Баклер коротко поразмыслил над проблемой, прежде чем ответить:
- Э-э, хоть я бы и хотел этого, мэм, но я скорее думаю, что моё место здесь, наверху - на случай неприятностей, видите ли. Я уверен, Диггз бы согласился, если бы он был тут, мэм.
Командор пихнул зайца в плечо:
- Иди уже, Бак. Если что-нибудь стрясётся, мы дадим тебе знать чётко и громко. Так, товарищ?
Акстель подмигнул Баклеру:
- Правильно, сэрр. Мы, это самое, поднимем хурроший крик, его будет на десять лиг слыхать. Вы идите, взгляните на друга Диггза!
Когда Майоран и Баклер пересекали Большой Зал, по нему разнеслась песня, бывшая почти погребальным плачем. Аббатиса аж подпрыгнула:
- Батюшки! Это ещё что?
Баклер знал. Он указал на Кларинну, сидевшую в углу рядом с телом Звилта Тени. У неё при себе была миска с водой, которой она обмывала клинок меча Мартина, и одновременно она пела погребальную песнь убитому ей врагу.
Баклер пояснил это Майоран:
- Кларинна не могла как следует оплакать убийство её мужа, моего брата Клерана, пока его убийца не был покаран. Это старый саламандастронский обычай.
Приостановившись, они вслушались в мрачные звуки песни. Кларинна продолжала петь, не замечая их присутствия:
Усни, моя любовь,
Мир и покой с тобой,
Уплачена цена за кровь и честь.
Я лапою своей исполнила закон,
Сияющим клинком свершила месть.
Твой сын и дочь твоя,
Растут что без тебя,
Для них живёшь ты, где потоков тишь.
В молчании лесов
И памяти лугов,
Быть может, их во сне ты навестишь.
Усни, моя любовь,
Ведь заберёт с собой
Все слёзы время, и утихнет боль.
Свершился правый суд,
Пора любви уснуть
До дня, когда мы встретимся с тобой.
Пока они взбирались по лестнице, Баклер заметил:
- Кларинна не поправится, как следует, пока её малыши не вернутся к ней. На данный момент они достаточно счастливы со старой водяной полёвкой Мамзи, благодаря Амбревине и Диггзу. Как там старый негодяй, мэм?
Майоран провела его к лазарету:
- Сами посмотрите. Сестра Фамбрил позаботилась о той жуткой ране в голову, которую он получил, но на данный момент он то приходит в себя, то снова теряет сознание.
Диггз лежал очень тихо на своей кровати в лазарете; его голова была замотана в тюрбан из травяных мазей и бинтов. Баклер встал, пристально глядя на своего друга, и заговорил с сестрой Фамбрил:
- Как он, сестра?
Весёлая выдра-целительница с сомнением покачала головой:
- Нет способа узнать, сэр; он был вот такой с тех пор, как его сюда занесли. Это была ужасная рана, удар большого меча, как я думаю. Он потерял ухо, и шрам у него останется на всю жизнь. Я всё жду, что он пробудится, но он не отвечает.
Баклер смерил взглядом стол, нагруженный всеми видами еды:
- Пододвиньте этот стол поближе, аббатиса. Я ещё не знаю случая, чтобы этот толстый мошенник спал во время какой-либо трапезы. Позвольте мне попробовать.
Усевшись возле кровати, Баклер приступил к вкуснейшей трапезе, громко комментируя:
- М-м-м, орехово-яблочная выпечка с соусом из стрелолиста. Интересно, оставить ли немного для старины Диггза? Нет, он никогда не сохранял её для меня в столовой Долгого Дозора. Ну-ка, ну-ка, а это что? Пирожок с грибами, пореем и подливкой? Я что говорю, Диггз, не хочешь кусочек? Это твои любимые. Очень вкусно, и они всё ещё тёплые, во!
Диггз застонал. Открыв один глаз, он странно взглянул на Баклера и сказал голосом, как у старого офицера:
- Во... во! А вы ещё кто, сударь? Говорите громко и внятно!
Баклер улыбнулся:
- Да ну, ты, большой толстый мошенник. Это же я, Баклер, твой товарищ!
Диггз открыл и второй глаз, насмешливо глядя на своего товарища на всю жизнь:
- Баклер, а? Странноватое имечко для парня. Боюсь, я никогда не имел удовольствия вас встречать. А кто, во имя гнева и хвостов, такой Диггз, а?
