«Вот именно, – подумал Евгений. – По-старому. Рэкет, наезды, утюги и паяльники. Скоро вы все вымрете, как динозавры».

Тем не менее он взял протянутый листок с каракулями. Жест вежливости. Евгений не собирался вступать в банду Колокола. У него были другие планы. В одном из писем Руслан сообщал, что возит грузы за границу. Почему бы этим не заняться? Получить права на вождение грузовых автомобилей, подучить язык. Это совсем другое дело.

– Какое дело? – спросил Колокол, и Евгений запоздало сообразил, что начал размышлять вслух.

Его опять качнуло.

– Благодарствую за угощение, – промямлил он и, стараясь держаться очень прямо, открыл раздвижную дверь. – Всем удачи. Пока!

– А поручкаться? – спросил Баркас.

Евгений умышленно не хотел подавать ему руку, потому что тогда пришлось бы подавать ее и Зомби, а тот вряд ли был расположен соблюдать этикет. Пришлось задержаться. Колокол, Баркас, Клешня и Евгений обменялись рукопожатиями. Оставался Зомби. Евгений испытующе посмотрел ему в глаза. Неожиданно Зомби сунул ему пятерню. Первым. А потом задержал руку Евгения в своей и многозначительно произнес:

– Свидимся еще.

Передернув плечами, Евгений отправился восвояси.

Обратный путь занял в два раза больше времени. Добравшись до своей полки, Евгений залез на нее и уснул, не раздеваясь. Всю ночь его донимала жажда, потому что воду он захватить не догадался. В прежней жизни Евгений почти не путешествовал. Разве что на зону. Теперь вот ехал обратно с запиской уголовника, небрежно засунутой в карман.

Честно говоря, Евгений не думал, что когда-нибудь она ему пригодится.

Утро ворвалось в плацкартный вагон сонными голосами, криками проводника, запахом чая, перегара и бесконечным хлопаньем дверей.

Когда Евгений проснулся, первым, на что наткнулся его взгляд, был низкий потолок, напомнивший ему о времени, проведенном в следственном изоляторе. Зоряной подумал, что вагон и камера чем-то похожи. Ты там сидишь или лежишь, а жизнь проносится мимо.

Проведя ладонью по лицу, чтобы согнать с себя сонную одурь, Евгений приподнялся на локте, ища взглядом оставленные внизу туфли. Они, слава богу, никуда не делись.

При дневном свете было видно, что застиранное постельное белье имеет сероватый оттенок и испещрено мелкими дырками. Но Евгений этого не замечал. Как не замечал и запахов потных тел, скисшего пива, вареных яиц, несвежих носков и туалета. После времени, проведенного в бараке, этот вагон был все равно что пятизвездочный отель. Место, где Евгений провел последние годы, пахло и выглядело намного хуже.

Он спрыгнул с полки и, пройдя в конец вагона, занял очередь в туалет, оказавшись четвертым. Перед ним стояло трое не знакомых между собой мужчин. Двое из них, с синеватыми щеками, покрытыми щетиной, выглядели довольно бодро. А третьему, одетому только в черные шорты, явно нездоровилось. Он все время тяжело вздыхал и шмыгал носом, прислоняясь лбом к прохладному оконному стеклу. Его лицо было малинового цвета, на нем заметно выделялись бледные губы. Казалось, еще немного – и мужчина, обессилев, осядет на пол. Евгений посмотрел в другой конец вагона, но там очередь была раза в два длинней, поэтому он решил остаться здесь. До прибытия в Балабановск оставалось не больше тридцати минут, и Евгений хотел успеть умыться до того, как туалет закроется при въезде в санитарную зону.

Прислонившись плечом к стеклу, он смотрел на зелень за окном. Евгений любил весну, особенно май. Все кругом было зелено и ярко, а сочная трава еще не успела пожухнуть от засушливых дней. Весной все казалось лучше, чем в какое-либо другое время года. Даже кучи мусора вдоль посадок становились незаметными под покрывалом густой травы и за стеной пышных кустарников. Все неприглядное прикрывала красота природы, и хотя бы на какое-то время мир становился чище и лучше, чем был на самом деле.

