усталая.

– Присаживайтесь, – предложил Жан-Марк Тран, изрядно удивленный.

Журналистка осталась в пальто, словно пыталась скрыться в нем от невидимой угрозы. Комиссар внимательно смотрел на нее, ожидая объяснений. А Лора искала нужные слова, толком не зная, с чего начать. Но хватило и нескольких приветливых банальностей комиссара, что бы рассказ полился рекой: репортаж ранним утром в Рюнжи, беседа с Аленом Бергунью, Карина Делонже, замеченная в компании незнакомца, преследование их в ангаре, ужас, когда они едва не были раздавлены складским поддоном. Оценив ситуацию, Тран принялся задавать вопросы, четкие и точные, насчет времени, строений, в которых они побывали, особенно того, где произошла ававрия, а потом отрезал:

– Для чего понадобилась охота на госпожу Делонже?

Лора попросила кофе. Почти бессонная ночь и бурное утро полностью выбили ее из колеи. Комиссар вышел из кабинета, посоветовав ей снять пальто. Когда он вернулся, Лора казалась более спокойной, может, она наконец-то почувствовала себя в безопасности. Во всяком случае, она была теперь больше расположена к диалогу.

– Я отдаю себе отчет, что подвергла себя и коллегу неоправданному риску. Очевидно, мне не следовало начинать собственное расследование. Сначала я не могла и представить, что Жюльена убили, это казалось невероятным. Но позже, когда у всех развязались языки, я поняла, что обстановка в его команде была просто ужасной. Большая часть сотрудников имела к Жюльену множество претензий. И, войдя в курс дела, я должна признаться, что теперь я их понимаю. Знаете, почему-то мне приходит на ум книга Агаты Кристи – «Убийство в “Восточном экспрессе”».