— Хорошо, — кивнув, он опустился с ней за столик, сев напротив и принявшись ждать, когда юркая, небольшого роста официантка с собранными в хвост светлыми волосами зафиксирует заказ от их столика.

Сакура бросила на него короткий взгляд, чуть улыбнувшись, и сложила руки вместе с небольшой сумкой на коленях под столом, сведя их вместе. Она принялась нервно перебирать конец ремешка сумки, прикрепляющийся к ней, и слегка закусила губу, пока Алекс, отвернувшись, следил за официанткой. Девушка не имела понятия, о чём можно поговорить с этим молодым человеком, и только сейчас понимала, насколько ей было легко с Саске. Если она станет нести чепуху — тот обязательно поддержит её и станет говорить ещё больший бред, так что обоим станет смешно.

Сакура не знала этого молодого человека, но сделала вывод, что наверняка он любит говорить о машинах, о хорошем кино, о глянцевых мужских журналах, часах и брендовой одежде. Словом, Алекс не представлял из себя ничего интересного.

Во всяком случае, для Харуно.

Официантка, подойдя к ним с небольшим блокнотиком, приветливо улыбнулась и спустя какое-то время по просьбе Алекса и неловкого ответа Сакуры, смутившейся, когда к ней обратились, записала заказ: два пирожных, капучино и чёрный чай с лимоном.

— Пока нам готовят заказ… Может, расскажешь немного о себе? — он внимательно посмотрел на неё, подперев голову руками и сложив пальцы под подбородком в замок.

Сакура вытаращила глаза от неожиданности: этого вопроса, по правде сказать, она ждала с самого первого момента их сегодняшней встречи, но и предположить не могла, что он задаст его именно сейчас.

— Я всегда боюсь этого вопроса и теряюсь, — виновато усмехнулась Харуно, чуть покачав головой и устремив на него ответный внимательный взгляд. — А что тебя интересует?

— Ну, даже не знаю… — пожал плечами Алекс, возведя глаза к небу и задумавшись. — Чем ты занимаешься, например? Сколько тебе лет, если не секрет?

Наверняка её профессия покажется ему весьма глупой: конечно, он-то наверняка занимается чем-то стоящим, раз сидит здесь во вполне хорошей и качественной рубашке и брендовых брюках. Сакура обратила взгляд на часы: ремень был сделан из красно-коричневой кожи, а циферблат с золотыми вставками.

— Ну-у… Я дизайнер, — пожала плечами девушка, опустив ресницы. — Сейчас, потому что лето, делаю на дому заказы. И мне двадцать три.

— Двадцать три? — немного удивлённо посмотрел на неё Алекс. — Я думал, тебе восемнадцать. Так… Хорошо, ты дизайнер. И дизайном чего ты занимаешься?

Сакура смутилась, покраснев: то, что его это заинтересовало, уже хорошо. Впрочем, Алекс проявлял интерес только ради того, чтобы показаться ей симпатичным и приятным, чтобы она видела, что небезразлична ему. Только вот Сакура понимала, что знать о её профессии ему, наверное, ничуть и не интересно.

— Сейчас проект детской комнаты, — ответила она с лёгкой улыбкой. — А ты чем занимаешься? Сколько тебе?

— Мне двадцать пять, — улыбнулся Алекс. — Я юрист.

Он пожал плечами, обратив внимание на официантку: та наконец принесла заказ на небольшом подносе, принявшись аккуратно расставлять перед гостями заказанное. Минута — и две небольших тарелки с аппетитными пирожными оказались и перед Сакурой, и перед молодым человеком, а следом за ними — чашки с напитками. Коротко поблагодарив девушку, они улыбнулись ей, а та, пожелав приятного аппетита всё с той же приветливой и тёплой улыбкой, вернулась к другим столикам лёгкой походкой.

Между тем Сакура, принявшись размешивать ароматно пахнущий лимоном чай, задумалась. Почему-то Харуно, как творческий человек, не видела в его профессии и стезе ничего привлекательного. Юрист — пожалуй, самая распространённая профессия среди молодёжи, и Сакура не могла этому дать точного объяснения. Почему всех так влечёт сидеть в офисе и разбираться с документами?

— Двадцать пять, — кивнула себе под нос Сакура, так и не поднимая глаз и продолжая размешивать чай, — юрист. И как? Нравится? Просто у меня были такие дилеммы: из крайности в крайность, так сказать, когда поступала.

