- Лиза, ты чего закрылась? Ты переодеваешься?
- Сейчас открою.
Она постаралась прийти в себя, и на счет "три" и пошла открывать.
- Дашков, где тебя носит? - несколько нервно поинтересовалась она.
- Да...дела, дорогая. Ты такая взвинченная. Случилось чего?
- Просто усталость. Я не каждый день общаюсь с английскими министрами! И я беременна!
- Лиза, ну что случилось, малыш? Все хорошо, завтра утречком попрощаемся, небольшой завтрак, проводим его до трассы и поедем домой. Ну, чего ты нервничаешь? Я уже общался с Джеймсом, он ему звонил. Поездка -- продуктивная и насыщенная. Все прошло хорошо, он доволен.
"Ха! Ты даже не представляешь, до какой степени эта поездка для него насыщенная!"
- Дашков, пошли спать. И не вздумай лезть ко мне!
- Боже мой, какая мадам нынче вредная и капризная! Отдыхай, моя сладкая.
Он поцеловал ее в щечку и пошел собираться в душ.
Странно, но она уснула почти моментально. Даже не слышала, как Дашков вернулся.
Утро всегда мудренее вечера. Права русская пословица. Лиза проснулась отдохнувшей, выспавшейся, спокойной и умиротворенной. Она потянулась, накинула халат, и вдруг, передумала одна идти в душ.
- Дашков, просыпайся! Я пойду в душ, а ты постой под дверью. Хорошо?
Дашков куда-то позвонил и сказал Лизе, что она должна быть готова через пол-часа.
- Ты и сегодня наденешь что-нибудь украинское?
- Нет. Концерт окончен. Сегодня -- попроще.
Лиза облачилась в голубые джинсы, белые сандалии без каблука и хорошенькую, батистовую белую блузочку с достаточно большим вырезом. Подкрасилась, распустила волосы и чуть подчесала их на затылке. Потом подкрутила кончики. Брызнулась "Ля Жордин" и взяла небольшую белую сумочку и солнезащитные очки. Она позвонила маме и Косте, и как раз, когда уже заканчивала разговор, их позвали к завтраку.
Его накрыли прямо в кафетерии гостиницы, и, конечно, скромным, его никак нельзя было назвать. Чета Дашковых спустилась к столу практически одновременно с мистером Роутером. Все поздоровались, Бонни поцеловал Элизе руку, она ловко щелкнула его по носу пальцем. Он поднял на нее веселые глаза и сильно прижал ее средний палец. Элиза, усмехаясь, отвернулась в сторону, и немедленно забрала свои пальчики из его лапы. Она опять оказалась за столом прямо напротив него.
Он уставился на ее грудь и, демонстративно громко втягивая губами чай, отхлебнул из чашки. От такой наглости и нарушения этикета, миссис Дашкофф чуть не подавилась круассаном с клубничным джемом. Разумеется, все это происходило во время общей, приятной беседы, улыбок, комплиментов, и обсуждений планов на сегодняшний день.
Элиза подвинула к себе порционное блюдо с мясом и гарниром из цветной капусты в соусе, подаваемое в высоком, прямоугольном, с большими бортиками белом блюде, напоминающим по форме ее мыльницу, и демонстративно громко стукнула им об стол. Она с легкой улыбкой, вызывающе глянула в глаза Бонни.
Тот приложил немало усилий, чтобы не рассмеяться ее выходке. Она видела, как дернулись его губы и засветились глаза.
По окончании завтрака, им предстояло расстаться. Ей польстило, что у Бонни заметно испортилось настроение. Все тем же кортежем они выехали на Киевскую трассу, но Дашковы уже не сидели с министром в одной машине, как по дороге сюда. По правилам безопасности, останавливаться на трассе без причины, кортежу было запрещено. Тем не менее, машина министра и две машины охраны остановились, Роутер пожелал попрощаться с друзьями еще раз. Они втроем отошли в сторону.
Элиза попросила мужа перевести ее слова, сама она только начала изучать английский.
- Мистер Роутер, у меня есть родственник, фермер, он простой, но очень надежный человек. Я хочу, чтобы он вылетел Вашим самолетом в Лондон. Там его встретит Джеймс. Видите ли, мой родственник -- небогатый человек, а поехать к Джеймсу на стажировку ему крайне необходимо.
