– Давай позвоним по этому номеру, – предложил Ричер. – Посмотрим, кто ответит.

Джек запер номер, они спустились по металлической лестнице и прошли около ста футов, когда из своего офиса выскочил Одноглазый и бросился им наперерез, отчаянно размахивая руками. Подбежав к ним, он сказал:

– Прошу прощения, сэр, но вы зарегистрированы не в двести пятнадцатом номере.

– В таком случае исправьте ваши записи, – заявил Ричер. – За комнату заплатил наш коллега, и я намерен жить в ней до тех пор, пока он не вернется.

– Вы не можете.

– Я не знаю такого слова.

– Как к вам попал ключ?

– Мне повезло, я нашел его под кустом.

– Это запрещено.

– Тогда вызовите копов, – предложил Джек.

Одноглазый промолчал, пару минут фыркал и вздыхал, потом повернулся и, не говоря больше ни слова, пошел назад.

– А если он действительно вызовет копов? – сказала Чан.

– Не вызовет, – заверил ее Ричер. – Иначе он устроил бы целое представление; сказал бы: «Да, сэр, именно так я и сделаю». Кроме того, копы наверняка находятся в пятидесяти милях или даже в ста. Они не поедут сюда из-за номера, за который заплачено. К тому же, если этим людям есть что скрывать, им не нужно, чтобы здесь появились копы.

– И что он станет делать?

– Уверен, мы скоро это узнаем.

Они вышли на широкую улицу и направились мимо кафе к универмагу. Солнце уже стояло высоко в небе, и в городе царила тишина. Никакой активности или толп людей. В пятидесяти ярдах впереди на боковую улицу свернул пикап. Мальчишка бросал теннисный мяч в стену, а когда тот отскакивал, бил по нему палкой – что-то вроде бейсбольной тренировки. Получалось у него совсем неплохо. Может, его следовало сфотографировать для журнала? Грузовичок «ФедЭкс» проехал по рельсам, пересекавшим старую дорогу, и покатил в сторону города.

Универмаг занимал классическое деревенское здание, простое, выходившее одним концом на улицу, с плоской крышей, с фасадом, обшитым досками, выкрашенными тусклой красной краской. На вывеске пляшущими золотыми буквами было выведено: «Разнообразные товары Материнского Приюта». Внутрь вела одна дверь, и имелось маленькое окошко, чтобы впускать свет, а не в качестве витрины для соблазнительных товаров. Стекло украшали переводные картинки с именами, которых Ричер не знал. Он решил, что это названия компаний, производящих не известные ему, но важные для сельской жизни предметы.

За дверью находился крошечный вестибюль с телефоном-автоматом на стене. Он был без козырька для звукоизоляции – просто аппарат, весь из металла, включая провод. Чан бросила в него монетки и набрала номер, потом послушала минуту и повесила трубку.

– Голосовая почта, – доложила она. – Стандартные объявления телефонной компании. Никакой персонификации или имен. Похоже на мобильный телефон.

– Нужно было оставить сообщение, – сказал Ричер.

– Какой смысл? Я не могу принимать здесь звонки.

– Попробуй еще раз позвонить Киверу. На всякий случай.

– Нет, я не хочу услышать, как он не ответит.

– С ним либо всё в порядке, либо нет. Ничего не изменится от того, станешь ты ему звонить или нет.

Мишель взяла свой мобильный и нашла в нем номер Кивера, но позвонила по древнему аппарату. Как и в первый раз, послушала мгновение и молча повесила трубку. Набрала другой номер – с тем же результатом.

– Не отвечает, – сказала она, покачав головой.

– Нам нужно в Оклахома-Сити, – сказал Ричер.

На поезде получилось бы быстрее, но до него оставалось еще восемь часов, поэтому они поехали на машине, которую арендовала Чан, – компактный внедорожник «Форд» зеленого цвета. Внутри он был совершенно безликим; в нем сильно пахло моющим средством. Они оказались за городом и на старой дороге, по которой когда-то ездили фургоны, примерно через минуту; свернули на юг, потом на запад и снова на юг, мимо бесконечных золотых полей, похожих на гигантскую шахматную доску, и вскоре нашли сельскую дорогу, соединявшуюся с автострадой через двести миль – по крайней мере, так утверждал стоявший на обочине знак.

