- Какие именно? – поинтересовалась я.

- Этот предмет, независимо от того, что это, - продолжал мой собеседник, словно не слыша моего вопроса, - может быть ясно классифицирован по установленным стандартам, принятым в нумизматике. Это даже не промежуточный случай. Вам даже не потребовался бы эксперт для его аттестации. Любой компетентный нумизмат смог бы оценить это. Если бы это была монета современной чеканки, то она была бы оценена как XF, то есть отличная. Здесь нет чётких, очевидных признаков износа, но его поверхность не столь безукоризненна, чтобы её можно было квалифицировать UNC – не бывшей в обращении, или MS – никакого износа. Если бы это была древняя монета, то она также могла бы быть отнесена к XF, но здесь стандарты квалификации несколько отличаются. Снова нет почти никаких признаков износа, и детали рисунка, в целом, точны и отчётливы. Видна отличная заготовка, и центровка при чеканке была почти отличной. Некоторые незначительные недостатки, такие как маленькие царапины и зарубки, считаются приемлемыми в этой категории для древних монет.

- Но о каких следах ношения в кошельке идёт речь?

- Вы не сможете разглядеть их невооруженным глазом, - ответил он, вытащил из ящика стола и установил на штатив большую лупу. – Воспользуйтесь этим, - предложил эксперт, включив настольную ламп и положив монету под увеличительное стекло.

- Вы видите крошечные зарубки? – спросил он.

- Да, - ответила я присмотревшись.

- Это и есть – следы ношения в кошельке, - пояснил мой собеседник. -Они обычно появляются, если монеты, или другие предметы, свободно хранятся с несколькими другими, скажем в кошельке или коробке.

- Значит, этот предмет содержался в чём-то, вместе с большим количеством других таких же? - спросила я, отрываясь от разглядывания.

Мне в голову пришла интересная мысль, и я спешила её уточнить.

- Конечно, - кивнул мужчина. – Но с другой стороны такие отметины вполне могли бы появиться также и по другим причинам.

- Следовательно, все данные свидетельствуют, что это - монета? – сделала я вывод.

- И, тем не менее, большая часть доказательств, предполагает, что это не может быть монетой, - остудил он моё энтузиазм.

- О каких доказательствах идёт речь? – поинтересовалась я.

- Прежде всего, о том, что это нельзя отнести ни к одному из известных видов монет.

- Это я уже поняла.

- Насколько мне известно, - продолжил он, - ни один город, королевство, страна или цивилизация на Земле никогда не чеканили таких монет.

- Значит, это, всё же, не монета, - вздохнула я.

- Я полагаю именно так, - подтвердил эксперт. – Нет нужды платить мне.

Я, тут же, пока он не передумал, вернула приготовленную для него плату в свой кошелёк

- Этот предмет оказался столь интересным, - пояснил он, – что просто рассмотреть его, во всей его красоте и таинственности – это более чем достаточная оплата.

- Спасибо, - поблагодарила я эксперта.

- Мне жаль, что не смог быть более полезным, - ответил он.

- Постойте! – крикнул он мне вслед, когда я уже подошла к двери. – Кажется, Вы забыли это, - указал он, поднимая маленький, круглый, тяжелый предмет, оставшийся на фетровом лоскуте.

Я повернулся лицом к нему. Признаться, я была рассержена, поскольку до этого визита полагала, что у предмета, возможно, была некоторая ценность.

- В качестве зримого напоминания розыгрыша? - с горечью спросила я.

- Возможно, - улыбнулся мужчина, - но всё же, будь я на вашем месте, я бы забрал его с собой.

- Почему? – удивилась я.

- У него есть металлическая ценность, или ценность слитка.

- О?

- Да, - кивнул он. - Разве Вы не поняли, из чего это сделано?

- Нет, - призналась я.

- Это – золото! - пояснил он.

Я быстро вернулась назад, схватила предмет и положила его в свой кошелек, а затем поспешно, покинула его офис.

- Направьте вентилятор вверх, - велел мужчина, который, как казалось, командовал в студии фотографа, и вентилятор задул снизу.

- Продолжайте держать это положение, - сказал он, - левой стороной к нам, подбородок приподнят. Так, хорошо.

