Сказав это Шейла склонила голову.

- Продолжай, рабыня, - приказал Клавдий.

Женщина подняла голову, удивлённо посмотрев на Убара.

- Вы можете подвергнуть меня пыткам, Господин, но, к сожалению, я знаю немногим больше, того что я уже Вам рассказала, - попыталась она развести руками, но кандалы ей этого не позволили. - Монстры держат нас в неведение, относительно своих планов, для того чтобы, в случае захвата в плен, мы не могли открыть их секретов, стратегии и замыслов. Остальное, что я Вам не рассказала, это детали, которые, боюсь, для Вас будут неинтересны и бессмысленны, ибо касаются появлений их агентов на Земле, моей с ними встречи, вербовки и тому подобного.

- Исходя из того, что есть люди, работающие на монстров, можно предположить, что могли бы быть и люди связанные с Царствующими Жрецами, - задумчиво проговорил Клавдий.

- Да, Господин, - она прошептала.

- Ты знаешь места на Горе, где, можно было бы найти таких людей? -спросил Клавдий у Шейлы.

- Есть несколько таких мест, Господин, - ответила она.

- Назови хотя бы одно такое место, - потребовал Клавдий.

Женщина побледнела от страха. Она повернулась к Хассану, своему господину, но от одного взгляда мужчины у неё испарились все колебания. Ей нечего было ожидать от него, ни мягкости, ни милосердия.

- Дом Самоса, в Порт-Каре, - тихо прошептала она.

Клавдий вначале бросил взгляд на Менициуса, а потом пристально посмотрел на Лигуриуса.

- Я предпочитаю не комментировать эти вопросы, - гордо выпрямляясь, ответил тот.

От его фигуры веяло гордостью и силой. Это был мужчина, как мне казалось, который мог бы стать подходящим господином рабыне живущей в сердце почти любой женщины. Я отдавала себе отчёт в том, что много раз в его присутствии чувствовала беспомощное возбуждение и страх той рабыни. Шейла избегала встречаться с его глазами. Она больше не была Татрикс. Теперь она была ничем, всего лишь раздетой и закованной в цепи рабыней.

- Несомненно, пытки могли бы вынудить Тебя пересмотреть своё решение, - заметил Менициус.

- Верно, - согласился Лигуриус. - Но только готов ли Аргентум ради этого пожертвовать своей честью?

Клавдий смотрел на Лигуриуса.

- Клавдий? – растерянно спросил Менициус.

- Лигуриус прав, - подтвердил Клавдий, - он прибыл к нам как свободный человек, по собственному желанию. Мы гарантировали ему неприкосновенность в Аргентуме, и обещали безопасный выход за стены города.

- Но он же делал всё возможное, чтобы направить наше расследование по ложному пути, лжесвидетельствовал, и подделал улики, - послышался возмущённый голос.

- Лживая тварь! – поддержал его второй голос.

- На кол его! - закричал какой-то мужчина.

- На кол! – послышались крики со всех сторон.

Мужчины вскакивали с мест, размахивали руками, горячились, грозя кулаками Лигуриусу. Один только бывший первый министр Корцируса спокойно стоял и улыбнулся. Он уже чувствовал себя победителем. Какой мелочью была бы его смерть по сравнению с пятном бесчестья на гербе Аргентума. Честь целого города бала гарантией его свободы.

- Уведите бывшего первого министра Корцируса с наших глаз, - приказал Клавдий, - чтобы он не соблазнял меня подвергнуть опасности поручительство моего города. Пусть снимут с него кандалы, как только он окажется в своих покоях, и держат его там под арестом.

Два гвардейца подхватили Лигуриуса за руки.

- Мы должны тщательно расследовать внезапно открывшиеся обстоятельства, - объяснил Клавдий Лигуриусу, - и сделать соответствующие выводы. Возможно, что у нас может возникнуть потребность в Вас для дальнейшего расследования, и Ваши свидетельства на слушаниях, аналогичных сегодняшнему. В любом случае Вы останетесь здесь, пока наше расследование не будет завершено. Тогда, и только тогда, слово Аргентума будет соблюдено. Такова наша воля.

- Это полностью соответствует нашим договорённостям, - надменно ответил Лигуриус. - Я подчиняюсь Вашему решению также охотно, как если бы был вынужден соблюдать его по необходимости.

