В конце концов, Синеус Корчага, судивший по тому, что Торлейф, конечно, пока, что называется, и в прямом, и в переносном смысле остается на коне, то бишь, мало того, что сей воин с волчьей шкурою на плечах жив и даже не ранен, но и после того, как стремился, что бы ни происходило, не упускать надолго из поля зрения Ульрифа, (каковой со своей стороны как бы придерживался подобной же тактики, и сие, вот, как бы по ощущению, сознаванию и приятию равенства во влиятельности, проистекающей от пребывания в одинаковой с Торлейфом должности командира), с каковым после ряда проведенных боев, как бы выпадавших и тому, и другому военным раскладом, приступил к непосредственному противостоянию, ибо схватку с Ульрифом сей как бы постановил в уме вероятной развязкою всей битвы, да, в общем, Синеус Корчага пришел к умозаключению, что подкрепление, влившееся в ряды остающихся в живых бойцов замка Ястреба, определенно, упасет отряд Трувора Секиры от смертей и увечий, в каковых как бы нет дальнейшей необходимости, ибо мальчонка Мирдридом вырван из лап Гиральдуса, и советник короля удалился на такое расстояние от подручных барона, что никакая верховая погоня не разовьет скорости, достаточной для того, чтобы перехватить Мирдрида на границе с Бьорнландией, и с суровой решимостию двинул свой свежий отряд на поредевший отряд противников всадников замка Ястреба, вскинув руку с мечом и крича во всю глотку: "Слава королю Амбросию!", каковой клич подхватили Гвилим и еще девять всадников Корчаги, полетевшие за предводителем к месту сражения. Кстати, сиими словами люди из отряда Секиры, рубящиеся в пекле, должны были быть избавлены от настороженности и нужды вглядываться, откуда происходит дружный конский топ, и сразу понять, что к оным приближаются союзные военные силы, равно как и дружине Гиральдуса как бы предоставлялось отреагировать отступлением, ибо вряд ли Ульриф, не имеющий на момент битвы благородной цели, за каковую и умереть не жалко, избрал бы безнадежный вариант сложить голову.

И точно, расчет Синеуса был верен, ибо Ульриф Вилобородый, разобравший слухом имя короля Амбросия, поспешил нанести последний удар Торлейфу, уже не особенно заботясь о продуктивности такового, что говорило о мгновенной утрате интереса к драке, каковая больше не сулила оному победы и трофея, ибо, отстав от Мирдрида, Ульриф думал отыграться на воинах Трувора Секиры, рассуждая, что добытая в бою голова могучего всадника Торлейфа выгодно дополнила бы образ сильного и властного человека, за какового сей себя почитал, славою как бы богатыря, каковому по плечу убить настоящего героя, и, следовательно, как бы осенить себя ореолом некоего мрака и ужаса, что ли, ибо Ульрифу Вилобородому, кажется, недоставало высоты духа, чтобы совершать подвиги, за каковые храбрые воины, вроде Альбанакта Драконоборца и Локрина Освободителя, удостоились освящения достославных деяний в песнях на века, к примеру:

Раз Торвальд Скалопрыг поплыл

в озера на драккаре,

он свой корабль оснастил

веслом и парусом и был

при гибельном ударе,

которым славный Альбанакт

отсек главу дракону,

на лазурит драконьих лат

звезд синих ярче во стократ

взбежал сей, как по склону

могучих Тургезинских Гор,

когда озерный ящер

взлетел как бы с орлом на спор.

Драконоборца гневный взор

хоть мог узреть бы елей бор,

над кораблем висящий,

потомков Руфуса король

где в тЕнях хоронился,

но слез рыбацких злую соль

и Торвальда за семьи боль

герой наш, помня, бился,

не кинув взгляда больше вниз,

Медвежье где лазурной

могилой поджидало: ниц

герой, летавший среди птиц,

падет с мечом в буруны.

Вдруг рог трубит - то Торвальд сам

с дружиной в лодке валит.

"Пусть лыжи", - говорит он, - "нам

одни остались, но краям

руфусианцев хвален

герой, что в водах утонул,

а мог - есть, пить и плавать".

