Командир оперативной группы майор Бодров, он же Ланцов в разведывательном отделе штаба войск НКВД по охране тыла Юго-Западного фронта, он же резидент разведцентра немецкой группы армий «Юг» под псевдонимом Зверь, возвратился в Белые Журавли на второй день после начала оборонительных сражений советских войск под Курском. О том, что обстановка на фронте резко обострилась, стало очевидным уже за сотню километров от Купянска: через каждые полчаса движения на дорогах стояли КПП — солдаты и офицеры с сосредоточенными лицами проверяли документы и груз, начали встречаться подводы с домашним скарбом. Все свидетельствовало о том, что противник наступает, и небезуспешно.

Заканчивался по-летнему теплый день. Низкое солнце скрылось за облаками, будто полыхающим пламенем окрасило запад. Севернее горизонт тоже отсвечивал розовыми облаками, но этому были причиной пожары — фронт ожил. Там разгоралось величайшее сражение Великой Отечественной войны. Напряженной оказалась обстановка в самом населенном пункте. Люди с угрюмыми лицами шли торопливо: обычно оживленный в это время рынок казался вымершим, между опустевшими прилавками ветер гонял обрывки бумаги, мусор, вихрем поднимал пыль. Ставни в жилых домах сплошь закрыты, не видно и не слышно играющих детей. Тишина окутала поселок.

После встречи с руководством разведывательного отделения и доклада о результатах поездки в Сталинград Бодров вновь переоделся, приобрел облик Ланцова. Ковригин на штабном «ГАЗ-АА» подбросил оперативника до окраины Белых Журавлей. Многие жители уже знали Сергея как завсегдатая местного рынка, и ему не хотелось засвечиваться в военной автомашине. Сейчас Бодров шел пешком в свою «келью», вглядываясь в изменившийся облик поселка. Ему вспомнился недавний разговор в разведывательном отделе о положении дел на фронте. Несмотря на длительную подготовку советских войск, концентрацию значительных сил, немцы сумели форсировать в районе Белгорода Северский Донец, южнее города Орел — Оку, прорвать главную полосу обороны еще в нескольких местах. И хотя противник не сумел развить успех, обстановка на фронтах оставалась нестабильной, особенно в полосе обороны 25-го гвардейского стрелкового корпуса. А это уже совсем близко от правого фланга Юго-Западного фронта. В заключение беседы начальник разведотдела сказал: «Кто знает, где мы окажемся завтра». С этой тревожной мыслью Сергей предстал перед подчиненным.

Оперативная группа оказалась в полном составе: Иван, Роман, Ира, Люда, Мария ожидали появления командира. Всех беспокоило состояние дел на фронте. Ходили слухи, будто немцы перешли в наступление и вот-вот появятся в Белых Журавлях. Люди нуждались в разъяснениях, указаниях о задачах в сложившейся ситуации. Обстановка усугублялась утратой смысла работы на местном рынке, молчанием радиостанций. Бездействие томило, потому прибытие командира стало истинным праздником. Капитан Блошкин, он же Иванов Иван, доложил улыбающемуся Сергею о том, что вверенный ему гарнизон не знает куда приложить руки, в эфире тишина гробовая, а в мыслях полнейший штиль.

— Одним словом, — заключил он, — жизнь в группе поддерживается воспоминаниями о доблестных делах в прошлом и радужными перспективами.

Радистки Ирина и Людмила быстро накрыли стол. Было видно по всему, что к этому событию готовились задолго. Сияла чистотой келья, на столе появилась бутылка вина с красивой розовой этикеткой. На вопрос Сергея «откуда?» Мария ответила: «Лизка раскошелилась». Мужчинам Роман налил по полстакана разведенного спирта, женщинам по стольку же вина. Первый тост был за встречу. Выпили, закусили. Притихли. У оперативников не принято расспрашивать без надобности, кто и где был, что делал и каковы результаты. Того времени как бы нет, есть лишь настоящее.

