– Смотри внимательно, волчица. Смотри, как они ведут себя с людьми.

Я присмотрелась. Людей, насколько я могла судить, нисколько не тревожило присутствие в деревне такого количества волков. Они сидели рядом с недоволками вполне непринужденно, словно были членами одной стаи. Если не считать наших людей и детей, в Кааре люди не чувствовали себя так спокойно с волками. Эта деревня казалась намного богаче, чем Каар. Кипы шкур на улицах были такими высокими, что я бы наверняка сломала себе лапы, случись мне прыгнуть с нее. На углях коптились горы мяса.

– Я увидел это и решил показать тебе, волчица. Люди совсем не боятся этих недоволков. Люди относятся к ним как к собственным детям. Почти все люди любят этих волков, и в этом вся разница.

Но разница была не только в этом. Недоволки вели себя как прихвостни, как и говорила Нееса. Меня внезапно охватила ярость. Если мы им позволим, то недоволки на брюхе приползут в деревню, похитят у нас расположение людей и покончат с нашим последним шансом. Люди предпочтут нам недоволков!

– Одинокое существо – опасное существо, волчонок, – Тлитоо повторил слова, сказанные Волком-призраком Неесе и Хиилну. – Эти люди не одиноки.

Я хотела возразить Тлитоо, что за такое подобострастие Стражи непременно нас убьют, но у меня так замерзла пасть, что я не могла ею пошевелить, а легкие, казалось, наполнились колючим льдом. Я смотрела на ворона и тряслась от невыносимой стужи.

– Пора уходить, волчица, – сказал ворон, окинув меня внимательным взглядом. Он вспрыгнул на мою спину, и показалось, что он отрывает меня от земли. Было такое чувство, что я падала бесконечно долго, прежде чем лапы коснулись твердой земли. Я так устала, что не смогла поднять голову, чтобы заговорить с Аззуеном, который с тревогой смотрел на меня.

– Ты все поняла, волчица? – спросил Тлитоо.

Я поняла. Поняла, чем опасны для нас недоволки. Они действительно украдут у нас людей, лишат нас их расположения и дружбы. Когда мне была всего одна луна от роду и Рууко изгнал из стаи мою мать, я была одинока и голодна. Я заползла в логово Риссы, надеясь, что она даст мне пососать молоко на своем теплом лохматом животе. Три ее щенка не пожелали со мной делиться и попытались прогнать. Они кусались и царапались своими острыми коготками. Тогда меня тоже охватила ярость, и я расшвыряла их, борясь за свое место и за право на жизнь. Такой же гнев охватил меня и сейчас. Но драться было не с кем, а значит, я ничего не могла с этим поделать.

Я попыталась рассказать Аззуену об увиденном, но от усталости не могла вымолвить ни слова, а лишь положила голову на лапы. Аззуен улегся рядом со мной. Его знакомый запах успокоил меня. Вместе мы сможем расстроить коварные планы недоволков. Я хотела сказать ему об этом, но смогла лишь устало зевнуть.

– Отдыхай, Каала, – сказал он. – Я буду тебя охранять.

Последним, что я почувствовала, был его нос, которым он ткнулся в мою щеку.

Мне снилось, как разъяренные люди забрасывают меня камнями. Я побежала прочь, но теперь атаковали вороны, которые нещадно били меня по голове своими мощными крыльями. Убежав от воронов, я попала в гущу пчелиного роя, и пчелы принялись жалить меня между ушами.

Жалобно взвизгнув, я проснулась от того, что Ралзун шлепнул меня по голове пустым кожаным мешочком.

Он смотрел на меня, как рассерженный старый ворон.

Я была страшно голодна, а язык от жажды прилип к нёбу. Аззуен охранял меня, сидя рядом и недовольно глядя на Ралзуна. Рядом стояла сушеная тыква, наполненная водой. Я встала и принялась лакать оттуда. Ралзун бросил мне несколько кусков вяленого мяса, и я с наслаждением их проглотила. И только после этого подняла голову и посмотрела на человека.

– Если бы я знал, что ты настолько глупа, – прохрипел он, – то не подпустил бы тебя к стойбищу и на бросок копья!

Светившее из-за его головы солнце слепило мне глаза. Я не понимала, о чем речь. Что им всем от меня надо – и людям, и волкам? Я положила голову на лапы и закрыла глаза.

Ралзун снова ударил меня мешком по голове.

– Меня не интересует, насколько ты устала, – прикрикнул он. – Вставай на все четыре лапы и иди за мной!

