- А это далеко? - сдвинул ухи лисёнок Ралли.

- Порядочно, - скривился Шкер, - Примерно шесть тысяч светогодов. Если на отличненько, неделю дороги.

- И что вы будете с этим делать? - спросила Млейна.

- В первую очередь, - показал на экран когтем лисит, - Перероем архивы. У нас есть отличная база данных по разного рода заброшенным колониям и тому подобным вещам по всему нашему квадранту. Очень не хочется рыться в помойке, думая что это не помойка. Собственно, это наша основная работа!

- А если ничего не найдёте по базе данных?

- Вот тогда придётся подрастрясти хвост и отправляться непосредственно на место, - зажмурился Шкер.

- Но эти тхаты-космографы, - сказала Млейна, - Что-то же выяснили?

- Они выяснили, что ничего не выяснили. Допустим, если удалось бы восстановить данные со спутника... Мы переслали записывающее устройство... точнее то что от него осталось, в одну из центральных лабораторий. Через месячишко они возможно смогут дать ответ на основной вопрос.

- Как думаешь, кто там жил? - повела ушками Талли, - Может, лисы?

- Не вперёд паровоза! - улыбнулся Шкер, - Мы ещё даже не выяснили, жил ли там вообще кто-нибудь.

Лисит положил лапу на сенсорную кругляшку и пошёлкал кнопками, открывая на экране карту квадранта.

- Вот смотрите. В каждую сторону десять тысяч световых лет. Тридцать семь тысяч населённых планет, двести с пухом тысяч планетоидных колоний, штук триста оверпланетоидов. Более полусотни различных рас, действующих в квадранте. Зафиксированная история - четыре с половиной тысячи лет... Теперь представьте, сколько за это время образовалось всяких старых военных баз, полигонов, просто брошенных разработок и тому подобной ерунды. Это сотни тысяч объектов! Если отсеять всё что не подходит нам по масштабу - всё равно многие тысячи. И надо достаточно отчётливо убедиться, что ни один из этих объектов не соответствует тому что найдено. А достаточно отчётливо - это значит лично, а не поставив на список фильтр по координатам.

- А почему это так важно? - спросил Ралли.

- Дабы не поднимать волну на пустом месте. Чтобы начать раскопки, организация должна выслать хотя бы один корабль база-класса. А они работают на других объектах или вообще заняты чем-то другим, но не менее полезным. Если мы повернём такую махину на неправильный курс, нас просто ногами изобьют, как минимум, и правильно сделают, - поёжился Шкер.

На небо тем временем натянуло довольно основательную облачность и начался дождичек, не особо интенсивный, но тёплый. Шкер выполнил свою угрозу и сидел за компом до полного посинения, отвалившись только к полуночи. Млейна улыбнулась, поглаживая его по пушистым рыжим ушам:

- Я вижу ты настроен разнести эту работу в пух и прах.

- Само собой, лисонька, - серьёзно кивнул тот, - За этим мы пятеро все эти годы получали зарплату, занимаясь полезными, но в общем необязательными вещами. Сделать всё на отличненько - это просто мой долг!

- Ну хорошо. Как думаешь, придётся срываться на место?

- Понятия не имею, теперь главное слово за лабораторией.

Собственно, так оно и было. Отдел информации и анализа ( Отинан ) в мордах Шкера и сотоварищей вовсю занялся перекопкой архивов и просмотром данных, собранных космографами. Тхаты не могли знать все тонкости методов анализа - их специальностью была неживая материя, а не цивилизации. Одновременно с просмотром базы по заброшеным объектам Шкер задействовал программу восстановления карты населённых пунктов по скану планеты; скан в наличии имелся благодаря космографам. Эта приблизительная карта была не чисто позырить - другая программа анализировала тенденции для сопоставления с известными картами. Как было отмечено, каждый разумный вид имел собственный "почерк" в рисунке карты, меняющийся в связи с разными условиями, но при статистическом анализе уловимый настолько же уверенно, как отпечатки пальцев. Само собой, космографы не могли использовать таких программ - их разрабатывали сначала военные ведомства, а DWR довела до "промышленного" использования. Карт получилось много, так что Шкер даже грузанул программу анализа в УВЦ - Удалённый Вычислительный Центр, где стояли действительно мощные компы, в триллионы раз превышавшие быстродействие любого "бытового"; то есть если точнее, компы-то там стояли обычные, но под времяускорителем. Любой юзернейм сети, которому требовалось выполнить громоздкие рассчёты, неподъёмные для обычного компа, мог грузануть программу в УВЦ, до мыслимых пределов даже бесплатно. Как выяснилось, в мыслимые пределы картография не влезает, и Шкер немедленно обчистил сам себя на десять дензнаков. По результатам анализа было выяснено, что с высоченной степенью вероятности рисунок карты не может принадлежать ни одному из известных видов. Конечно сам по себе такой факт не мог быть исчерпывающим ответом на вопрос, но давал больше уверенности, так что Херб, посмотрев выкладки, остался доволен и даже немедленно вернул Шкеру "чирик", затраченый на рабочие цели.