Но что же? Скалопрыг взглянул, -

так ящер, значит, лишь нырнул,

чтоб бросить, рея, заводь!

Как нет - чудовища главы:

от тулова отдельно

сия летит в Медвежье. Ввысь

с хребта на морду, как все львы,

герой сигает. - "Дельно!" -

кричат гребцы, меж тем веслом

и парусом на помощь

за Альбанактом напролом

мчат по волнам, - и кораблем

подобран, словно омуль,

Драконоборец, (правда, лыж

лишился воин в водах).

В рыбацких семьях веселы

все лица. Праздник, песня, дли

для Торвальда народа!

и, вот, значит, Ульриф Вилобородый как бы скомкал последний удар, ибо бой с Торлейфом внезапно сделался вожаку отряда барона неинтересен, и затем, подняв своего коня на дыбы, как бы сверху оценил мощь врага, каковая прибывала, как вода в реке от проливного дождя, и развернул скакуна к воротам Монмутгарда столь резко, что копыта оного осыпали Торлейфа комьями лугового дерна, а что до подчиненных Ульрифа, то сиим, несколько опешившим от неожиданной перемены мысли вожака, ибо вслух Вилобородый не отдал никакого приказания, а просто, молча, поскакал, как бы проявляя убежденность, что Сигвид, Кауланг и прочие, кто был жив или, по крайней мере, мог двигаться, обязаны сообразовывать свои действия с маневрами предводителя самостоятельно, когда воины Гиральдуса вели поединки, как бы перемешавшись с бойцами замка Ястреба по всей площади поля битвы, то бишь, не враз сии заметили бегство Ульрифа, будучи отвлеченными еще и как бы громовою тучею, из каковой вырывался боевой клич еще как бы вперед лязгания и тяжкого копытного стука по земле, от какового как бы чуть ли не исказилось пространство, со стороны Сумеречного Леса к дерущимся притекающим отряда Синеуса Корчаги, в каковом, что люди, что лошади, все одинаково как бы померещились ожившими монументальными глыбами, сорвавшимися с постамента в Тринованте, где установлен памятник в честь прибытия посольства валлоброгов во главе с королем Тургезином в столицу Камбрии на переговоры с королем Мальмуцием Законоведом, ибо знаменитый скульптор соорудил из черного гранита воистину грандиозный по величественности монумент, практически, чудо света, представляющий собой группу изваяний, заметим, что одинакового 12-ти-футового роста, не сделав различий, таким образом, между представителями обоих племен, каковые как бы выстроились дружною толпою перед каменной глыбою с выбитым на оной тексте декларации независимости, словом, что до подчиненных Ульрифа, то сии, кто когда заметив, наконец, что с луга к воротам Монмутгарда началось какое-то движение, как будто бы от Сумеречного Леса задул ураганный ветер, потащивший прочь разнообразные клочья черной, ржаво-коричневой, серой ткани, разметывающейся и развевающейся вокруг стальных деталей, ибо тут как бы несло шерстяные плащи, надетые на всадниках в латах, лошадей вороной, гнедой, серой масти, по одному бросали бой и присоединялись скакать в хвосте растянувшегося каравана к товарищам.

Поле сражения, на каковое досталось ступить новоприбывшим воинам Синеуса Корчаги, открылось глазам оных совершенно ужасно, как, собственно на планете бывало и всегда, во времена любых развязывающихся войн, каковых общей чертою являются убийство и кровопролитие, а поскольку теперь речь идет о битвах, ведущихся стальными мечами, копьями, пиками, луками и стрелами, топорами, и так далее, то бишь, посредством кованого железного оружия, равно требующего от воина приложения к оным незаурядной физической силы и мастерства, то и характер полученных людьми и животными ран был как бы мясницкий, в общем, сие было как бы следами бойни, ибо кони отрядов всхрапывали и переступали, минуя отрубленные головы и руки, мертвые тела со стрелами, торчащими из груди или из спины, страшно рассеченные не до конца лошадиные шеи, лошадиные крупы, из боков каковых щетинились копья, раненные и потом раздавленные копытами.