- А давайте будем расследовать тысячу лет! – весело крикнул кто-то.

- Это не метод Аргентума, - улыбнулся Клавдий.

По жесту Клавдия солдаты повели Лигуриуса из зала.

- Вы возражаете, Менициус, друг мой? - поинтересовался Клавдий.

- Я не знал о гарантиях, предоставленных Аргентумом, - сказал Менициус. - Конечно, при этих обстоятельствах, у Вас практически нет простора для маневра.

- В некотором смысле, я даже чувствую к нему жалость, - признался Клавдий, глядя в след Лигуриусу. – Он, сильный мужчина, безжалостный и влиятельный, гордый и властный, позволил женщине сделать из себя простофилю, и плясать под её дудку.

- Давайте сюда ту рабыню, - велел Клавдий, указав на Шейлу, и захныкавшую женщину вздёрнули на ноги и с бряканьем цепей подтащили и швырнули на колени перед Убаром.

- Эта женщина, - ткнул пальцем Клавдий в Шейлу, - была, согласно свидетельствам и доказательствам, письменным и устным, признана прежней Татрикс Корцируса. И, в конечном счете, сей факт был признан, даже ей самой.

Он сверху вниз посмотрел на Шейлу, и спросил:

- Кто схватил Тебя и доставил сюда, рабыня?

- Хассан из Касры, Господин, - ответила она.

- Таким образом, награда однозначно принадлежит Хассану из Касры, -провозгласил Клавдий, - Принесите и передайте ему деньги!

Один из офицеров покинул зал. А Хассан обойдя столы вышел вперёд и встал подле своей коленопреклонённой рабыни. Через несколько инов в зал возвратился офицер, внеся на плече тяжелый, туго набитый мешок. Этот мешок, который должен был весить как минимум фунтов девяносто – сто, он довольно мягко опустил на пол перед столом.

- В этом мешке, - объявил Клавдий, - скрупулёзно посчитанные, находятся полторы тысячи золотых статериев Аргентума, отчеканенных монетным двором, Убара. Но ради своей уверенности в этом вопросе, Вы можете потребовать проверки.

Хассан задумчиво посмотрел вниз на Шейлу.

- Желаете ли, чтобы сюда принесли весы? - поинтересовался Клавдий. -Мы не посчитаем это оскорблением. Если какое-либо несоответствие будет выявлено, возможно, допущенное по невнимательности, то мы это сразу урегулируем.

- Нет, - отмахнулся Хассан. – Нет нужды тащить сюда все эти гири, рычаги, цепи и чаши.

- В таком случае, примите заслуженную награду, - заявил Клавдий. - Вы действительно заслужили её.

- А что ждёт эту женщину? - поинтересовался Хассан, указав на Шейлу.

- Кол для неё уже давно установлен не стене, - пожал плечами Клавдий. – И, наверное, уже заждался её.

- Полторы тысячи золотых монет, - усмехнулся Хассан. – Мне кажется это многовато за простую рабыню.

- Но это же Вы сами, насколько я это знаю, - улыбнулся Клавдий, -стали тем, кто заключил её шею в стальное кольцо, и вскоре после этого, раскалённым железом, превратил её в рабыню.

- Ну, да, кажется, я припоминаю что-то подобное, - улыбнулся Хассан, и вновь мазнув взглядом по фигуре Шейлы, спросил её: - Ты – на самом деле рабыня?

- Да, мой Господин, - ответила она, - и только Вы знаете, на сколько я рабыня.

Я был взволнована тем, что она сказала это. Каждая женщина, в самой глубине её сердца, мечтает найти мужчину, которому она должна будет служить. Мужчину, который выведет на свет глубоко скрытую в ней рабыню, мужчину, который бескомпромиссно согнет беспомощную её к своему желанию. Очевидно, в Хассане Шейла нашла именно такого мужчину.

- Ты готова к передаче Клавдию и высшему совету? - спросил Хассан.

- Да, Господин, - сказала она. - Я прошу только, разрешить мне в последний раз поцеловать Ваши ноги, чтобы выразить этим уважение и почтение, а также, мою благодарность за радость, которую Вы подарили мне за эти несколько дней, что я Вам принадлежала. Они были самыми драгоценными в моей жизни.

И она нежно поцеловала его ноги, демонстрируя почтение и любовь мужчине, который сделал её рабыней. На мои глаза навернулись слезы.