- Хватит на сегодня. А ты следующий раз надумаешь с кем-нибудь знакомиться - делай это без меня.
- Как это, без тебя?!! А кто потом напишет про мои подвиги?
- Я тебе что, доктор Ватсон?
- Время покажет...
Мусин повернулся к Поведайко, вытянулся по стойке смирно и отдал честь:
- Товарищ лейтенант, разрешите убыть в места гнездования?!!
Изрядно уставший, лейтенант Поведайко вяло махнул рукой:
- Идите, куда хотите...
6
На следующий день, в пятницу, после завтрака на общелагерном построении был зачитан приказ о начале комплексно -тренировочных занятий. Начальник штаба уточнил несколько общих моментов, после чего слово взял начальник лагеря.
Алимов объявил, что весёлая жизнь заканчивается. Сегодня работаем по плану первого дня КТЗ. Завтра, в субботу - рабочий день.
В строю недовольно загудели. Алимов повысил голос:
- Повторяю: суббота рабочий день, до тринадцати часов. Отъезд постоянного состава на базу в тринадцать тридцать. На базе у вас будет больше суток на решение семейных проблем и личных вопросов. В понедельник построение в восемь часов, пятьдесят минут. Мною отправлен на утверждение командиру полка план работы на следующую неделю. План напряжённый. За четыре дня мы должны провести КТЗ и всю наземную подготовку к полётам по кругу и в зону. С таким расчётом, что бы в следующую пятницу провести предварительную подготовку, а в понедельник первый лётный день. Рабочий день на предстоящую неделю - восьмичасовой: с восьми до восьми; кто не успеет, разрешаю использовать оставшиеся в сутках с восьми до восьми... Завтра после занятий и в субботу с утра - это единственное время, которое остаётся на решение оставшихся организационных проблем. Больше свободного времени не будет... В субботу с утра поеду в посёлок. Желательно со мной послать представителей от каждого звена. Мне уже звонили, нас ждут в пункте проката и в союзпечати. Возьмём на прокат телевизоры, холодильники, калориферы, выпишем газеты и журналы; в общем всё как обычно...Вопросы?
- Разрешите две минуты? - высунулся из строя замполит.
- Ры... - Алимов вовремя спохватился, что бы не назвать замполита рыбой, - Пескаренко, сейчас на это нет времени. Все свои идейно-политические мероприятия проводите в рабочем порядке, в гуще масс, во время проведения занятий, но не в ущерб безопасности.
- Тогда предоставьте мне партийно-политический актив для инструктажа, я поставлю задачу, на что обратить основное внимание.
- Это можно. Командиры эскадрилий, членов партбюро, секретарей партийных и комсомольских организаций, редакторов боевых листков до начала занятий в распоряжение замполита. В десять ноль - ноль все до единого человека должны быть на стоянке и работать по плану КТЗ. Это касается и ваших, Пескаренко, инженеров человеческих душ. Ещё вопросы есть?.. Разойдись.
Курсанты прибыли на стоянку за двадцать минут до начала занятий и разместились в курилке за хвостами самолётов. Сюда же, к курилке неспешной трусцой прибежал Бим. Он всегда был там, где больше всего народу. Всё было интересно и необычно. Настоящий аэродром выглядел гораздо прозаичнее, чем в кино или на картинках в учебниках. Воняло керосином и какой-то резиной, много гула и шума. Самолёты стояли с открытыми капотами и лючками, из них свешивались какие-то провода и шланги. Инженеры, техники и механики как муравьи сновали туда-сюда и были постоянно чем-то заняты. На курсантов никто не обращал внимания.
Один из курсантов, увидев что-то интересное, увлечённо стоял возле самолёта. Было много шума и он не слышал и не видел, что к нему приближается двадцатитонный топливозаправщик КРАЗ. Впереди, чуть левее машины, поддерживая шланг, что бы он не волочился по земле, шёл прапоршик Чернышев, огромного роста и невероятной ширины в плечах, килограммов сто пятьдесят живого веса. Когда курсант оказался на его пути, он молча отшвырнул его. Не то, что бы дал пинка, а легко подцепил коленом и отбросил, как тряпочную куклу. Курсант отлелел в сторону, рядом с ним неспешно прокатились огромные колёса КРАЗа. Весь в возмущении, он был преисполнен решимости отомстить за оскорбление, вскочил, развернулся к своему обидчику. Он увидел удаляющегося в развалочку огромного прапорщика, по габаритам близкого к топливозаправщику. Курсант выдохнул и прошептал:
- Не фига себе, хлебороб...- Огляделся, - никто не видел? - и побежал в курилку где сидели его товарищи в ожидании начала занятий.
