К середине июня в обоих детских домах появилось по два новых компьютера. Лиза провела пол-дня в их бухгалтерии, пока, в ее присутствии, компьютеры оприходовали и присвоили им инвентарные номера.

Все бы было ничего, но в город массово хлынули беженцы из Донбасса. Лиза не любила жителей восточного региона, считала их тупыми пролетариями, виновными в этой непонятной войне, уносящей жизни цвета нации, но ей было безумно жаль детей. И Лиза переключилась на них.

Каждый день приходили новости с фронта. Враги презрительно дразнили украинских солдат "укропами". Украинцы, с присущим им чувством юмора, не только не обижались проискам противников, но даже взяли себе эту кличку на вооружение. Моментально появились шевроны с надписью "Укроп" и изображением пучка укропа. Их носили не только военные, но и студенты и школьники. В среде волонтерского движения, эти шевроны тоже были в большой моде. И даже в России, по слухам, появился "Ресторан здорового питания "Укроп".

В начале июня, привезли очередную партию беженцев, это были подростки из Донецкой области. Одному из них здорово досталось, его выгреб из-под обломков здания Лизин знакомый, польский волонтер Лешек Ольховский. Пареньку было лет пятнадцать, худенький, взъерошенный, и еще не пришедший в себя после пережитой бомбежки русскими "градами". У него не было документов, и Лиза посоветовала ему восстановить их. После осмотра медиков и ужина в добровольческом батальоне "Полтава", мальчишка подошел к Лизе и негромко сказал:

- Можно с Вами поговорить?

Она вышла с ним на улицу.

- Мне кажется, Вам можно доверять, - сказал парень, - Я сбежал от отца. Я не хочу воевать с Украиной. Моя фамилия Виноградов, Саша Виноградов, но я очень Вас прошу, помочь мне получить новые документы. Старые я сжег. Хочу жить и учиться в Киеве.

Лиза, конечно, удивилась.

- Так твой отец -- Андрей Виноградов? - тихо спросила она.

- Да. Но с отцом у меня нет ничего общего. Он просто не понимает, что идет вникуда.

Лиза задумалась. "Ни фига себе! Андрей Виноградов -- один из лидеров донецкого "ополчения"! Правая рука Захарченко! Если мальчишка не врет -- он может стать разменной монетой больших дядей в их больших играх, на свежем воздухе. Нельзя допустить такое".

- Где твоя мать? - спросила Лиза.

- Я никогда ее не видел. Она умерла, когда мне было три месяца.

Лизе стало ужасно жаль пацана.

- Шпионить против Украины не будешь? - впилась она взглядом в глаза мальчишки.

- Вы что, не буду! Я хочу учиться в Киеве. Я -- отличник, в олимпиадах по математике и физике выигрывал, хочу быть инженером, строить, а не разрушать страну.

Она раздумывала недолго. Почему-то поверила мальчишке.

- Есть у меня тут возможность... Тебе пятнадцать или шестнадцать уже?

- Пятнадцать.

- Ну, тогда еще проще. Тебе не паспорт, а свидетельство о рождении нужно. Какое имя себе выберешь? А фамилию возьми: "Поляк". Тебя польский волонтер из обломков вытащил. Считай, что ты в тот день и родился.

Лиза обратилась за помощью к своему квартиранту, профессору Худойкулову, разумеется, не назвав фамилию мальчика. Тот созвонился с коллегами из Киева, и уже через два дня, пятнадцатилетний беженец из Донбасса, Алексей Поляк, выехал автобусом с сопровождающим его сотрудником Красного Креста, в Киев. Там его должны были поселить в общежитии Технического лицея и назначить пособие. Худойкулов договорился, чтоб мальчишку не отдавали в детский дом, а взяли на учебу и содержание, как круглого сироту, в лицей.

На прощание, Алеша крепко, совсем по-взрослому, пожал Лизе руку и прочувственно сказал:

- Я всю жизнь за Вас молиться буду!

- Спасибо, дорогой, - тоже, растрогавшись, ответила Лиза, - Удачи тебе! Запомни мой телефон, если что...Но, не записывай! Запоминай!

