На наш взгляд, такой подход вообще связан с переориентацией управления на оказание необходимой помощи исполнителям, на позитивное регулирование, что соответствует самой природе происходящей перестройки. Но для реализации такого подхода на практике нужны инструменты, правовые средства, к которым, несомненно, относится методика принятия социально-правовых решений.
В управленческом плане это означает необходимость:
а) развивать и углублять методики принятия социально-правовых решений как сложившиеся, апробированные модели социальной и профессиональной деятельности, привязывая их к проблемным ситуациям реализации уголовного закона, правам и обязанностям правоохранительных органов, иных субъектов принятия решении;
б) добиваться внедрения обоснованных методик в практическую деятельность, обеспечивая это прямыми и косвенными путями;
в) обеспечивать стабильность, беспробельность и эффективность практики реализации уголовного закона, сочетая это с обеспечением социальной защищенности.
Внедрение методики принятия социально-правовых решении возможно при наличии или создании в практической деятельности определенных предпосылок, к числу которых нужно отнести и готовность (подготовленность) должностных лиц к принятию решении. Сюда относится интеллектуальная и волевая подготовленность отдельных категорий и групп работников органов власти и управления, принимающих решения, их правовая культура и профессиональная позиция.
Следует также указать на необходимость объективных предпосылок, к которым относятся: правовая основа принятия социально-правовых решении; защищенность лица, принимающего решение; его информационная и ресурсная обеспеченность; система управленческих показателей и оценок и т. п. По-видимому, необходимость в этих предпосылках не вызывает сомнений. Но эмпирические исследования показывают, что различное состояние борьбы с преступностью и отдельными видами преступлений, выбор различных мер борьбы с преступностью нередко определяются не столько объективными условиями, сколько ориентацией на облегчение своей деятельности, упрощенчеством, отсутствием привычки к анализу, переоценкой, например, репрессии. Во многих случаях должностные лица правоохранительных органов не могли противостоять незаконному на них давлению, что также приводило к принятию необоснованных и незаконных решений.
Это с особой актуальностью ставит вопрос о разработке субъективных предпосылок, волевой подготовленности. Она включает:
а) субъективные цели и мотивы поведения, отражающие желаемые результаты;
б) способность к волевым усилиям, приводящим к затрате физических, моральных, интеллектуальных сил, осложнению либо оптимизации своего положения и иным последствиям, включая возможные осложнения отношений;
в) наличие волевых ресурсов, позволяющих обеспечить последовательное и стабильное поведение, подчиненное избранным целям и мотивам;
г) степень удовлетворенности достигнутыми результатами, равно как и иное состояние психики, возникающее в процессе претворения цели в результат.
Роль волевой подготовленности не всегда достаточно ярко и точно учитывается юристами при разработке методик принятия различных решений. Однако психологи придают им серьезное значение, да и на практике значимость воли улавливается достаточно хорошо уже на уровне здравого смысла. Поэтому действительная проблемная ситуация состоит в том, чтобы определить регулятивное значение волевых предпосылок принятия социально-правовых решений, их действие на различных уровнях, в разных ситуациях, применительно к различным решениям.
Волевые процессы и состояния влияют на принятие социально-правовых решений, определяя:
а) готовность общества и его представителей к выявлению проблемных ситуаций реализации закона в борьбе с преступностью и к интеллектуальной разработке принимаемого решения;
б) степень активности преодоления возникающих организационно-управленческих и иных трудностей, связанных с принятием решения;
в) состояние конформности, т. е. согласия с мнением различных лиц и групп лиц, могущих быть заинтересованными в определенном решении;
г) интенсивность и устойчивость работы по принятию решений;
д) ориентацию на те или иные цели и приоритеты деятельности, которые могут совпадать или не совпадать с заданными в официальном и неофициальном порядке.
Сами процессы оптимизации воли, ее укрепления либо, напротив, ослабления ее негативной направленности исследуются педагогикой, психологией, теорией и методикой управления. В данном случае правовед мало что может сказать о том, как следует воздействовать на волю правоприменителя и законодателя. Несомненно, однако, что понять практику принятия социально-правовых решений в сфере борьбы с преступностью без учета волевых процессов невозможно достаточно глубоко. Жизнь это показала достаточно убедительно.
Так, значительных волевых усилий потребовало проведение мер, направленных на повышение авторитета адвокатуры, преодоление неправильной практики правовой оценки ряда хозяйственных преступлений. Потребовалась воля, чтобы изменить карательную политику в направлении ее гуманизации.
Интеллектуальные предпосылки принятия социально-правовых решений включают профессиональное правосознание и профессиональные навыки работы, проявляющиеся на фоне определенных интеллектуальных способностей человека. Эти предпосылки достаточно хорошо рассмотрены в юридической литературе, посвященной правосознанию, и здесь вряд ли есть смысл на них останавливаться.
Вместе с тем в настоящее время существует потребность в усилении с помощью научных и управленческих средств, нравственных и иных стимулов ряда позитивных тенденций, наметившихся в практике принятия социально-правовых решений. На наш взгляд, к таким тенденциям (если их выразить самым общим образом) относятся:
а) усиление значимости результатов социально-правового мышления для социально-правовых решений;
б) дальнейшее расширение круга и компетенции его участников;
в) общее повышение наукоемкости, адекватности и эффективности процесса социально-правового мышления и принимаемых социально-правовых решений;
г) совершенствовании внешних условий его функционирования (организационных процедур, обеспеченности информацией и др.).
Желательными проявлениями этих тенденций могут считаться: более широкая публикация результатов социально-правового мышления; обеспечение альтернативности подхода (желательно на конкурсной основе) к проблемным ситуациям; повышение требовательности общества к компетентности лиц, принимающих решения; установление ответственности за игнорирование, искажение, сокрытие информации, за принятие заведомо неверных или просто ошибочных решений (ответственность за это наступает в ряде ситуаций конкретного правоприменения, но крайне редко или практически никогда – за принятие решений более общего характера); расширение круга используемой информации и др.
Следующей субъективной предпосылкой принятия социально-правовых решений является правовая культура. Рассмотрение правовой культуры, в каком бы ракурсе оно ни велось, основывается на методологическом указании В. И. Ленина о том, что нужно «научить бороться культурно за законность, ничуть не забывая границ законности в революции».[91] Из этой формулы следует, в частности, что правовая культура находится в тесной связи с социалистической законностью; пронизывает процесс укрепления законности, выступает в качестве его метода и необходимого состояния; представляет собой важнейшее практическое условие эффективности всех направлений борьбы с преступностью. Наконец, чрезвычайно существен вывод о том, что правовую культуру необходимо постоянно развивать, постоянно решать задачу научиться бороться культурно, научить правовой культуре борьбы с любыми нарушениями социалистической законности и, естественно, в первую очередь с преступностью.
Эти задачи особо актуальны в условиях перестройки деятельности правоохранительных органов, правовой политики в целом. «Развернувшиеся в стране новые процессы, – говорил в докладе на совместном торжественном заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и РСФСР, посвященном 70-летию Великой Октябрьской социалистической революции, М. С. Горбачев, – по-новому ставят и вопросы общей, политической и правовой культуры, я бы сказал, культуры социалистического демократизма. Именно с недостатком этой культуры во многом связаны такие пороки, как бюрократизм и злоупотребление властью, чинопочитание, бесхозяйственность и безответственность. Подлинная культура социалистического демократизма не приемлет ни командный – “нажимной” – стиль, ни организационную расплывчатость, подмену дела пустопорожними разговорами».[92]