Чан, надевшая футболку, вела машину, положив одну руку на нижнюю часть руля, а другую – на колени. Ричер отодвинул пассажирское сиденье назад, устроился поудобнее и стал наблюдать за ней. Ее глаза ни на секунду не останавливались – она смотрела то на дорогу впереди, то в зеркало заднего вида, и снова на дорогу. Иногда мимолетно улыбалась, но тут же хмурилась каким-то своим мыслям. Мишель слегка сгорбилась и наклонилась вперед, и Ричер решил, что она хочет казаться меньше, чего он никак не мог одобрить. Ему она представлялась абсолютно правильного размера, с длинными руками и ногами, и плотной, но там, где следовало.

Мне кажется, я хороший человек, но не сомневаюсь, что причина не во мне.

Она снова посмотрела в зеркало и сказала:

– За нами едет пикап.

– На каком расстоянии? – спросил Ричер.

– Примерно сто ярдов.

– Как давно?

– Около мили.

– Это общественная дорога.

– Сначала он ехал довольно быстро, но сейчас сбросил скорость, как будто искал нас, а теперь нашел.

– Всего один?

– Больше никого не вижу.

– Не страшно.

– Думаю, в нем два человека, водитель и пассажир.

Ричер не хотел поворачиваться, чтобы самому взглянуть на них, не хотел, чтобы преследователи заметили в зеркале заднего вида бледное обеспокоенное лицо, поэтому слегка сгорбился и сдвинулся в сторону, пока не смог видеть лицо Чан в зеркале на дверце. За ними, примерно в ста ярдах, ехал пикап. Ричер решил, что это «Форд» – серьезная машина, большая и заметная, уверенно державшаяся на дороге. Тусклого красного цвета, как фасад универмага. Внутри сидели двое мужчин – рядом, но достаточно далеко друг от друга, из-за того, что машина была невероятно широкой.

Ричер снова выпрямился и посмотрел в ветровое стекло – справа и слева поля пшеницы и прямая дорога, уходящая к самому горизонту. Почти в буквальном смысле. Ричера не удивило бы, если б это поле тянулось до самого выезда на автостраду. Двести миль. Вполне возможно.

Больше машин на дороге не было.

– Ты училась этому в Куантико?[5] – спросил Ричер.

– До определенной степени, – ответила Чан. – Давно. И при других условиях. По большей части в городе. Со светофорами, четырехсторонними остановками и улицами с односторонним движением. Здесь у нас не так много вариантов. А ты учился этому?

– Нет, я плохо вожу машину.

– Может, нам следует предоставить им возможность сделать первый ход?

– Сначала мы должны понять, что им приказали сделать. Если только следить за нами – мы можем притащить их с собой в Оклахома-Сити, а там оторваться. По-настоящему победить можно, только не вступая в сражение.

– А что, если это не просто слежка?

– Ну, тогда они поведут себя как в кино. Начнут толкать нас сзади.

– Чтобы напугать? Или что-нибудь похуже?

– Для них это будет серьезный шаг.

– Они могут представить все как несчастный случай. Женщина-туристка заснула за рулем на длинной прямой дороге, и произошла авария. Уверена, что такое постоянно случается.

Ричер промолчал.

– Мы не сможем оторваться от них, только не в этой машине, – сказала Чан.

– Тогда подпусти их поближе, потом перестройся на другую полосу и резко ударь по тормозам. Пусть они проскочат мимо.

– Когда?

– Только не спрашивай меня, – сказал Ричер. – Я провалил тест по управлению автомобилем в критических ситуациях. Продержался меньше дня. Меня заставили сдавать квалификационный экзамен по другому предмету… Думаю, когда они займут все зеркало.

Теперь Чан вела машину, держа обе руки на руле. Одна минута. Две.

– Я хочу посмотреть, что они станут делать, – сказала она. – Нам необходимо заставить их открыть карты.

– Уверена?

– Они тут дома. Нужно их хорошенько встряхнуть.