Чтобы как-то скоротать время, Евгений попытался считать столбы, проносящиеся за окном. Но сбился, не дойдя и до сорока. К этому времени страдавший от похмелья путешественник успел попасть в заветную кабинку. Ожидавшие своей очереди мужчины завязали разговор о погоде, которая, по их мнению, была слишком теплой для мая, и к тому же давно не было дождей. Попутчики оказались дачниками со стажем, поэтому легко нашли общий язык, обмениваясь информацией о сортах картофеля и ранних томатов. При этом мужчины то и дело вздыхали и ругали засушливую погоду. Евгений подумал, что они просто не знают, как им повезло, раз это единственное, что их тревожит по-настоящему.

Наконец один из дачников удалился в туалет, набросив на плечо полотенце, которое когда-то было белоснежным. Потоптавшись на месте, второй дачник повернулся к Евгению и сказал, дохнув чесноком и перегаром:

– Говорят, в этом году будет неурожай картошки. Ни одного дождика за неделю…

Дачник покачал головой и тяжело вздохнул, давая понять, как сильно его это огорчает. Не дождавшись реакции Евгения, он устремил взгляд на проносящиеся мимо пейзажи. Было видно, что его нисколько не смутило молчание попутчика. Дачник обронил еще несколько ничего не значащих фраз. Из вежливости Евгению пришлось изобразить на лице заинтересованность. Но тут открылся туалет, избавив его от необходимости вести светскую беседу, и разговорчивый дачник поспешно скрылся за дверью.

К тому моменту как поезд, сбавляя ход, протяжно загудел, Евгений был умыт и причесан. Стоя в тамбуре, он держал маленькую дорожную сумку со скромными пожитками и машинально всматривался в лица людей, стоящих на перроне. Хоть и знал, что встречать его некому.

Поезд остановился. Евгений легко спрыгнул на перрон. Увидев под крышей вокзала надпись «Балабановск», он почувствовал, как к горлу подкатил сухой комок. Меньше всего сейчас ему хотелось бы заплакать, поэтому Евгений сосредоточился на предстоящих делах. В его ближайшие планы входило приехать к Руслану, в его фирму «Колеса Фортуны». И Евгений с нетерпением ждал встречи с другом, ведь это был единственный человек, который мог ему сейчас помочь.

Зоряной даже не заметил, как при мыслях о друге на его лице появилась улыбка. Зря он вчера рассказал ворам о Руслане. Ничего они не понимают в настоящей дружбе. Она для того и нужна, чтобы люди помогали друг другу. Разве может Руслан предать его, Евгения? Нет. Ни за что.

Вечером они, конечно, пойдут в какой-нибудь ресторанчик отметить возвращение Евгения. А может, просто посидят дома, за кухонным столом, как в старые добрые времена. В любом случае Евгений знал, что скоро у него начнется новая жизнь. Руслан, как и обещал, устроит его работать в свою фирму. Евгений понимал, что сначала ему придется пожить у друга, но решил, что, как только заработает немного денег, снимет себе отдельную квартиру. А там, глядишь, и в люди выбьется. Даст бог, сам свое дело откроет. Почему бы нет? У Руслана ведь бизнес пошел. Чем он, Евгений, хуже?

Увлеченный своими мыслями, Зоряной не заметил, как добрался до «Колес Фортуны». Евгений с удовольствием обратил внимание на то, что вывеска фирмы выглядит солидно, дорого, как и мраморные ступени, ведущие в офис. В вестибюле посетителя встретил двухметровый охранник с круглым черепом, равномерно покрытым щетиной, как, впрочем, и почти вся его физиономия. При виде круглоголового гиганта у Евгения тут же пронеслась мысль: «Колобок», – но, оценив его габариты, он исправил прозвище на «Колоб».

– Вы к кому? – мрачно поинтересовался Колоб, меряя вошедшего неприязненным взглядом.

Евгений замялся, решая, стоит ли называть отчество друга, и решил ограничиться именем.

– К Руслану, – ответил он.

– Как вас представить? – Колоб нахмурился и достал из кармана куртки мобильный телефон.

– Женя… – Подумав, Евгений добавил: – Зоряной.

Ему показалось, что охранник презрительно хмыкнул. Имя «Женя» не вызывало у Колоба уважения. «Но это пока, – сказал себе Евгений. – Скоро все изменится».

– Руслан Артурович, к вам пришли, – начал Колоб, приложив мобильник к розовому мясистому уху. – Женя Зоряной… – Охранник несколько раз кивнул. – Понял.