Они совещались не слишком долго; и их представитель сказал: «Господин мой, всё так, как ты сказал. Теперь для нас осталось мало значения в том, что когда-то было средством узнать и поклониться Богу, нашему Отцу. Ведь благодаря обучению и нашим собственным размышлениям, мы смогли узнать, что все Господни дети — одного рода и расы, как дети Одного Единого Отца. Сейчас настало время, когда нам уже нет пользы в том, чтобы вспоминать нечто такое, что разделяет, даже если это разделение исполнено любви и полной терпимости. Мы отправим Алтарь назад; ведь там есть те, кто лучше помнит детали той религии, через которую мы теперь перешагнули.

А теперь, господин, мы следуем за тобой, чтобы узнать, по доброте твоей и тех наших ближних, кто служит под твоим руководством, всё, что только сможем, о Братстве всего человечества, как его понимают в этой более яркой стране и тех краях, что лежат за ней».

«Ты очень хорошо выразил это, — ответил Глава, — и так оно и будет. А теперь я поведу вас в края, что лежат за этими Воротами, в ваш Дом».

Сказав это, он смешался с толпой и поцеловал каждого в лоб; и я заметил, что, когда он это делал, их внешний облик становился более светоносным, а их одежды начинали излучать больше света. И Мать спустилась со своего места вниз и тоже всех поцеловала. И мы были так рады встрече, что никто не спешил уходить. Когда мы прошли через Ворота, Мать и ее девушки спели гимн Славы Высочайшему и нам всем — одновременно приветствуя и желая доброго пути…

Тебя интересует этот Алтарь и смысл слов нашего Главы.

Извини, что прерываю тебя, Забдиэль, но почему ты избегаешь называть его имя?

Я скажу тебе имя, чтобы ты мог поместить его в эти письма, но не могу воспроизвести для тебя сущность этого имени. Более того, мне это не дозволено. Я назову его Харолен. В этом имени три слога, как и в его; и оно вполне сгодится. Продолжим.

Он был поглощен общением с толпой, пока мы шли, а когда я заметил, что он освободился, то подошел и спросил, кто были эти люди, что они почитали и о чем он говорил на берегу. Харолен ответил, что в земной жизни они были почитателями Бога, Чье Имя было поглощено Огнем и Солнцем и Которому поклонялись древние персы.

Ты должен знать, что, когда люди переходят из земной жизни на первую стадию своей бесконечной жизни на этой стороне, они такие, какими покинули Землю. Они сохраняют обряды, способ жизни и поведение в соответствии со своей религией, с ее основными принципами. Но по мере их прогресса здесь вся солома и мякина отсеиваются, одна пригоршня за другой. Но тогда как некоторые стремительно движутся вперед, основная масса медлит и продвигается неторопливо; и те, кто оставил ее за спиной, возвращаются время от времени, чтобы дать наставления.

Так они идут из века в век, и из края в край, и от сферы к сфере; и подходят ближе и ближе к Универсальной идее Всеобщего Отца. Они по-прежнему остаются собратьями друг другу; но они учатся приветствовать, а потом и любить, собратьев других родов религиозной мысли и веры. Так происходит постоянное и всё возрастающее общение между людьми разной веры.

Но еще далеко до того, когда большинство сольется в абсолютное единство. Эти старые персы сохранили свой взгляд на вещи, и так будет еще долго. И не следует желать, чтобы было по-другому. Ведь у каждого собственный характер, и каждый вносит свой вклад в содружество всех.

Но эта группа сделала шаг вперед во время плавания по морю. Нет, я бы сказал, что во время этого плавания им было дано понять, что они уже преодолели эту стадию своего развития. И когда им было предложено испытание, они решили оставить Алтарь позади себя, а сами идти вперед в более широкое Братство Небесной Семьи Господа.

Ты обеспокоен, мой подопечный; ведь я одновременно вижу и чувствую, что твои ум и сердце в размолвке. Пусть это пройдет, брат мой. Знай и будь совершенно уверен, что всё, что есть реального и хорошего, истинного, будет длиться вечно. Остальное исчезнет. И Он, Которому ты служишь, действительно есть Истина, но не открывает тебе всей истины. Но Он сказал, что вы будете приведены в истину во всей ее полноте; и видно, как это происходит в сферах за пределами Земли. Сейчас я рассказывал именно об этом.

