Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

   — Тебе нравится твой новый дом, доченька? — спросил он.

   — Да, он очень красив, дедушка, — ответила она. — Я даже не представляла себе, что существуют подобные дворцы. Могу ли я заниматься своим любимым искусством — ваянием — в одном из его покоев?

   — Мириам, — сказал он, — отныне ты госпожа этого дворца, а со временем будешь его владелицей. Поверь мне, дитя, не было никакой необходимости требовать от меня, чтобы я заботился о твоём благополучии и безопасности, все эти люди только зря себя утруждали. Всё, что я имею, твоё, тогда как сам я не посягаю ни на что, тебе принадлежащее, включая твою религию и твоих многочисленных друзей. Но я не имею ни детей, ни друзей и буду тебе благодарен, если ты уделишь мне хоть малую толику твоей любви.

   — Я сама хочу того же, — поспешила ответить Мириам, — но ведь между нами, дедушка...

   — Не говори об этом, — остановил он её полным отчаяния жестом. — Я знаю, между тобой и мной — поток крови твоих родителей. Да, это так, Мириам, и всё же признаюсь тебе: я глубоко раскаиваюсь в своей жестокости. Возраст располагает к доброте и снисходительности. Я не могу принять твою религию, твой Бог для меня лжебог, но теперь я хорошо понимаю, что поклонение Ему нельзя карать не только смертью — сегодня я никого бы не осудил на смерть из-за его веры, — но даже бичами или оковами. Пойду дальше: я готов даже позаимствовать кое-что из Его учения. Ведь Он призывает прощать тех, кто причинил тебе зло.

   — Да, вот почему христиане любят всё человечество.

   — Тогда, Мириам, ты должна следовать этому завету и у нас в доме, люби меня, ибо я раскаиваюсь в своём поступке, совершенном в фанатической слепой ярости; и сейчас, на старости лет, меня преследуют горькие воспоминания.

И тогда Мириам впервые бросилась в объятия к своему старому деду и поцеловала его в лоб.

Так, к обоюдной их радости, состоялось это примирение.

День ото дня Бенони любил её всё сильнее, пока она не стала для него дороже всего на свете. Он ревновал её теперь ко всем, кто часто бывал в её обществе, особенно — к Нехуште.

Глава XII

ПЕРСТЕНЬ, ОЖЕРЕЛЬЕ И ПИСЬМО

Так Мириам поселилась в Тире, и много месяцев её жизнь текла достаточно покойно и счастливо. Сначала она опасалась встречи с Халевом, — дед сообщил ей, что он тоже живёт в этом городе, — но потом выяснилось, что он куда-то отправился по делам. В Тире было много христиан, с которыми Мириам сдружилась и участвовала в общих молениях. Бенони же прикидывался, будто ничего не ведает. В те времена в этом городе опасность угрожала не столько христианам, сколько евреям: их ненавидели за богатство и сирийцы, и греки, и жили они в постоянном опасении грабежей и убийств. 11о хотя тучи уже сгущались, гроза ещё не грянула, и до поры до времени никто не обращал внимания на малочисленных скромных христиан, принадлежащих к разным народностям.

Потому-то Мириам и жила спокойно, занимаясь своим любимым ваянием и избегая показываться на людях, что было для неё, внучки богатого купца, отнюдь не безопасно. Хотя она и купалась в роскоши, это не доставляло ей большого удовлетворения; её, вскормленницу пустыни, раздражал недостаток свободы; иногда она тосковала и часами просиживала, глядя на море, в печальных раздумьях о матери, которая жила здесь до неё, об отце, павшем от гладиаторского меча, о добрых старцах, её воспитавших, о муках своих братьев и сестёр по вере в Риме и Иерусалиме, но чаще всего о своём возлюбленном — Марке, которого — как ни старалась — не могла забыть ни на час. Да, что скрывать, она любит его, но их разделяет глубокая бездна — не только море, которое можно пересечь на корабле, но и строгий запрет, наложенный на неё родителями. Он — язычник, она — христианка, им никогда не стать мужем и женой. Вполне вероятно, что он уже забыл её — девушку, встреченную им в пустыне. В Риме много благородных красавиц — страшно даже подумать об этом. И всё же каждую ночь она молилась за него, и что ни утро перед её, ещё дремотными, глазами стояло его лицо. Где он? Чем сейчас занят? Может быть, его нет уже в живых? Нет, нет, её сердце наверняка почувствовало бы это. Она жаждала хоть каких-нибудь вестей, но их, увы, не было.

