Молодой человек поднял малыша и посадил его себе на плечо, а затем, приблизясь к правителю, бережно положил малютку ему на колени и стал возвращаться на то место, где прежде стоял. Но по мере того как он шел, его очертания становились менее ясными, и, не дойдя до места, он стал совершенно невидимым. Всё опустело. А маленький мальчик лежал на коленях правителя, смотрел снизу вверх ему в лицо и улыбался.
Тогда правитель поднялся и, держа ребенка на левой своей руке, с благоговением возложил правую руку ему на голову и сказал: «Братья мои, написано: «Маленький ребенок будет править ими». То, что мы видели, есть Явление Господа нашего Христа, и этот малыш — один из тех, кто от Царства, как Он сказал. Какое послание Он передал тебе, дитя, пока ты был в Его руках и Он нес тебя ко мне?»
Тогда впервые ребенок заговорил и, всё еще смущенный множеством слушателей, сказал: «Если тебе угодно, правитель, я должен быть хорошим и поступать, как ты мне скажешь, и тогда Он будет показывать мне время от времени новые вещи для твоего города и области. Но я не знаю, что это значит».
Правитель распустил студентов и взял малыша в свой дом. Он пришел к выводу, что это были Илий и Самуил. Ребенку было позволено играть повсюду и смотреть и слушать. Он никогда не путался под ногами, и не докучал вопросами. Но время от времени, когда какая-нибудь задача исключительной сложности стояла перед студентами, он делал, казалось бы, незначительное замечание, но оно всегда было ключом к решению. Когда прошло время, важнейшей целью, которую Он ставил, давая это Явление, сочли именно то, что студенты научились простоте; а именно: чем более простое решение они могли найти для любой проблемы в отдельности, тем лучше оно подходило к общей схеме вместе с другими решениями.
Было также много других уроков, которые извлекли из Видения как такового; например тот факт, что Он присутствовал среди них всегда и в любое время мог стать видимым, ведь когда Он пришел в этот раз, то выступил из толпы студентов. Распростертые руки напомнили им о самопожертвовании даже в тех счастливых землях. Но о ребенке: он рос и мудростью и обликом стал похож на своего Божественного Покровителя, и, когда Правитель тех времен был взят в более высокую сферу, он унаследовал его должность.
Что ж, всё это было давным-давно, и всё же старый зал стоит и сейчас. Он всегда содержится в идеальном порядке и украшается внутри и снаружи цветами. Но теперь он не используется для лекций и дискуссий, а лишь для поклонной службы. А время от времени проходит служба Великому Отцу, в освящающем Присутствии Его Помазанного Сына.
Сферы Бога удивительны в своей красоте света и славы; но самым прекрасным кажется Присутствие Его Духа во всей этой бесконечности и вечности, и Его нежная любовь ко всем, и мудрым, и простым; и к тебе, и ко мне, дорогой мой, Он так определил взаимосвязь различных состояний в своей земле, что мы можем говорить друг с другом через тонкую Завесу, что протянута между нами.
Вторник, 21 октября 1913 г.
Об этом городе я могла бы рассказать тебе гораздо больше, чем уже рассказала. Но есть многое другое, о чем я должна говорить, и потому дам тебе еще только одно сообщение о нашей жизни там.
Как-то раз к нам пришел Кастрэль. Улыбаясь, он заговорил с нами: «Близится церемония, на которой вам следует присутствовать. Пойдемте со мной».
Мы последовали за Кастрэлем по аллее, и когда вышли на открытое пространство, наш провожатый остановился и сказал: «Теперь я хочу, чтобы вы посмотрели вон туда и сказали мне, что вы видите!»
