Мысли Оура прервал прогремевший взрыв.

— Что за?!

Он тут же опомнился и перевел взгляд. На линии фронта все еще клубилось огромное облако взрыва, подкинувшее в воздух нескольких солдат.

— Это… магия взрыва?! Чем занимаются наши маги?! Пусть блокируют заклинания врага!

— О-они блокируют! Это была не магия! — воскликнул в ответ посыльный.

Всякая магия производится с помощью энергии. А значит, какой бы сильной она ни была, ее можно заглушить равным объемом собственной энергии. Обычно такое явление называется контрзаклинанием.

Однако контрзаклинания бесполезны против атак, не полагающихся на магическую энергию. Они способны отразить магические клинки, с которыми по остроте не сравнятся лучшие мечи мира, но пасуют перед обычным тупым ножом. Естественно, что маги поддерживали и другой барьер, защищавший от физических атак. Однако…

— Не магия?! Что за вздор? Как еще они смогли оторвать людей от земли, если у них нет осадных ору…

— Это был удар мечом… — напряженно вмешалась Юнис, прерывая тираду Оура.

— Мечом?.. Хочешь сказать, нескольких человек раскидало от взмаха клинка?!

На такое не способны даже могучие огры и гиганты. А уж люди — тем более.

Другими словами, они имели дело не с человеком. Существо, способное на такое, уже не могло им называться.

— Не думала, что увижу его так скоро, — дрожащим голосом продолжила Юнис. — Моего брата…

***

“Герой свинца” Зайтлид.

О нем говорят, что он достоин даже не тысячи, а десяти тысяч воинов, что он такой один на сотню миллионов. Но пусть даже он сын короля-героя Вульфа и не имеющий себе равных герой, о его существовании известно немногим.

Причин тому две. Первая в том, что он, в отличие от отца, не слишком любит битвы, из-за чего лишь истребляет монстров в отдаленных районах и подавляет восстания. Вторая — в “проклятии свинца”, поразившем его тело.

Другими словами, на него не действуют никакие заклинания, но и сам он совершенно не способен использовать магию. На первый взгляд может показаться, что невосприимчивость к магии — весьма удобная вещь, но дело не ограничивается атакующими заклинаниями.

Его ранам не помогают не только исцеляющие заклинания, но и волшебные лекарства. На поле боя он не слышит докладов, которые передаются по магической связи. Всякий легендарный меч, в котором таятся сильные чары, превращается в его руках в груду железа, а лучшие доспехи — в хлам.

Он сам наложил на себя проклятие. Он отверг всякую магию как слабую и немощную. И хотя некоторые говорят, что именно доходившая до упрямости непреклонность Зайтлида сделала из него воина, с которым не сравнится даже его отец, он так и прозябал в безвестности в битвах на задворках страны.

Он неспешно шагал к штабу Оура по коридору, который проложили ему солдаты обеих армий, и пехотинцы лишь нервно глотали слюну. Возможно, они победили бы его, если бы напали всем скопом, но потери бы понесли огромные. Они выиграли бы битву, но проиграли бы войну. Вместо этого Оур выбрал другой путь — выставить против него своего элитного бойца.

Двухметровый Зайтлид казался настоящим великаном. Он с легкостью нес на спине огромный меч, длиной, пожалуй, с него самого. На теле его был доспех из нагрудника и рукавиц. На Юнис он не походил ни мощными словно стволы руками, ни суровым словно скала выражением лица. Они напоминали друг друга лишь рыжими волосами и зелеными глазами.

— Так это ты темный владыка Оур? — глухо спросил Зайтлид, окидывая Оура взглядом. В голосе его не слышалось никаких эмоций или интонаций.

— Он самый. А ты, стало быть, герой свинца Зайтлид? Слухи не преувеличивали твою силу, — ответил Оур, и Зайтлид кивнул, не меняясь в лице.

— Да. Мое имя — Зайтлид Рейвен Ль’Эра Грандьера. Вижу, моя сестра у тебя, — нисколько не стесняясь, представился он истинным именем и перевел взгляд на Юнис.

Та стояла в боевой стойке со вскинутым мечом и не сводила с Зайтлида глаз. Оур на всякий случай попытался проклясть Зайтлида по его истинному имени, но ничего не добился. По всей видимости, на него и в самом деле не действовала никакая магия.