Дашков сидел в своем офисе, и просматривал смету будущей столовой для беженцев, которую надумала организовать его жена.

В кабинет вошла секретарша, Наталья Александровна, и, молча, положила перед ним запечатанный конверт. На нем не было никаких адресов, только подпись: "Ошатна пан╕". Он улыбнулся, распечатал. Красивым, кудрявым почерком его жены там было написано:

"Алекс - Юстасу.

Сообщаю, что агент Брижитт, сегодня в 19-00 собирается посетить парикмахерскую на Ляховской. Агент соскучилась по однокласснице, заодно она подстрижет челку и сделает ногти. Девочки попробуют также домашнее закарпатское вино. Агент просит прислать за ней в 23-00 машину пошикарнее. Надо произвести впечатление на парикмахерш, они уважают богатых клиентов".

Дашков опять улыбнулся.

Запиликал телефон. Пришла смс от Лизы:

"Дашков!!! Ты - лучший!!!"

И, сразу же, еще одна:

"Я не сравниваю! Я бухаю!"

Он опять улыбнулся. "Господи, как я раньше жил без нее?"

Лиза действительно задержалась у Юльки надолго. Они отдали должное вину, фруктам, шоколаду, курице - гриль и горячим бутербродам. Причем, именно в такой последовательности, так как поначалу, собирались ограничиться только фруктами и сладостями. В одиннадцать вечера под окнами парикмахерской посигналила машина.

- О, это, наверное, мой лягушонок...прислал за мной свою коробчонку,- компетентно сообщила Лиза.

- Ни фига себе! - крикнула Ленка, подружка Юльки, выглянув на

улицу, - Девки, там белый лимузин!!! Лиза, это что, за тобой?

Лиза выглянула на улицу и расхохоталась. Да, этот мужчина был ей под стать! Только с ним она могла быть счастлива.

- Да, девочки, это за мной, - она встала, и, стараясь не терять равновесия, двинулась к дверям. Леди не бывают пьяными! Леди бывают навеселе!

За рулем белоснежного красавца-лимузина сидела молодая женщина лет тридцати. Она вышла, поздоровалась.

Лиза восхитилась:

- Какое авто!!! Это Ваше?

Они, конечно же, познакомились. Женщину звали Женей и она рассказала, что, в свое время, потратила на покупку машины все свои сбережения. Зато теперь у нее любимая работа: она возит свадьбы и приезжих звезд.

- Лиза, мне клиент заплатил за два часа работы. Так что, если хотите, я еще покатаю вас по городу.

- О, конечно хотим!

Девочки живенько закрыли парикмахерскую и сели в шикарное авто. Они проехались пару раз по центру и вдоль Каштановой аллеи. Листва молодых деревьев мягко светилась в свете старинных фонарей. Лиза очень любила аллею. Должно быть, здесь был какой-то энергетический родник. Ведь это Полтава, господа...

Женя всю дорогу травила байки про прикольные случаи с заезжими знаменитостями, и Лиза вволю нахохоталась. Всех развезли по домам; последней Женя отвезла домой ее. Их движение по ночному городу порой сопровождалось аплодисментами и улюлюканьем встречных молодежных компаний. Лиза любезно высовывалась из окошка и махала всем ручкой. Аплодисменты и улюлюканье усиливались. Она была в одном градусе с компаниями, и они хорошо понимали друг друга.

Во втором часу ночи, мадам Дашкова прибыла, наконец, в свой загородный дом. Она весело попрощалась с Женей, открыла ключом калитку и пошла к парадному входу. В саду горело несколько фонарей. Дашков вышел на крыльцо. Ухмыльнулся:

- Парикмахерши впечатлены?

Лиза подбежала к нему и повисла у него на шее:

- О, как я тебя люблю! Ты - совершенно бесподобный мужчина! А где Костик?

- Лиза, уже второй час ночи! Костик спит, вообще-то.

- Мой дорогой, ты ведь не сердишься, что я немного задержалась на девичнике? Я испеку тебе завтра тортик, "Пьяную вишню"!

- О Господи. Опять пьяную?

Она засмеялась и потянула его в дом. Нужно было поскорее лечь спать, потому что наутро Лиза собиралась посетить утреннюю службу в храме.