Им было в диковинку такая организация занятий: на свежем воздухе, без звонков. Они ещё не знали как всё это будет, просто сидели и с интересом рассматривали всё, что происходит на стоянке. Вот к курилке подошли лейтенант Поведайко и полковник Волостных, старший преподаватель кафедры метеорологии. Доктор наук, больше учёный, чем военный, Волостных считал метеорологию самой интересной наукой на свете, очень любил её и по мере возможности пытался привить такую же любовь к ней всем курсантам. У него был небольшой дефект речи: звук "А" он произносил как "Я"; за это курсанты дали ему прозвище "полковник Обляко". Метеорологи поговорили пару минут, затем полковник ушёл. Лейтенант посмотрел на часы, тоже хотел уходить, но тут его окликнул курсант Мусин:
- Товарищ лейтенант, идите к нам, покурим.
- Я не курю.
- Покурим,- не в смысле покурим. Может зачётик поставите?
- Время придёт - поставлю.
- Мне и Евсюткину по старой дружбе четвёрочку, а остальных можете валить.
- Хе-хе...Никто вас валить не собирается, там вопросы элементарные, хватит придуриваться.
- И то правда. Можно на секундочку?
Они отошли в сторонку. Мусин взял лейтенанта за локоть:
- Ты говорил у тебя в подчинении одни женщины?
- Ха! Одни женщины! Две девчонки. Одна дежурит на метеостанции, другая отдыхает. Через сутки меняются. Тебе-то зачем?
- Ты в женском общежитии часто бываешь?
- Ну, бываю иногда.
- Алла, официантка...
- Ха-ха! Вот к кому ты приходил!
- Да тихо ты... Что тут смешного-то?
- Ой, дурик. Смешно то, что она в общаге не живёт. У её родителей домик в посёлке, вот здесь, на окраине, рядом с аэродромом. Это у них как дача, они каждый год приезжают сюда на всё лето.
- А раньше почему не сказал?
- А я знал, кто тебя интересует? Я твою Аллу знаю с прошлого года. Нормальная девчонка, общительная. Могу познакомить. После ужина не убегай, подожди меня у столовой. Я её вызову.
- Не надо. Я сам.
- Дело твоё. Сам, значит сам.
Тут прозвучала команда к построению для начала занятий. Построение длилось не более пяти минут, после чего лётчики-инструкторы забрали свои группы: три - четыре курсанта, и разошлись по своим стоянкам. Там показали самолёт, на котором предстоит учиться летать, представили хозяина самолёта - техника и его помощника - механика. Затем было сказано, что обслуживать и ремонтировать самолёт будет техник, а вот следить за ним и беречь должны все. Курсанты, сдав сегодня зачёты, получат допуск не только к полётам, но и к работам на авиатехнике в качестве младшего авиамеханика. Самолёт за семь часов лётной смены обычно делает две - четыре заправки. С одной заправки выполняется от трёх до шести взлётов и посадок. Машина работает с предельной нагрузкой, что накладывает на техника самолёта огромную ответственность. По плану самолёт находится на земле тридцать минут, из них выруливание и заруливание занимает примерно десять, технику остаётся пятнадцать - двадцать. За это время наземный экипаж должен заправить самолёт горючесмазочными материалами, воздухом, кислородом, осмотреть планер, проверить работу всех механизмов и систем. Один техник это сделать не в состоянии, ему нужны помощники. Поэтому в лётный день на аэродром выходит весь экипаж, и наземный и лётный. Техники и механики исполняют свои непосредственные обязанности, курсанты - один летает, один готовится к предстоящему полёту, остальные помогают техникам, которых такая постановка вопроса вполне устраивает. С помощниками дело идёт веселее. Но главное всё же не это. Курсанты не только будущие пилоты, они в первую очередь, будущие командиры. А настоящий командир должен уважать труд подчинённых и для этого должен знать их работу, попробовать всё своими руками. Ни один лётчик в ВВС никогда в жизни не обидит своего техника и никогда не даст его в обиду. Это особый, специфический вид взаимоотношений, можно сказать дружбы начальника и подчинённого. А основа этих отношений закладывается в училище, когда курсант вместе с техником таскает на заправочной толстые шланги топливозаправщиков, когда ругается, чуть не до драки, с курсантами других экипажей, доказывая, что воздухозаправщик в первую очередь должен подъехать к их самолёту.