Я осторожно открыла глаза, как раз в тот момент, когда слин сделал очередной выпад в мою сторону. В моей памяти навечно отпечаталась его ощеренная пасть, клыки, длинный тёмный язык, сверкающие глаза, решимость, преданность, мощь и рвение настоящего убийцы. Я запрокинула голову и отчаянно закричала:

- Пощадите! Умоляю о милосердии, моих владельцев!

Я орала, испуганная рабыня, обращаясь ко всем сразу, в панике, как если бы они могли быть моими законными владельцами.

Послышалась команда, и слин успокоился, набросившись на кусок мяса, прилетевший ему под ноги. Меня трясло от пережитого потрясения. Не держи меня солдат за руки, я, скорее всего уже упала бы в обморок. Дразус Рэнциус бросил на меня презрительный взгляд. Меня это даже не задело. Я была слабой девушкой, и рабыней, а не воином как он.

- Теперь Вы все видите, - усмехнулся Лигуриус, - кто был настоящей Татрикс Корцируса.

- Получилось, что обе женщины, - задумался Клавдий, - были идентифицированы таковыми, одна по вещам, предъявленным Хассаном, а вторая в силу тех, которыми снабдили нас Вы.

- Ну, так исследуйте печати, - торжествующе предложил Лигуриус. – Проверьте, которые являются оттисками настоящей печати Корцируса!

Сломанные печати передали Клавдию, который положил их на стол перед собой, и его тут же окружили члены высшего совета.

- Печать, снятая с пакета Лигуриуса, является оттиском печати Корцируса, - признал Убар.

- Этого не может быть, - заявил Хассан.

- Возможно, Вам дадут пару анов, на то, чтобы покинуть Аргентум, -бросил ему Лигуриус.

- У меня ещё есть письмо от Менициуса! - напомнил Хассан.

- И оно, тоже, несомненно, будет нести ту же самую печать, что была на пакете, - язвительно произнёс Лигуриус.

- Да, - кивнул Хассан.

- У меня, тоже, есть такое письмо, но только подлинное, - заявил Лигуриус. И в нём перечень и подтверждение подлинности предметов одежды, которые я Вам предоставил. Моё письмо подписано Менициусом и отмечено настоящей печатью Корцируса.

Он вытянул из складок своих одежд и продемонстрировал свиток, обернутый лентой. Лента и край свитка, были залиты расплавленным воском, имеющим оттиск соответствующей печати.

Оттиск исследовали в первую очередь.

- Это - печать Корцируса, - огласил свой вердикт Клавдий.

Затем не менее скрупулёзно было прочитано и проверено само письмо.

- Описание соответствует предметам одежды, представленным Лигуриусом, - объявил один из членов высшего совета.

- А кем подписано письмо? - спросил Лигуриус.

- Подпись Менициуса, - признал один из членов совета, отрываясь от текста и смотря на Лигуриуса.

- А вот я так не думаю, - послышался чей-то голос, и все глаза устремились в дальний конец комнаты.

Гость, скрывавшийся под капюшоном и прежде никак себя не проявлявший, наконец, встал со своего места.

- И кто посмел противоречить мне в этом? - поинтересовался Лигуриус.

- Я думаю, что кое-кто в этом зале меня знает, - сказал гость, двумя руками откидывая свой капюшон на спину. - Некоторые из Вас присутствовали при моём вступлении в должность Администратора Корцируса.

- Менициус! – закричали сразу несколько мужчин.

Лигуриус отпрянул.

- Дорогой мой Лигуриус, - обратился к нему Менициус, - Твой сторонник в Корцирусе уже находится в заключении. И он успел во всём признаться. Соответственно, я счёл, что это могло бы представлять интерес для собравшихся здесь, и рискнул прибыть в Аргентум инкогнито. Я сделал это по бумагам второстепенного чиновника посольства.

Надо ли говорить насколько же поражена я была! Ведь, оказалось, что неизвестный до настоящего времени гость, был мне знаком. Мы сталкивались с ним прежде. Тогда его называли Менициус из касты кузнецов. Он был тем самым мужчиной, жизнь которого я спасла, когда он так яростно высказался против правления Татрикс, в тот далёкий день, когда в сиянии парадной процессии меня вместе с Лигуриусом, в паланкине, проносили по улицам Корцируса. Несомненно, Дразус Рэнциус, который перехватил кузнеца, у самого паланкина, хорошо помнил и его, и его храбрость, и его неприятие правления Татрикс.

