— Когда ты научишься строить мосты вместо стен,

О да, дружок, строй мосты, а не стены…

Компания удалилась, а Кэрри продолжала лежать на постели, прикрыв глаза. В последнее время её часто клонило в сон днём — наверное, сказывались возрастающие способности.

Она в самом деле заснула, и ей приснился удивительный сон. В этом сне она, Кэрри, была заперта в большом бетонном кубе — ни дверей, ни окон, одни стены. Далеко вверху синело небо, но Кэрри понимала, что добраться до него не сможет — она ведь не умеет летать. Она попыталась поднять себя саму силой телекинеза, но в висках застучало, а голова заныла от боли.

Она ощупывала стены в поисках выхода, колотила по ним, но лишь обломала ногти об серый бетон. Он был тёплым, словно нагретым солнцем, и от этого почему-то становилось неприятно. Кэрри отступила на середину куба, оглядываясь. Неужели она навсегда заперта здесь и не сможет выбраться? Может, она уже умерла и попала в ад, а это — её наказание? Ей стало так страшно, что она всхлипнула, но этот звук прозвучал неестественно и заставил её сильнее задрожать.

Откуда из глубины подсознания выплыла мысль про мосты и стены. Кэрри шмыгнула носом и вытерла лицо голой рукой — в этом сне она была лишь в длинной белой сорочке.

— Господи, помоги мне, — взмолилась Кэрри и, вытянув руки, попыталась раздвинуть стены. Чувство было такое, как будто муравей пытается столкнуть гору. Вспомнился языческий миф, который они проходили в школе — что-то про грешника, катившего вверх по склону огромный камень. И ещё вспомнился Самсон, обрушивший на себя стены храма…

«Ты можешь, Кэрри! Ты сильна!» — глухо, словно из-за стены, послышался голос Оливии.

я не могу их опрокинуть

«Давай, Кэрри! Я в тебя верю!»

господи какая же тяжесть

Голова, казалось, сейчас лопнет от нахлынувшей боли, вены на шее вздулись, руки ныли, но тут стены внезапно подались и рухнули — все четыре разом. Они не рассыпались в прах, но упали наружу четырьмя бетонными плитами, пересекая бездонную пропасть, отделявшую Кэрри от остального мира. Яркий, ослепительный свет ударил в глаза, заставляя заслонить их рукой.

Со всех четырёх сторон ударили голоса, и когда к Кэрри вернулось зрение, она смогла различить их обладателей. С одной стороны к ней тянула худые, но сильные руки Маргарет, без устали повторяя:

— Это грех, дочь моя, это грех!

я не боюсь её не боюсь

С другой стороны была Крис Харгенсен — она совершенно неприличным образом обнимала Билли Нолана, смеялась и строила гримасы.

— Морда! Бестолочь! Пудинг!

не слушай её не слушай

С третьей стороны Сью Снелл прижималась к Томми Россу, и слёзы текли по её красивому лицу.

— Прости меня, Кэрри, я так раскаиваюсь!

ибо господь учил нас прощать

С четвёртой же стороны стояла Оливия, и её огненные волосы светились в лучах солнца. Она улыбалась и протягивала руку в чёрной кожаной перчатке.

— Пойдём со мной, Кэрри.

Кэрри кивнула и уже готова была шагнуть на стену, ставшую мостом, как вдруг чудесное сияние померкло, и она вновь очутилась в своей спальне.

***

На следующий день Кэрри была готова ко всему — начиная с того, что Оливия вообще больше не встретится ей, и заканчивая тем, что она явится с толпой любопытных. Но Оливия ждала её в том же переулке, и она была одна.

— Привет, — она с явным облегчением помахала рукой. — Твоя мама вчера не сердилась, что ты поздно пришла?

— Нет. Мы вообще почти не разговаривали.

— Я, пока шла сюда, всё время думала — не приснилось ли мне то… ну ты понимаешь… вчерашнее. Ты и правда можешь читать мысли или…

— Правда, — Кэрри глубоко вздохнула. — Но не проси меня этого делать, хорошо? От этого болит голова, и потом, трудно остаться незамеченным, влезая человеку в голову.

— Ты читаешь мысли своих одноклассников? Или матери?