Одно я знаю — я, который, как и ты, возносит дань почитания и повиновения Христу Бога из Назарета, — Он по-прежнему впереди на долгом, долгом пути. Свет, который ослепил бы меня, для Него в Его Святости есть то же, что для меня сумерки. Он прекрасен, я знаю, потому что я видел Его, насколько был способен, но не в полноте Его славы и величия. Он прекрасен, о да, и красив так, что у меня нет слов сказать. И Ему я служу и оказываю почтение с радостным поклонением и великим счастьем.

Так что не волнуйся за свою собственную преданность. Ты не отнимешь у Него, с почтением отнесясь к нашим собратьям других вер, отличных от нашей. Ведь все они Его овцы, даже если и не из этой паствы. Который есть и был Сын Человеческий и Брат всех нас. Аминь.

Пятница, 19 декабрь 1913 г.

«Воздастся тебе по вере твоей». Эти слова остаются обещанием власти сегодня так же, как и в тот день, когда Он впервые сказал их; и их можно произносить с полной убежденностью в том, что они сбудутся. Только бы вера была, и тогда осуществление будет проявлено разнообразными способами, но без какой бы то ни было неопределенности причин и следствия.

И это касается не только вас, но и нас в этих сферах, развитых и развивающихся. Именно веру мы учимся достигать в нашем учении и, достигнув, обретаем силу помогать другим и радовать самих себя. Ведь это радость и удовольствие — давать больше, чем получать, как Он сказал.

Но не ошибайся в природе веры. В земной жизни она для большинства имеет неопределенный смысл — нечто среднее между доверчивостью и верным пониманием того, что есть истина. Но здесь, где мы изучаем сущность всего сущего, мы знаем, что вера — это нечто большее. Это сила, владеющая научным анализом, в определенной степени соответствует прогрессу, достигнутому человеком.

Чтобы лучше показать тебе, что я имею в виду, я расскажу тебе об одном происшествии.

Я посещал некоторые дома нижних сфер по просьбе моего Наставника, чтобы посмотреть, кто живет в них, и помочь, сколь возможно, своим советом, и отчитаться по возвращении. Я переходил из одного дома в другой и пришел наконец в коттедж в лесистой местности, где жили только дет с их опекунами, супругами. Они заботились о детях, мальчиках и девочках, мертворожденных или умерших во время родов или вскоре после того. Таких, как правило, не забирают в Дома нижних сфер, но сразу помещают выше, для их развития, так как в их природе мало земного и они нуждаются в большей заботе, чем те, которые жили хотя бы недолго.

Опекуны приветствовали меня, а потом по их зову пришли дети оказать мне гостеприимство. Но они очень стеснялись меня и сначала неохотно откликались на мои попытки заговорить с ними. Все эти дети очень нежны в своей красоте. Я всё-таки расположил их к себе, и вскоре они стали вести себя свободнее.

Один маленький мальчик приблизился ко мне и стал играть моим поясом, потому что ему понравился его блеск и было любопытство, из какого металла он сделан. Тогда я сел на маленький зеленый газон, посадил его себе на колени и спросил, что бы он хотел получить в подарок от этого пояса. Малыш сомневался в моей способности выполнить желание, но ответил: «Пожалуйста, пусть это будет голубок, господин». Это было очень вежливо с его стороны, и я сказал ему об этом и о том, что когда маленькие мальчики просят что-либо подобным образом, с верой и доверием, то их желания всегда исполняются, если, конечно, они мудры и приятны нашему Отцу.

Потом я поставил его на ноги перед собой и направил всю свою волю на исполнение его желания. И вскоре фигурка голубя возникла на металлической пластинке, которой застегивался мой пояс, и она становилась всё различимее, пока через какое-то время не вышла за пределы пластины, и тогда на моей ладони оказался живой голубь. Он ворковал и смотрел на меня, затем на мальчика, словно удивляясь, кто был его родителем. Я отдал мальчику птицу, и он положил ее за пазуху и побежал рассказать всем остальным, что произошло.