Лиза вопросительно и насмешливо, словно бросая вызов, посмотрела мистеру Роутеру в глаза. "Ну что, министр, не сдрейфишь?" Разумеется, это было вопиюще. Так не делается. Так вообще не принято, ни просить, ни, тем более, соглашаться. Даже Дашков почувствовал неловкость ситуации, пока переводил. Однако, он забыл, что дочерям Юпитера всегда все сходит с рук, даже то, что никому не сходит!
К величайшему удивлению Дашкова, мистер Роутер согласился, взял номер телефона "мистер Бохдан Приходко" и велел тому сегодня вечером быть в аэропорту Жуляны. "К нему подойдет моя охрана" - сказал он.
Затем все церемонно попрощались, и даже обнялись. Обнимая Элизу, Бонни шепнул по-украински: "За умови, що ти будеш мен╕ писати" (Укр. "При условии, что ты будешь мне писать"). Лиза едва заметно кивнула.
Как только они оказались в машине Дашкова, Лиза немедленно начала звонить Богдану и рассказывать о ситуации. Тот не стал долго удивляться и засобирался на маршрутку, сначала до Полтавы, потом - до Киева.
- Бодик, заедешь ко мне в офис перед поездкой. Я тебе специально отложила полторы штуки евро, тебе хватит на жизнь и на обратную дорогу! Все, жду! - она отключилась, - Ах, Дашков, какая я у тебя проныра, однако. Все успеваю! Остап Бендер отдыхает.
Он поцеловал ее в губы.
- Ты сегодня прекрасно выглядишь. Лиза, ты так похорошела! Знаешь, министр просто не отрывал от тебя взгляд. Тебе очень идет быть беременной.
- Дашков, это идет любой женщине.
- Не скромничай. Ты у меня редкостная красавица!
Он велел водителю сразу завести Лизу на работу, и затем поехал к себе.
Она чуть не споткнулась о высокий бордюр цветочной клумбы у входа в свой офис и раздраженно крикнула отъезжавшему мужу:
- Дашков, ну сколько я буду просить! Пообтесывайте этот бордюр на фиг, на него все натыкаются!
- Хорошо, хорошо, дорогая, я пришлю строителей.
Кажется, в Киевском аэропорту Жуляны был небольшой дипломатический скандал. Или...просто недоразумение, когда на воздушный борт министра Соединенного Королевства поднялся какой-то украинский крестьянин. Впрочем, виза у крестьянина была в полном порядке, министр быстро все уладил и отбыл восвояси.
А у Лизы этот день был напряженным, прибыло два автобуса детей из Донбасса, в Полтаве они должны были заночевать и отправиться дальше, в какой-то санаторий на Западной Украине, где местные бандеровцы полностью оплатили им двухмесячный отдых в Карпатах. Лиза, подсчитав, что ужинов в ее столовой на всех не хватит, недолго раздумывая, набрала Эллочку Зайченко, и "Людоедка", надо отдать ей должное, быстро организовала недостающую еду. Дети были ужасно милыми и очень похвалили вкусный ужин "тети Лизы и тети Эллы".
На ночь разместили малых, вместе с воспитательницами, в санатории "Псел". Лиза, минут пятнадцать пообщавшись с сопровождающими женщинами, стала очень задумчива. Ей понравились обе тетки, и она с удивлением обнаружила, что, оказывается на Донбассе живут не только пьяные горлопаны-люмпены, но и вполне симпатичные, интеллигентные, веселые и адекватные люди.
"Почему мы все так настроены друг против друга? Кто все это разжигает? Кому это выгодно? Ведь они признались, что тоже нас боялись, а уж как западенцев боятся! Тем больше будет их удивление. Западенцы - прелесть!"
Вечером Лиза полезла в свой прежний электронный ящик. Сообщений от него было немного. Но последнее было очень агрессивным. Оно было датировано серединой июня.
"Мисс Элиза! Я догадываюсь, почему Вы так резко прекратили переписку со мной. Такая разумная дама, я полагаю, не должна черпать свои сведения из интернета. Там нет почти ни слова правды! Я увижу Вас уже через неделю. Элиза, я очень упрямый и целеустремленный человек. И, поверьте, я всегда получаю от жизни то, что я хочу!"
Лиза читала и улыбалась. Она ответила:
"Всегда? В таком случае, знакомство со мной сулит Вам массу неожиданностей!"