Баклер налил себе кружку октябрьского эля:
- Диггз - это ты, ты, большой мешок сала, это твоё имя!
Диггз фыркнул:
- Ерунда и чепуха, парень. Я полковник Крокли Спатерингтон - для друзей Спатерс, но вы не мой друг, сэр, так что проявите капельку уважения к старшему по званию, чёрт возьми, во-во!
Его друг протянул ему кусок пирожка:
- О, вы правы, полковник, сэр. Как насчёт попробовать немного этой еды? Она очень вкусная, знаете ли.
Диггз сморщил нос:
- Уберите её прочь, сию же минуту, вы, жадный клоун! У неё отвратительный вид!
Баклер воззвал к сестре Фамбрил:
- Это на него не похоже - отказываться от еды. Что мне делать?
Весёлая выдра пожала плечами:
- Быть благодарным, что он всё ещё жив, полагаю. Я бы на вашем месте попыталась потакать ему.
Диггз вытаращился на сестру - он был возмущён до глубины души:
- Сама себе потакай, здоровенная ухмыляющаяся плоскохвостиха! Ещё слово, и я вас на гауптвахту посажу за вопиющую наглость, мэм! А теперь убирайтесь-ка прочь, давайте! И заберите с собой этого прожорливого дурака. Да, и всю эту пакость, которую вы зовёте едой. Меня тошнит от одного взгляда на неё!
Решив послушаться совета Фамбрил, Баклер встал по стойке "смирно", церемонно отдавая пациенту честь:
- Так точно, полковник Крокли Спатерингтон, сэр! Пойдёмте, мэм. Давайте уберём это все и дадим доброму офицеру немного поспать. Он, должно быть устал.
Любую дальнейшую дискуссию оборвал громогласный боевой клич со двора:
- Рэ-э-э-эдво-о-о-ол-л! Рэ-э-э-эдво-о-о-ол-л-л!
Баклер бросился прочь из лазарета, взывая к сестре Фамбрил:
- Вот оно, это атака! Я нужен на стене, они сделали свой ход!
Когда дверь лазарета захлопнулась за ним, Диггз бросил жалостливый взгляд на аббатису, вздыхая:
- У парня крыша поехала, он свихнулся, я бы сказал. Ох, какой ужас! Как это грустно, такой чертовски молодой зверь, во!
Битва за аббатство Рэдволл действительно началась всерьёз. Как нечистая приливная волна, Рзазрушители атаковали через остаток тёмной ночной равнины, выкрикивая боевые кличи, от которых кровь стыла в жилах. Баклер вприпрыжку взлетел на стену, чтобы присоединиться к Командору и Джанго на зубцах над воротами. Вождь Гуосима точил свою рапиру об гладкий песчаник:
- Я знал, что катапульта не остановит негодяев навеки. У них всё ещё есть более чем достаточно хищников, чтобы захватить нас.
Длинная рапира Баклера свистнула, когда он выхватил её из ножен:
- Так точно, но баллиста выиграла нам немного времени. Жаль, что её нельзя использовать для ближнего боя. Ну, вот оно, ребята - нам нужен каждый, кто может драться, прямо здесь!
Джанго, Командор и Сердцедуб начали орать приказы во всю глотку:
- Лог-а-лог-а-лог-а-ло-о-ог! Гуосим, ко мне!
- Рэдво-о-о-ол-л-л! Давайте, парни, покажем им!
- Собирайтесь ко мне, храбрецы! Горе тем, кто окажется мордой к морде с Сухими Колючками!
Акстель Твердокогть начал лупить по деревянной балке своим боевым молотом:
- Уу-у-у-у-уху-у-у-ур-р-р! Идите и встрретьтесь с дитям смеррти, хищники! Уу-у-у-у-уху-у-у-ур-р-р!
Вилайя поравнялась с Гракком, бывшим в центре первой волны. Она крикнула ему, перекрикивая шум:
- Веди их через эту канаву и прямо вверх по холму на стену. Не останавливайтесь - пусть атака будет полномасштабной. Как только наши Разрушители окажутся на стенах, мы съедим их живьём. Не подведи меня, Гракк! Ты теперь за главного!
Флиб присоединилась ко второму ряду лучников и пращников. Трагедия Сухая Колючка, вооружённая пращей и камнями, встала плечом к плечу с ней. Кровь Флиб кипела - она подпрыгивала на месте, раскручивая пращу в предвкушении действия:
