— Да что ты, Август. Я прекрасно дойду сама. Среди бела дня и вообще…

Когда Август вернулся в гараж, Александера там уже не было. Он воспользовался случаем и улизнул, перемахнул через заднюю стену.

— Черт бы его побрал! — вскричал Август. — Куда его понесло?

— Проверить сеть.

Что толку поминать черта? Александер был уже далеко.

У Александера свои заботы. Он должен выбрать сеть, очистить ее от водорослей и медуз и поставить снова. Он должен разделать рыбу, посолить, распластать и выкоптить, а кроме того, подготовить ящики из-под лососины для следующей партии. Наконец, он собирается встретиться сегодня со старой хозяйкой, разве он этого не заслужил? Он только что видел ее на пристани, его любимая моложе и милее всех, она глянула на него украдкой, и на щеках у нее заиграл румянец. Никто не краснеет так красиво, как она, это разливается тепло жизни.

После полудня он возвращается с уловом в усадьбу, и она приходит к нему в коптильню. Споро закончив приготовления, они разжигают печь. Дверь не заперта, старой хозяйке боязно, однако она идет с ним в торфяной закуток. Там темно и тихо. «О, Отто!»

Но им не повезло. Сегодня на пристани были против обыкновения все домочадцы, даже фру Юлия; консула оторвали от работы и в конторе, и в консульстве, время уже обеденное, он возвращается вместе во всеми домой в усадьбу. Тоже против обыкновения.

Парочка успевает ухватить свое, но не более, им слышно, как дверь в коптильню отворилась и заскрипел пол.

— Вали на меня! — шепчет Александер.

Не переводя дыхания, она начинает его отчитывать. Жена Теодора Лавочника не позабыла языка своей молодости. Быть может, ее лицо и выдает, что она только что побывала в любовных объятиях, однако бранится она куда как бойко; выйдя на свет, она оборачивается и бросает:

— Я такой наглости терпеть не намерена! Чтоб всякая шелуха и шушера и меня поучала!

— Чего вы на меня взъелись! — огрызается Александер. Разъяренный и уязвленный донельзя, он проносится мимо нее и консула и выбегает вон.

— Что случилось, мама? — спрашивает Гордон Тидеманн.

— Случилось? Он вздумал учить меня, как спрыскивать опилки, но пусть только попробует еще раз! Да кто он такой? Болван стоеросовый!

— Зайди на минутку к Юлии, ей что-то от тебя нужно, — говорит сын и выходит вон.

На следующее утро Александер является-таки на работу в гараж. Он молчалив и задумчив. Около одиннадцати он набрасывает на себя куртку и говорит:

— Я скоро вернусь!

Август в сердцах кричит ему вслед:

— Ты у меня добегаешься!

Александер направляется в контору к хозяину. Никак этот цыган, продувная бестия, что-то замыслил, нахальства и дерзости у него хоть отбавляй. Знает ли хозяин о том, что они со старой хозяйкой вчера сговорились? Не знает и знать не хочет, его положение не позволяет ему подозревать, ходить и вынюхивать. Только Александер не потерпит, чтобы старая хозяйка впредь его отчитывала, нет, Отто Александер этого не потерпит, ни за что, этого вы от него не дождетесь!

Он стучится в дверь и заходит. Подручный, который умеет себя вести, обыкновенно кладет свою шапку на пол у двери, но от Александера этого опять же не дождешься, какое там, он до того зол, что не выпускает шапку из рук и открывает рот, прежде чем хозяин успевает ему кивнуть.

— Вот что, — говорит он, — я не желаю, чтобы меня костерили, да еще при вас.

— Что такое? — спрашивает хозяин, нахмуривая брови и силясь понять. — В чем дело?

— Вы ж вчера слышали.

— Ах это! — отвечает хозяин. — Так, милый мой, это же ничего не значит!

— Иначе я здесь не останусь, — продолжает Александер, следуя придуманному в гараже плану.

— Что за чепуха! — говорит хозяин.

— Ладно! — кивает Александере оскорбленным видом и поворачивается к двери. — Тогда не о чем и говорить!