- Честно говоря, мне было интересно узнать, что именно Ты был лидером сопротивления режиму Татрикс, - сказал Менициус обращаясь к Лигуриусу. – Признаться, сам–то я думал, что эта честь принадлежала мне.

Лигуриус беспокойно заозирался вокруг, и отступил на пару шагов назад.

- Я бы посоветовал Вам, заковать этого человека кандалы, - предложил Менициус Убару Аргентума.

- Сделать так, - приказал Клавдий гвардейцам.

Двое из них метнулись к Лигуриусу, и уже через мгновение его запястья были скованы у него за спиной.

- Печати на пакете и письме переданных Хассаном подлинные, - заверил Менициус. – Однако, вполне естественно, что они Вам пока незнакомы, потому что, это оттиски с новой печати Корцируса. Сразу после свержения режима Татрикс выяснилось, что старая печать пропала. Мы тогда решили, что, скорее всего её прихватил с собой Лигуриус, скрываясь из города. Теперь это уже очевидно. Вот поэтому, а также в ознаменование провозглашения нового правления в Корцирусе, было решено заменить печать.

Лигуриус, закованный в кандалы, хмуро смотрел себе под ноги.

Менициус обошёл вокруг столов, и остановился передо мной и Шейлой. Мы, как и положено рабыням, согнулись в поклоне, касаясь лбом пол.

- Поднимите головы, рабыни, - приказал мужчина.

Мы обе послушно выпрямились.

- Вот мы и встретились снова, - сказал Менициус мне.

- Да, Господин, - ответила я.

- Кто Ты? – спросил он.

- Мой господин - Майлс из Аргентума. Он назвал меня Шейлой.

- Ты хорошо выглядишь в рабских цепях, Шейла, - отметил Менициус.

- Спасибо, Господин.

- Кто Ты? - спросил он, уже повернувшись к Шейле.

- Мой господин - Хассан из Касры, - торопливо заговорила она. - Он назвал меня Шейлой.

- Ты тоже хорошо смотришься в цепях, рабыня Шейла, - сказал он.

- Спасибо, Господин.

Затем он вытащил из-под одежды пакет и, открыв, продемонстрировал всем его мягкое шёлковое содержимое.

Шейла отпрянула, вздрогнув так, что зазвенели её цепи.

- А вот ещё кое-что из одежды, доставленной Корцируса, - усмехнулся он. – Мы нашли их среди прочего имущества Татрикс Корцируса, собранного в её комнатах во дворце.

Он повернулся, чтобы взглянуть на Шейлу.

- Подозреваю, Тебе они знакомы, не так ли? – поинтересовался Менициус. – Признавай уже, ничтожество!

- Всмотритесь в особенности этих вещичек, - обратился он к залу. – По своему стилю, это, несомненно, предметы одежды рабыни. Это можно сказать по их лёгкости, мягкости и тонкости. Но надо признать, что есть и кое-какие отличия. Например, прошу заметить, что здесь есть закрытие интимных мест. Это, конечно, было бы необычно в одежде, которую мог бы позволить гореанский рабовладелец своей невольнице. Всё это – элементы одежды варварок, - объяснил Менициус.

Предметы нижнего белья, столь привычные для женщин Земли, мужчины начали рассматривать, передавать друг другу, обсуждая между собой, отпуская едкие комментарии, сопровождаемые взрывами хохота. Я и правда никогда раньше не думала о том, насколько женственными они были и как подходили рабыням. Ну кто, кроме рабыни позволил бы таким очаровательным, тонким, шёлковым вещам коснуться их тел?

- Некоторые из девушек варваров, как почти все мы знаем, прибывают на Гор одетыми, если конечно им изредка позволяют сохранить их одежду, или кое-какие части одежды, вроде тех, что Вы сейчас смогли рассмотреть, но лишь для того, чтобы сорвать их, с выставленных на торги варварок.

Последние слова Менициуса были встречены одобрительным гулом из-за столов. Существует такое известное гореанское высказывание, что только дурак покупает одетую женщину.

- Но, с другой стороны, Татрикс Корцируса, хотя и варварке, очевидно, разрешили оставить эти вещи. Так же ей оставили её свободу. Лишь недавно это упущенье исправил Хассан из Касры.