И всё же в конце концов вести пришли — и самые приятные. Однажды, устав от сидения взаперти, с позволения деда и в сопровождении слуг, Мириам отправилась погулять в садах своего деда, расположенных на материке, севернее той части города, что называлась Палетир. Чудесные, хорошо орошаемые сады простирались вдоль самого берега; здесь стройные пальмы и другие деревья, плодовые кустарники и цветы. Во время прогулки Мириам и Нехушта присели на лежащую колонну, обломок какого-то древнего храма, чтобы отдохнуть. И вдруг услышали шаги; подняв глаза, Мириам увидела перед собой римского центуриона, одетого в плащ со следами морского путешествия; с ним был один из слуг Бенони.

Римлянин, грубоватый, добродушного вида человек, с поклоном осведомился по-гречески, говорит ли он с госпожой Мириам, внучкой Бенони, воспитанницей ессеев.

   — Да, это я, — подтвердила Мириам.

   — Позволь представиться, меня зовут Галл, — продолжал римлянин. — Меня прислали к тебе с поручением. — Он достал из-под одежды перевязанное шёлковой ленточкой, запечатанное письмо и какой-то свёрток.

   — От кого всё это? — с искоркой надежды в глазах спросила Мириам. — И откуда?

   — Из Рима, госпожа, прибыло на корабле со скоростью попутного ветра. А отправитель всего этого — Марк по прозвищу «Счастливчик».

   — О, — воскликнула Мириам, заливаясь румянцем во всю щёку, — скажи мне, господин, хорошо ли он себя чувствует.

   — Во всяком случае, чувствовал бы куда лучше, если бы мог видеть тебя сейчас, — ответил римлянин, глядя на неё с нескрываемым восхищением.

   — Так он нездоров?

   — Да нет, вполне здоров, а с тех пор, как опочил его дядя Кай, ещё и богат, ведь старик отписал ему всё своё богатство. Может быть, именно поэтому он в такой милости у божественного Нерона, который не выпускает его из своего дворца. Вот почему я не решаюсь сказать, как чувствует себя Марк сегодня, ибо друзья Нерона не отличаются долголетием... Ну, ну, не бойся, я пошутил, конечно же, твой Марк в добром здравии. Прочитай письмо, госпожа, не теряя времени. Что до меня, то я только выполнил его поручение. И не благодари меня: видеть твоё милое лицо — лучшая из наград. Марк и впрямь родился под счастливой звездой, я ему завидую, но всё же хотел бы, чтобы эта звезда привела его обратно к тебе. Прощай, госпожа!

   — Перережь ленточку, Ну, — сказала Мириам после ухода Галла. — Да побыстрей. У меня нет с собой ножа.

Нехушта с улыбкой повиновалась; письмо гласило:

Госпоже Мириам от её друга, римлянина Марка, через центуриона Галла.

Приветствую тебя, дорогая подруга и госпожа. Я уже написал тебе одно письмо, но сегодня узнал, что корабль, с которым я его отправил, затонул у берегов Сицилии. Письмом, а заодно и множеством находившихся на его борту людей завладел Нептун, и, хотя я пишу хуже, чем делаю многое другое, я отправляю тебе с оказией ещё одно письмо; человек я тщеславный и надеюсь, что ты меня не забыла и что его чтение может даже доставить тебе удовольствие. Дорогая Мириам, сообщаю тебе, что я благополучно добрался до Рима, посетив по пути твоего деда, чтобы уплатить ему свой должок. Но ты, должно быть, уже слыхала об этом.

Из Тира я отплыл в Италию, но наш корабль потерпел крушение, многие утонули, меня же вместе с несколькими остальными выбросило на берега Мелита[24]. По милости некоего — хотел бы я знать, какого именно, — бога я остался в живых, и, пересев на другой корабль, доплыл до Брундизия, откуда как можно быстрее поскакал в Рим. Успел я как раз вовремя, хотя дядя Кай и был очень болен. Он полагал, что я потонул во время кораблекрушения, и уже хотел отказать всё своё состояние императору Нерону, но, по счастью, не успел этого сделать. Напиши он завещание в пользу Нерона, я остался бы таким же бедняком, как и когда покинул тебя, дорогая, а может быть, даже беднее, ибо вместе с наследством вполне мог лишиться и головы.

вернуться

24

Мелит — Мальта.

30
{"b":"568545","o":1}