— Ты возвращаешься домой, Юнис, — грубо сказал Зайтлид, и Юнис навела на него клинок.

— Брат… я не могу одобрить действия нашего отца. Люди — всегда люди, даже иностранцы, поэтому… — на редкость вежливо начала Юнис...

— Юнис, — но Зайтлид перебил ее. — Мне не интересны твои доводы. Я получил один-единственный приказ: “вернуть тебя”. Силой, если откажешься.

— ...Как пожелаешь!

Рука Юнис испустила пламя. Зайтлид чуть прищурился на мгновение, но не стал даже пытаться уворачиваться. Огонь коснулся его кожи, и в то же мгновение погас, не оставив и малейшего ожога.

Но за то мгновение, когда пламя перегородило обзор Зайтлида, Юнис успела зайти ему за спину. Она сдвинулась со скоростью, за которой не смог бы угнаться человеческий глаз, и изо всех сил опустила меч на его плечо.

Раздался звон стали, и меч отбросило обратно. Зайтлид не сдвинулся ни на шаг — он отбил замах латной рукавицей.

— Все еще полагаешься на детские игры? В конце концов, магия — лишь демоническое учение. Сколько раз я объяснял тебе, что она — презренная уловка, обманом извращающая мир? — проговорил Зайтлид, занося меч над головой. — Я покажу тебе истинную силу.

Зайтлид с размахом опустил клинок. Поток чистой разрушительной энергии разрубил пространство. Груда железа расколола твердь, образовав уходящий вдаль разлом.

Юнис кое-как увернулась от атаки, но в противном случае та перерубила бы ее вместе с мечом, доспехом и всем остальным. Впрочем, Юнис не из тех, кого так легко испугать. Она будто танцевала в воздухе дуновением ветра и раз за разом предпринимала атаки с самых разных сторон. В ответ Зайтлид безошибочно определял ее уловки и отмахивался от атак краткими движениями.

Их битва поражала воображение. Когда Юнис сражалась в полную силу, за ней не успевала следить даже Элен, не говоря уже об Оуре. В противовес ей Зайтлид двигался медленно, но речь уже не шла о том, что неспешность грозила ему пропущенными атаками. Он не торопился просто потому, что мог вместо скорости отражать атаки весом. Он обладал той идеальной неспешностью, которая позволяла защищаться редкими движениями, словно предугадывая будущее.

Элен натянула тетиву, чтобы поддержать товарища, но не могла выпускать в противника стрелы. Битва героев уже вышла на ту высоту, которой сила темной альвийки никогда не достигла бы.

Доселе лишь защищавшийся Зайтлид перешел в наступление. Юнис отвела его атаку левой рукой и выбросила вперед клинок. Меч Зайтлида рассек ее руку, клинок Юнис оставил на его груди неглубокую рану.

Они сражались на равных. Если кто-то пропускал удар, другой тут же пользовался уязвимостью противника и попадал сам. Но между их телосложением и оружием была непреодолимая пропасть.

Юнис не доходила Оуру даже до шеи. Голова Зайтлида же словно упиралась в небеса. Разница в длине легкого одноручного клинка и тяжелого двуручника была не менее очевидной.

— Уф, уф, уф!.. — тяжело дышала Юнис, истекая кровью из бесчисленных ран.

— Сдавайся. Тебе не одолеть меня, — равнодушно сказал Зайтлид.

Он, как и Юнис, пропустил множество ударов, но все раны оказались настолько мелкими, что почти не кровоточили.

— ...Пожалуй, ты прав. Но победишь ли ты двоих?

Оур мгновенно залечил раны Юнис магией. Сейчас они уже не сражались за замок Фигурии. Против них стоял лишь один враг, а энергией Оур запасся с избытком.

— ...Чепуха. Думаешь, ты победил меня?

Зайтлид взмахнул мечом. Оур ни за что не смог бы уклониться. Его тело разрубило пополам и тут же обратилось деревянным вместилищем.

— Я же сказал, магия — лишь детская игра. Меня ей…

— А как тебе такое? — перебил Оур, вновь появляясь перед ним.

Зайтлид молча занес клинок. Юнис воспользовалась шансом, подскочила к нему и выбросила клинок. Зайтлид извернулся, чтобы уклониться от атаки, но острие все же впилось в его тело и выпустило кровь.