Каждая из нас, пятерых, сказала ему, что видим большую всхолмленную равнину, с множеством зданий, похожих на длинную цепь высоких гор. «И больше ничего?» — спросил он. И продолжал: «Да, это вне пределов вашего зрения в настоящий момент. Но мое зрение более развито, и я расскажу вам, что вижу. За этой цепью я вижу другие горы, еще выше, а за ними — высокие пики. На некоторых из них есть постройки, другие пусты. Я бывал уже в тех краях и знаю, что среди гор, которые отсюда видны, есть равнины, на которых раскинулась страна, столь же обширная, что и та, столицей которой служит этот Город. Я сейчас вижу большой и пышный город, более протяженный и более богатый и великолепный, чем этот. Главные ворота обращены сюда, и из них появляются экипажи и седоки на конях. Они собрались вместе и готовы выступить в путь. Вот их глава отделился от толпы и выдвинулся вперед. Он отдает приказ, толпа горожан поднимает руки и желает им счастливого пути. Теперь их правитель движется вперед к краю отвесной скалы, на которой возведен Город. Он отделяется от края и продолжает путь по воздуху. Его экипаж указывает путь, и другие следуют за ним. И они едут, — добавил он с улыбкой, — в нашем направлении. Сейчас мы перейдем на другое место, и вы станете свидетелями их прибытия».
Никто из нас не спросил о причине их визита. Дело было не в том, что мы боялись спросить. Но мы каким-то образом чувствовали, что всё то, что нам следовало знать, было нам сказано. Мы перешли на стену города и стояли там, глядя поверх равнины в направлении холмов.
«Скажите мне, — велел он, — которая из вас первой заметит их».
Мы смотрели долго и пристально, но ничего не могли увидеть. Наконец мне показалось, что я вижу, как над горами начала мигать звезда, далеко-далеко в пространстве. Как раз в этот момент одна из моих спутниц воскликнула: «Мне кажется, мой господин, что звезды не было здесь, когда мы пришли сюда».
«Нет, — ответил он, — она была здесь, но невидимая для вас. Так это ты первая увидела ее?» Я не хотела говорить, что видела ее тоже. Мне следовало сказать об этом раньше. Но он продолжал: «Думаю, здесь есть еще одна, которая видит звезду. Разве нет?» — и он повернулся ко мне с ласковой улыбкой. Я покраснела и промямлила что-то. «Хорошо, — сказал он, — следите за звездой. Остальные увидят ее через какое-то время». Затем, обернувшись к нам двоим, он учтиво поклонился и сказал: «Дамы, я поздравляю вас с вашими большими достижениями. Вы быстро движетесь к более высокому уровню, и, если так пойдет дальше, ваша сфера службы будет скоро расширена». Обе мы почувствовали себя счастливыми.
Но теперь звезда стала гораздо ярче, и всё время, пока мы смотрели на нее, она как будто увеличивалась и растягивалась. Затем я заметила, что она уже не была круглым диском, а постепенно принимала другую форму, и наконец я смогла увидеть, что это была арфа из свете, она смотрелась как драгоценное изделие с множеством алмазов. Но по мере того как она приближалась, мы поняли, что она была составлена из лошадей, и повозок, и людей, и всё это двигалось по воздуху по направлению к нам.
Наконец мы услышали приветственные выкрики людей с городских стен и поняли, что они тоже заметили их. «Теперь вы видите характер их деятельности в этом Городе». «Музыка», — предположила я. «Да, — ответил он, — она связана с музыкой. Это, во всяком случае, главная цель их визита».
Когда они подлетели ближе, мы увидели, что в группе несколько сотен человек. Это было прекрасное зрелище, — они шли путем небесным, кони и повозки из огня, а седоки из света. О, эти жители высших областей слишком красивы, чтобы мы могли рассказать тебе о них. Низший рангом был почти равен уровню Кастрэля, собственное сияние которого было спрятано, чтобы он мог быть одновременно как правитель Города, так и простым его жителем. Всё же, пока приближалась группа, мы заметили, что он начинает меняться. Его лицо и фигура светились всё ярче, пока, наконец, он не засиял так же ярко, как наименее яркий из тех, кто двигался по небу. Когда я думала об этом позже, то поняла, почему ему было необходимо приспосабливаться к низшим сферам, в которых он служил. Ведь когда он стоял перед нами сейчас, даже не обретя всей полноты своей природной яркости, всё-таки ни одна из нас не осмелилась обратиться к нему, но все мы отошли немного назад и оставили его стоять в одиночестве. Мы не были испуганы, но нам было непривычно — насколько я могу это выразить.