Теперь мои волосы поднялись и развевались сзади. Я чувствовала поток воздуха от вентилятора, что прижимал блузку вплотную к моему телу, и трепал шёлк по бокам.

Ветер задувал под воротник, и играл полами блузки, торчащими из узла завязанного мною под грудями, как того потребовал мужчина.

- Теперь выгните спину и поднимите руки к волосам, - услышала я новую команду. - Хорошо, превосходно, - похвалил он.

Я не была профессиональной фотомоделью. Но я считала, что была достаточно красива для этого, и частенько мечтала о том, чтобы быть ей, но, тем не менее, моделью я не была.

Послышался очередной щелчок камеры.

- Прекрасно, - прокомментировал мужчина. - Теперь смотрите на нас поверх вашего левого плеча.

Я отдала желтоватый, металлический предмет на анализ его химического состава. Он действительно оказался золотым, и я продала его скупщику драгоценных металлов. Полагаю, что, скорее всего, этот загадочный предмет уже был переплавлен. А я выручила тысячу восемьсот баксов.

- Теперь, повернитесь к нам, и немного присядьте. Погрузите руки в волосы, - скомандовал мужчина. - Хорошо.

Складывалось впечатление, что эти люди, хотели обучить меня быть моделью. Но всё же, я подозревала, что не это было их истинной целью. Кстати, я как-то не задумывалось относительно того, что могло бы быть их истинной целью. Мне хватало того, что они, совершенно очевидно, обладали средствами, чтобы хорошо мне платить.

- Теперь улыбнитесь, Тиффани, - приказал мужчина. - Хорошо. Теперь присядьте на корточки, руки держите на коленях. Вот так. Теперь опустите левое колено на песок. Руки переместите на бедра. Плечи отведите назад. Хорошо. Улыбайтесь. Хорошо.

- Хорошо, - добавил один из присутствующих в студии мужчин. Я видела, что они были довольны мной. Это и мне доставило удовольствие. Я даже уверила себя, что они могли бы нанять меня. Как бы то ни было, но я чувствовала, что они желали меня, что моя красота не была им безразлична. И это мне нравилось, поскольку я считаю себя красавицей. Почему девушка не может использовать свою красоту в своих целях, и двигаться вверх по карьерной лестнице?

- Теперь смотрите прямо в камеру, левая рука на бедре, а правая на колене, - скомандовал мужчина, - изобразите обиду на лице. Хорошо.

- Она хороша, - восхитился ещё один из мужчин.

- Да, - согласился с ним второй.

- Теперь выражение опасения, - велел первый.

- Неплохо, - похвалил второй.

На тот момент я работала продавцом в крупном супермаркете на Лонг-Айленде, обычно моим местом был парфюмерный отдел или отдел женского белья. Можно сказать, что именно благодаря этому я и стала объектом внимания того мужчины, что сейчас руководил этой фотосессией.

- Это невероятно, - пробормотал он про себя.

Казалось, что он неспособен оторвать от меня глаз. Я уже привыкла к тому, что мужчины смотрят на меня, конечно, обычно они делают это украдкой, притворяясь, что разглядывают товар на витрине. Именно потому, что я симпатична, меня и выбрали, чтобы работать в тех отделах. Ведь для того, чтобы продавать дамское белье и косметику, обычно подбирают самых привлекательных девушек. Такой подбор и размещение персонала – зачастую является частью торговой стратегии магазина.

Но этот мужчина смотрел на меня совершенно не так, как я привыкла, чтобы на меня смотрели. Он не смотрел на меня украдкой, делая вид, что интересуется чем-то ещё, или даже не рассматривал меня откровенно, как это делают некоторые мужчины на Земле, редкие мужчины надо признать, которые смотрят на женщину прямо, рассматривая её именно так, как женщину. Нет, этот мужчина смотрел на меня скорее, как если бы он едва верил тому, что он видел. Смотрел, как если бы я могла быть кем-то ещё, кем-то, кого он, возможно, знал когда-то. Кем-то кого он не мог ожидать встретить в таком месте. Он приблизился к прилавку, и внимательно посмотрел на меня.