— Нет. Я и так знаю, что они обо мне думают, — Кэрри с Оливией медленно направились вдоль улицы. — Например, сейчас они думают, что две сумасшедших сдружились, — Кэрри проводила взглядом парочку пожилых дам, смотревших на них удивлённо и с долей возмущения.

— Пусть думают, — Оливия беспечно махнула рукой. — Я всё равно скоро отсюда уеду.

— Я тоже, — вырвалось у Кэрри. — Как только пройдёт выпускной, сразу же переберусь в другой город.

Она ждала вопросов от Оливии, но та лишь внимательно взглянула на неё. «Знает, что я не скажу ей, куда собираюсь». У Кэрри было на примете несколько городков — таких же маленьких и неприметных, как Чемберлен. Таких, в которых её никто не знает.

— Прости… но где ты возьмёшь деньги? — осторожно поинтересовалась Оливия.

— Заработаю шитьём, — это было правдой. У Кэрри в шкафу, под стопкой тканей и коробочкой со швейными принадлежностями уже лежали кое-какие сбережения, вырученные шитьём на дому. Достаточно для того, чтобы уехать и снять комнату на время. А потом она устроится работать или будет шить на заказ, как мать. Конечно, много таким способом не заработаешь, но ей не так уж много надо.

— А что скажет твоя мать?

Кэрри прикрыла глаза — она уже пожалела, что разоткровенничалась. Мать наверняка захочет её вернуть, но Кэрри к тому времени будет совершеннолетней и сможет делать всё, что захочет. Кроме того, у неё есть Сила. Никто не сможет её остановить — ни мать, ни полиция, ни даже Оливия.

Впрочем, Оливия не собиралась её останавливать — она задумчиво покачала головой.

— Ты расскажешь, когда у тебя впервые проявились способности?

— Давно. Очень давно. Прости, я не хочу об этом говорить, — мысленно Кэрри всё ещё была в чужом городке, среди новых людей. Она может отказаться от шоколада, и тогда её кожа станет такой же гладкой, как у Оливии. Она может пошить красивых платьев и даже познакомиться с мальчиком. Красивым мальчиком, похожим на Томми Росса.

«Они овладевают тобой в придорожных мотелях, дышат тебе в лицо запахом виски», — прозвучал в её голове безжалостный голос матери.

Кэрри тряхнула головой, отгоняя его. «Нет, мама», — мысленно возразила она. «У меня всё будет по-другому, потому что у меня есть Сила».

— Ты не против, если я расскажу про свою школу? — донёсся до неё голос Оливии.

Кэрри заставила себя прислушаться. Не должна она подозревать Оливию и злиться на неё. Если верить сну — а Кэрри снам верила — то Оливия — нечто вроде доброй феи из сказок. Или даже ангела-хранителя. Кэрри даже улыбнулась, представив её с крыльями за спиной.

Приняв улыбку за согласие, Оливия начала:

— Там, где я училась, много странных детей. Например, Енох. Он умеет делать кукол так, что они ведут себя, как живые, — устраивают бои или помогают ему. У него в комнате куча баночек с… различными частями. Он немного высокомерный, но зато очень умный и… — Оливия явно хотела добавить, что-то ещё, но смутилась. — Или Гораций. Он одевается как денди.

— Как кто?

— Денди, или модник. Мы над ним из-за этого подшучиваем, а ему всё нипочём. Ещё он иногда видит вещие сны, но в основном про одежду.

— Неужели? — глаза Кэрри заискрились. — Настоящие вещие сны?

— Но только про тех, к кому он равнодушен. Ещё есть Фиона, она настоящая волшебница в том, что касается растений. Она выращивает самые вкусные фрукты и овощи во всём Уэльсе. Она мало с кем дружит, в основном с Хью. У него настоящий талант обращаться с пчёлами — когда он рядом, они не кусают ни его, ни нас.

— Надо же! — Кэрри действительно стало интересно. — И вы все дружили?

— Дружили и дружим до сих пор, встречаемся, переписываемся… У нас было очень интересно! Миллард, например, мог оставаться незамеченным любое количество времени. Бронвин с лёгкостью переносила тяжести. А ещё была малышка Клэр, близнецы, которые почти ни с кем, кроме друг друга, не разговаривали, и Джейк с Эммой. В последнее время они стали встречаться.

— Чему же вас там учили?

— Тому же, чему во всех английских школах. Это было довольно скучно, но зато играть всем вместе — очень весело!