Разговор ведется о том, о чем знают все или о чем надо знать. Поэтому командира не спрашивали, по какой причине отсутствовал несколько суток, какие решал задачи. Появился в полном здравии, ну и слава всевышнему! Что можно, сам расскажет. О чем надо — спросит. Всех интересовала обстановка на фронте, об этом и пошла речь.

Бодров не стал приукрашивать сложившуюся ситуацию, как это сделали и в разведывательном отделе.

— К сожалению, — сказал он, — досужие вымыслы, будто немцы наступают, о чем говорил Роман, являются правдой. 5 июля начались ожесточенные сражение с противником, намеревавшимся прорваться к Курску со стороны Орла и Белгорода, окружить войска Центрального и Воронежского фронтов. В бой вводится много пехоты, танков, авиации, артиллерии. Немцы медленно, но продвигаются вперед. Наиболее мощная группировка врага создана в полосе соседнего с ним Воронежского фронта.

Сергей посмотрел на притихших соратников, продолжил:

— Как будут развиваться события в ближайшее время, спрогнозировать трудно. Советское командование принимает соответствующие меры для прекращения продвижения немцев в глубь нашей территории. Юго-Западный фронт пока не задействован, однако надо быть готовыми к любому развитию событий.

— Во как! — воскликнул Роман. — Опять отступать до Сталинграда?

Все одновременно посмотрели на него.

— Роман, похоже, уже лыжи навострил, — подала голос Ирина.

— Не, — пошел он на попятную, — подобные мысли меня не гложут. Мне больше нравится Берлинское направление.

Сергей никак не прореагировал на шутливую перепалку близких ему людей. Задумчиво ковыряя вилкой салат из свежих огурцов с помидорами, пытался сосредоточиться на мысли, в каких ободряющих словах обозначить дальнейшие задачи совместной работы в условиях неустойчивой обстановки.

Известно, что, не имея приказа вышестоящего начальника на выполнение задач в конкретной ситуации, подчиненный может потерять уверенность в себе, в трудную минуту проявить нерешительность, утратить способность действовать адекватно обстановке. В таком положении оказался сейчас Сергей. Каких-либо распоряжений о перспективах работы «Гидры» в разведотделе он не получил. Капитан Ковригин лишь предупредил, чтобы радиостанция для связи с ним постоянно находилась на приеме. А что касается конкретных задач, с улыбкой сказал: «Не к лицу майору получать указания от капитана».

Сейчас Сергею мешало сосредоточиться ощущение на себе радостных глаз Ирины. Казалось, ни о чем другом она не мечтала, кроме поощрительного взгляда своего кумира. Подсказывало женское чутье, что неспроста Сергей не обращает на нее особого внимания, поздоровался, как со всеми остальными. Непременно что-то случилось важное во время его непродолжительного отсутствия. Но не спросишь, да и не скажет. Надо думать теперь, как вновь возвратить былые отношения. Она и в разговор вступила, лишь бы обратить его внимание на себя. Но не тут-то было. Начальник, ее любовь, ее мечта, неотрывно смотрел куда-то в сторону, останавливая на ней взгляд лишь мимоходом.

Мысли Сергея были заняты работой. Иру он видел, понимал ее настроение, ему хотелось сказать, как он рад встрече, но мысли о службе вытесняли желания. Задачи нужно ставить в любой обстановке — подчиненные ждут.

Размышления командира прервал голос Ирины:

— Смотрите, лампочка загорелась!

Как по команде все разом посмотрели в сторону радиоузла. В правом верхнем углу радиостанции для связи с разведцентром вражеской группы армий «Юг» ярко светилась голубовато-зеленая неоновая лампа, приглашая на связь.

Последнее время оперативники несколько поотвыкли от мысли о принадлежности к существующей диверсионно-разведывательной организации «Гидра». Получив сигнал резидентуры о десятидневной паузе, каждый с облегчением вздохнул: можно расслабиться, отдохнуть от ратных дел. Однако пунктуальные немцы не выдержали установленных ими же сроков, что само по себе настораживало, а холодный свет неоновой лампы напрочь перечеркивал беззаботное существование оперативной группы.