Она наконец обратила на него взгляд, улыбнувшись, и осторожно придвинула к себе небольшую тарелку с пирожным, с большим удовольствием осмотрев его и принявшись есть, отламывая маленькими кусочками. Нужно было как-то поддерживать разговор, пусть Сакуре он и не очень нравился: Алекс вёл себя так, словно она ему что-то должна.

— Ну… Довольно прибыльная профессия, — пожал плечами он, лениво откинувшись на спинку деревянного стула. — Я просто не мог определиться с профессией, когда выбирал себе путь, вот и… Родители решили помочь. В том плане, что посоветовали поступить именно сюда.

Конечно, это был вполне логичный путь мышления. Только вот Сакура не хотела по нему идти: творчество, мечта и талант для неё были дороже каких-то денег.

— Рада за тебя, — натянуто улыбнулась ему Харуно. — А чем любишь заниматься, кроме работы?

— Смотрю фильмы, читаю психологию. Мне нравятся книги Дейла Карнеги, — задумавшись, он поднёс к губам чашку с кофе, немного отпив и чуть сведя вместе тонкие брови, очевидно, от крепости напитка. — А ты?

— Рисую, смотрю фильмы, кушаю, — смущённо посмеялась Сакура, пожав плечами и продолжив есть пирожное.

— Интересно, — он тихо поддержал её смех, мотнув головой, и вдруг спустя какое-то время спросил. — Тебе нравится твоя профессия?

Сакура недоумённо подняла брови: с чего бы это он спросил? Ах, ну конечно, у прагматичного юриста наверняка предвзятое отношение к мечтательному дизайнеру. Прикрыв глаза, немного отведя их в сторону, так что ресницы дрогнули, она не решилась вначале ответить, задумавшись и принявшись пить чай. Приятный, горячий, ароматный напиток согревал изнутри: даже если на улице было тепло, девушка чувствовала волнение и некий озноб. Скорее всего, это мучило её потому, что она мысленно сравнивала Алекса с Саске. И, конечно же, ругала саму себя за это: этих людей сравнивать вообще нельзя, а Учиха и вовсе обиделся бы, узнав о подобном.

— Конечно, — отставив полупустую кружку на блюдечко, она улыбнулась. — А тебе?

Она с интересом подняла бровь, отправив в рот очередной кусочек сладкого пирожного, и выпрямилась, пристально глядя на собеседника. Он как-то замялся, потерев заднюю сторону шеи и отведя карие глаза в сторону, а Сакура недоумённо нахмурилась.

— В материальном плане — да. Но знаешь, от неё частенько устаёшь… — он вздохнул, пожав плечами, и опустил глаза, посмотрев на недопитый кофе. Тут же он решил перейти на другую тему, вероятно, решив, что больше не станет говорить о работе. — Вкусное пирожное?

— Очень, — она с удовольствием и улыбкой кивнула, не отвлекаясь от кондитерского изделия. — А почему устаешь?

— Столько бумаг, знаешь, документов… — отмахнулся молодой человек, нахмурившись, и тяжело вздохнул. — Не хочу про это говорить. Ты говоришь, что занимаешься интерьером детской комнаты. Любишь детей?

Он с интересом посмотрел на неё, выпрямившись и снова подперев голову рукой. Сакура тоже выпрямилась на стуле, так что невольно Алекс засмотрелся на неё, улыбаясь. Эта девушка привлекала его: в ней было что-то такое, чего не было в других — быть может, та самая непосредственность, с которой она общалась с ним. Совсем не заботясь о том, что из её причёски выскочила короткая, вьющаяся прядь волос, Сакура тонкими пальцами заправила её за аккуратное ушко: в таких случаях обычно девушки начинают доставать карманное зеркальце и смотреть, не испортилось ли у них чего на голове. Однако Сакура вела себя гораздо проще; жаль только, что Алекс не подозревал, что он ей неинтересен.

— А разве детей можно не любить? — Сакура посмотрела на него с лёгкой наивностью. — Это как сказать, что не любить (Девушка посмотрела вокруг.) землю, всё окружающее, жизнь.

Она смутилась, отведя глаза и отпив немного чаю, а Алекс удивлённо посмотрел на неё. Вероятнее всего, Сакура вела себя искренне: пожав плечами, заметив его недоумённый взгляд, она коротко усмехнулась, наконец отправив в рот последний небольшой кусочек пирожного и аккуратно вытерев губы салфеткой.