- А ты сам-то откуда взял? - спросил Шкер через сетевой пейджер.

- Из своего кармана, - без обиняков ответил тот.

- С какой стати?! - возмутился лисит.

- С такой, что я тут начальник. Босс. Большая шишка. Тебя не остановила трата собственных дензнаков для ускорения работы, почему меня должна. А уж выбить это червонец из высших инстанций - это моя забота.

- Совсем обнаглел, - сказал Шкер уже вслух, мотая ушами.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>><<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<

В то время как посылку с образцами перетасовывали в почтовом отделе, за тысячи световых лет в сторону, за бесчисленными огоньками звёзд и туманностями, сквозь пространство мчалась по орбите планета Пролесье, родина спайдерфоксов. Зелёная и голубая от лесов и морей, в окружении прозрачной атмосферы с белыми облачками, она сверкала в ласковом свете солнца, как капля росы на листе, и у всякого видевшего вызывала не иначе как довольное сдвигание ушей кверху. На жёлтой луне и дальше, в космическую темень, мерцали тысячи огоньков внепланетных построек, придававшие звёздной системе ещё более весёлый вид. На севере большого континента, называемого Пропией, на берегу большого озера Неноха издавна находилось поселение спайдерфоксов, или как они тявкали, взнорье; внешне сдесь не так уж много изменилось с тех пор, как Пролесье разом попало в межзвёздную среду, когда его обнаружили сквироиды. Разве что имелась решётчатая платформа у околицы для посадки аэромобилей, да рядом с центральной группой огромных деревьев стояла высоченная круглая башня; вокруг же как и сотни лет назад, располагались домики и огороды трёххвостых. Сдесь был исторический, или как его называли мягкий, район. Новый ( твёрдый ) район находился за два килошага в сторону, на высоте пятиста метров над озером - там была построена огромная платформа, стоящая на тонких башнях, и уж на ней размещалось всякое хозяйствишко; попасть туда проще всего было на трамвае, ездившем по подвесному мосту от берега рядом с мягким районом.

Платформа эта была выложена толстенными плитами камня; над ней проходили мостики для перехода, а рядом - линия столбов с тросами, по которым ездил трамвай. Собственно, эту двухэтажную баржу трамваем называли чисто по аналогии... Сдесь же имелась столовка с просторными длинными скамейками, где любили собираться пообтявкивать, что-нибудь погрызть или перекинуться в карты. Над линией, уходившей к башням нововзнорья, висела табличка, на которой сухим официальным шрифтом было начертано: " Куда-то туда наверх, гыгы". Нынче немного пар ушей ожидали трамвая - спайдерфоксы, прохаживаясь по платформе, помахивали каждый сразу тремя хвостами, так что с непривычки становилось просто пушно глазам. Молодая спайдерфоксиха Ирис, высунув нос из-под навеса столовки, решила что уже скоро и пошла к платформе. Лисичка эта отличалась чёрными окончаниями ушек, тёмно-красными волосами и отметинами под глазами, а цвет глаз, как и у всех в семье, у неё был разный - один голубой, другой фиолетовый. Как и многие прочие трёххвостые, особенно из жителей нововзнорья, она не очень любила топтаться по платформе - каменные плиты были прохладны, а обувь спайдерфоксы признавали плохо. В новых районах дорожки покрывали древометаллом, по которому ходилось как по ковру, сдесь же надо ещё подумать, куда ставишь лапу. В общем Ирис была не против всего этого натурализма, но в нововзнорье всегда возвращалась с удовольствием.