– Надо идти, – сказал Аззуен. Он опасливо посмотрел на меня, словно боясь, что я его сейчас укушу.

Но я слишком устала, чтобы спорить и возмущаться. Ралзун пошел впереди. Рядом с ним летел Тлитоо, насмешливо взлетая вверх и резко падая вниз в такт шагам старого криана. Аззуен подтолкнул меня, я встала, встряхнулась и потрусила за Ралзуном.

Старик шел решительными широкими шагами. Измотанная путешествием в Инехалин, я не поспевала за ним. Аззуен тоже отстал, идя рядом со мной. Сердито выругавшись, Ралзун замедлил шаг.

– О чем ты думала? – резко спросил он.

Сначала я не поняла, о чем он. Потом вспомнила, как Лаллна дразнила людей и как они испугались. Я даже не могла припомнить, когда это было. Обычно для того, чтобы прийти в себя после посещений Инехалина, мне требовался целый день сна.

– Это была шутка, – сказала я Ралзуну.

– Глупая шутка, – прошипел старик, и Тлитоо тоже зашипел, передразнивая криана.

– Я знаю, – вздохнула я.

Выражение лица Ралзуна немного смягчилось.

– Люди говорят, что по ночам вы все превращаетесь в призраков. Говорят, что вам нельзя доверять. Ко всей вашей стае жители деревни относятся с большим подозрением.

Я вспомнила недоволков, которых показал мне Тлитоо в Инехалине. К ним люди относились без всяких подозрений, не считая их призраками и детоубийцами.

– Как долго я спала? – пробормотала я.

– Почти два дня, волчица, – ответил Тлитоо. – Прости меня, я не думал, что ты проспишь так долго.

Прошла уже половина луны с тех пор, как мы покинули Широкую Долину. До Равноденствия осталось одиннадцать дней. Нечего удивляться, что я испытывала такую жажду. Я встала и пошла на слабый запах воды. Неподалеку я нашла ручеек и полакала из него. Аззуен пил рядом со мной. Я не слышала, как сзади подошел Ралзун, но, подняв голову, увидела, что он сидит на высоком камне и внимательно на меня смотрит.

– До чего же глупы люди! – воскликнула я. – Они верят любым небылицам.

– Это далеко не глупость, – отозвался он. – Ночь очень опасна, если у тебя нет клыков. Темнота страшит, если ты плохо видишь в темноте.

Он вздохнул и спрыгнул с камня.

– Тебе придется поработать, чтобы завоевать доверие людей. Тали рассказала старейшинам, как вы вместе с ней ловили лососей. Хесми очень любит эту рыбу. Ваша девушка завтра поведет вас на ловлю лосося. К этому времени ты должна хорошо отдохнуть.

Он сердито глянул на меня, отвернулся и зашагал в лес.

Если бы он не был так занят, отчитывая меня, то я рассказала бы ему про деревню с недоволками. Я рассказала о ней Аззуену. Он выслушал молча, только на лбу появились складки.

– Не представляю, что могут сделать Гаанин и его стая, Каала. В нашем распоряжении осталось всего одиннадцать дней. Нужно просто не пускать их сюда все это время, – он улыбнулся мне, – и завоевать людей. Не дать Милсиндре пригнать сюда еще одного носорога и помешать Давриану сочинять небылицы.

– Только и всего, – я натянуто улыбнулась.

Аззуен поднялся на задние лапы и положил передние мне на спину.

– Мы принесем столько рыбы, что им не придется ловить ее целую луну, – пообещал он. – Люди растолстеют, как пещерные медведи, наевшиеся на зиму.

Смеясь, я отскочила в сторону, стряхнув его со спины.

– Так и будет, если ты не съешь весь улов до того, как мы принесем его в стойбище.

Он легонько куснул меня за нос, вызывающе тявкнул и потрусил в лес. Я побежала за ним. До успеха в Кааре было далеко, многое могло пойти не так, и я не могла просчитать все варианты. Но Аззуен полагал, что успех возможен, и я бежала за ним, на время забыв и об усталости, и о сомнениях.

В полдень я стояла на мелководье широкой реки. Рядом со мной расположились Аззуен и Пелл. Праннан и Джалимин сидели на берегу, и мальчик кормил волка кусочками мяса. Лаллна следила за нами из леса, обгладывая лошадиную кость, украденную ею из тайника в деревне. С берега за нами наблюдали шесть человек, включая Хесми, Тали и Брелана.