Пожалуй, с него станется нахлобучить шапку прямо в конторе. Подручный себе такого бы никогда не позволил. У хозяина ангельское терпение, он не тянется к колокольчику, чтобы пришли приказчики и выбросили цыгана за дверь. Напротив, хозяин миролюбиво улыбается и говорит:

— Вчерашнее — ну стоит ли обращать на это внимание?

— Да! — рявкает Александер.

— Но это же не повод, чтобы взять и уехать?

— Не повод? Прямо удивительно это слышать!

Хозяин прикидывает, взгляд его как будто ненароком падает на внушительную цифру в накладной на копченую лососину.

— Досадно, что ты не хочешь остаться, — говорит он, — тем более мы так хорошо наладили дело. Ты ставишь меня в затруднительное положение.

Александер тоже прикидывает, наверное, заходить дальше немножко рискованно. Он становится посговорчивее:

— Ну а по-вашему, красиво, когда тебя называют шелухой и шушерой, а все из-за того, что мы чуток повздорили?

— По-моему, нет, — отвечает хозяин. — Не пойму, на нее это не похоже. Вероятно, ее возмутило, что ты взялся учить ее спрыскивать опилки. Ведь она этим занималась бог знает сколько лет, еще когда был жив мой отец.

— Мне ли не знать! — восклицает Александер. — Я ж при этом был. Вы были тогда маленький, только народились. Тогда мы спрыскивали вдвоем, и хоть бы раз она мне сказала худое слово.

— Вот видишь. Так что можешь быть уверен, она не хотела тебя обидеть, — примирительно говорит хозяин. — Наоборот, она тебя всегда хвалит.

Александер:

— Да уж, вчера она меня похвалила лучше некуда!

Он снова прикидывает, о, он хитер как черт, даже еще хитрее.

— Ну да шут с ними, с ее похвалами… я останусь при одном условии: что буду от нее запираться.

Хозяин ровным счетом ничего не понимает:

— Как так запираться?

— А так. Чтоб не могла войти.

— А я-то думал, без нее в коптильне не обойтись.

— Что верно, то верно, не обойтись, — соглашается Александер. — Только я и сам много чего умею, ну а как дойдет дело до разных тонкостей, чтоб придать товару нужный цвет и запах и вкус и тому подобное, я всегда могу ее позвать.

— Хорошо, — поразмыслив, сказал хозяин, — не думаю, чтобы она возражала. Я с ней об этом поговорю. По-моему, она будет даже довольна.

Александер возвратился в гараж:

— Быстро я обернулся?

Он работал за двоих, шутил, поднося мешки с цементом, насвистывал и напевал. Его и на следующий день не покидало хорошее настроение. А еще через два дня ему надо было снова выбирать сеть и коптить лосося.

Он уговорился со старой хозяйкой, когда именно им будет удобнее всего запереться в коптильне.

О деньгах из Поллена Август так больше ничего и не слышал. А может, это всего-навсего россказни и досужие выдумки. Что ж, Августу не привыкать, жизнь не впервые обманывает его ожидания, не бросать же из-за этого строительство гаражей и прокладку горных дорог во имя прогресса и на благо людей.

Нов один прекрасный день, когда Август давно уже потерял всякую надежду и перекипел, от судьи к нему явился посыльный и напомнил об этих деньгах.

Посыльный, молодой конторский служащий, отнесся к возложенному на него поручению крайне ответственно.

— У меня в кармане письмо от начальства, — сказал он. — Как вас зовут?

Август улыбнулся и назвал свое имя.

— Правильно! Но во избежание ошибок: не носите ли вы здесь еще какое-нибудь имя?

— Подручный.

— Тоже правильно! В письме говорится о том, чтобы вы немедленно явились к нам в контору и получили важное уведомление. Желательно в течение двух дней.

Август тотчас же догадался, что деньги наконец-то пришли, он несколько приосанился, протянул руку и нетерпеливо сказал:

— Дайте мне письмо! Я и сам грамотный.

Молодой человек в ответ:

— Я хочу вам досконально все объяснить. Потому что я сам написал это письмо. Вы можете прийти между девятью и тремя, когда у нас присутственное время. Сначала вы обратитесь ко мне, и тогда я дам вам дальнейшие указания.